Максим Зверев - По родному краю

Михаил Иванович добродушно погрозил ему пальцем.

В этом же году на остров были выпущены восемь джейранов, тридцать зайцев-русаков, пятьдесят фазанов, две тысячи четыреста сусликов-песчаников, серые куропатки, и Барса-Кельмес был объявлен государственным заповедником. На нем построили кордоны для охранников, усадьбу с подсобными постройками, лабораторию. Научные работники занялись изучением образа жизни выпущенных животных.

Бодливому сайгаку Мурзику недолго пришлось жить на острове. Осень подходила к концу. Оба самца ходили со своим табунком самок. Однако Мурзик был более взрослый и сильный. Он вскоре прогнал далеко в степь своего молодого соперника и один ходил со всем стадом.

Но вот как-то рано утром прогнанный самец подошел слишком близко к стаду. Опустив рогатую голову, Мурзик бросился в атаку. Противник, что есть сил помчался в сторону и быстро скрылся за песчаными барханами. Мурзик остановился и в пылу сильного возбуждения рыл ногами почву.

Вдруг он яростно вонзил в землю желтоватые рога. Еще и еще раз сайгак поражал мнимого врага. Пыль и песок летели в разные стороны. Внезапно ноги Мурзика подкосились, и он рухнул на землю. Дернув несколько раз ногами, Мурзик затих с широко открытыми, как бы удивленными, черными глазами.

От чрезмерно сильного удара рогами один из позвонков его шеи сместился в сторону. Смерть наступила мгновенно.

Второй самец сделался после этого единственным родоначальником сайгаков на острове. Но тем не менее через десять лет их стало уже триста штук.

Живых сайгаков почти нет в зоопарках Европы. Не во всех зоопарках имеются они и в Советском Союзе. Это и понятно. Достать сайгу можно только в Казахстане.

Вот почему в обмен на сайгаков можно получить для наших зоопарков из-за границы слонов, обезьян, попугаев и других тропических животных.

Впервые в неволе сайгаки размножились в Алма-Атинском зоопарке. Но в зоопарке они долго не живут. Их организм приспособлен к питанию только пустынными растениями, как организм северных оленей к мху-ягелю.

Две тысячи четыреста сусликов-песчаников, выпущенных на остров вместе с сайгаками, прекрасно себя чувствовали на новом месте. Они так быстро размножились, что пришлось ежегодно делать отлов. Через десять лет промысел их уже стал давать большой доход заповеднику. Каждую весну на острове добывается несколько десятков тысяч шкурок сусликов.

Всю весну кружатся большие серебристые чайки над морем. Как белыми хлопьями снега покрывают они вечером берег. Но однажды они вдруг закружились над островом. Это они ловили маленьких сусликов, впервые появившихся из нор.

Солнце село в море. Вечерние сумерки начали быстро сгущаться. В воздухе повеяло прохладой и крепче запахло полынью и тамариском.

Из норки быстро вылезла самка суслика-песчаника и задними лапками торопливо забросала землей выход из норы. Повернувшись, она утрамбовала землю мордочкой и помчалась в сторону. Отбежав метров пятьдесят, зверек юркнул в другую норку. Там она будет ночевать отдельно от суслят. Только утром она вернется, разроет вход и накормит молоком беспокойных подрастающих суслят.

Но едва вечерние сумерки спустились над островом, как во всех направлениях по степи забегали ушастые ежи, мирно спавшие весь день в норках. Один из них подбежал к норке, где спали суслята с плотно закрытой «входной дверью». Сопя и шипя, ежик быстро разрыл вход и исчез в норке. Утром матери некого будет кормить молоком. У нее нет больше детенышей. Жадный еж съест одного, а остальных задавит.

Орлы и сарычи-курганники весной весь день кружат над островом. То один, то другой складывают крылья и бросаются вниз на сусликов-песчаников. Но почти всегда дело кончается только тем, что в «лицо» врагу летит кучка земли от задних лапок, а сам зверек в последний момент успевает юркнуть в норку.

Тогда орлы меняют тактику нападения: с озадаченным видом орел садится на землю перед норкой, в которую скрылся суслик, а потом ковыляющей походкой подходит ближе к норке, и вдруг ложится, распластавшись по земле. Так орел может лежать довольно долго, без малейшего движения. В конце концов он дождется шороха лапок, и из норы высунется голова суслика. Зверек, вылезая из норки, смотрит вперед и вверх, но не оглядывается назад.

Вот суслик вылез, но едва он сделал два-три шага, как орел вскакивает и на этот раз успевает схватить когтистой лапой за зад зверька.

Ежи, хищные птицы и промысел не дают возможности сусликам чрезмерно размножаться. Иначе они быстро заняли бы весь остров и сделали бы существование на нем сайгаков невозможным, несмотря на то, что суслики девять месяцев в году, с мая до конца февраля, находятся в спячке.

Полдень. Солнце жжет нещадно. Все живое в степи попряталось. Табунки сайгаков лежат или стоят, опустив головы, и пережидают жару. Самцы лежат в другом месте, отдельно от самок. Так они будут ходить все лето до осени, пока не начнется гон.

Но вот какой-то шорох… и совсем близко. Ближайшая сайга шевельнула своим круглым ухом и вдруг испуганно вскочила. Среди сайгаков ползла змея. Она хрустела высохшей травой, как бы предупреждая о своем приближении.

Это щитомордник — одна из самых ядовитых змей в Казахстане. От его укуса летом ежегодно гибнет много лошадей.

На острове тысячи щитомордников. Сюда летом из Ташкента приезжала экспедиция и ловила их. Грамм сухого яда щитомордника стоит дороже, чем грамм золота. Из него готовят прививочную сыворотку от укусов змей.

С богатой добычей уехала экспедиция с острова. В последние годы щитомордников на острове стало мало. Их истребили ежи.

Однажды зимой наблюдатель заповедника Кульбаев ехал верхом с дальнего кордона на главную усадьбу. Сильные морозы сковали море около острова и льды протянулись до самого берега материка.

Кульбаев ехал, как обычно, внимательно посматривая кругом. Такие холодные зимы на острове редки. Вдруг всадник натянул поводья и остановил коня. Среди песчаных барханов он заметил труп какого-то растерзанного животного.

Это были остатки джейрана, а кругом на песке виднелись следы зверя. Сомнений быть не могло — следы принадлежали крупному волку. Но ведь ни одного волка и ни одной собаки на острове не было уже много лет!

Спустя час на взмыленной лошади Кульбаев влетел на главную усадьбу заповедника и бросился к директору:

— Волк на острове!

Для работников заповедника это было равносильно крику: «Пожар в доме!».

Все мужчины заповедника во главе с директором вскоре подъезжали к месту преступления, совершенного волком.