Максим Зверев - По родному краю

Вдруг среди камней у ручья, бешено прыгающего вниз с камня на камень, знакомый крик горной трясогузки. И это не обман слуха и не иллюзия: вот она сидит на камне, как ни в чем ни бывало! До ближайших гор, где они живут, не менее тысячи километров; только там гнездятся эти птички по берегам горных ручьев и речек. Видимо, когда-то во время весеннего перелета сюда случайно залетело несколько трясогузок; они вывели птенцов, и те стали ежегодно прилетать сюда, на свою родину, хотя их родители, несомненно, в следующую весну гнездились там, где вывелись сами.

На опушке бора и на полянах среди березняков и осинников мелькают ярко-желтыми пятнами красивые иволги. Это наиболее ярко окрашенные птицы из всех, здесь живущих. Свои гнезда они подвешивают в развилках сучков, как гамаки, и маскируют их снизу берестой так ловко, что найти их очень трудно.

Разные виды дроздов наполняют лес звонкими голосами. Здесь встречаются даже клесты, жители тайги. Эти птички замечательны тем, что выводят иногда птенцов зимой.

Все эти лесные птицы создают впечатление, что находишься где-то среди вековых лесов севера.

Между гор, в понижениях, есть несколько моховых болот с самой обыкновенной северной ягодой — клюквой. Болота имеют огромную давность. Ученые нашли здесь, в самых нижних слоях торфа, хорошо сохранившуюся пыльцу древнейших хвойных деревьев, которые росли миллионы лет тому назад. Выше, в более поздних наслоениях, оказались остатки ольхи, вяза, дуба и других деревьев из той эпохи, когда в Сибири был теплый климат и всюду шумели широколиственные леса. Дятлы, синицы и другие лесные птицы и звери, растения, даже сосна — все это осталось с того времени, когда леса вплотную подходили к Кокчетавской возвышенности и ее высшей точке Боровому.

Вдруг над головой в сосновых ветвях прозвучало знакомое цоканье, и пушистый хвост белки мелькнул на соседнем дереве.

Но как могла оказаться здесь белка? Невероятно, чтобы она могла попасть сюда с севера через бескрайние степи.

Но что не мог сделать зверек, то сделал человек: белок завезли сюда и выпустили. Они прекрасно освоились на новом месте.

В сосновом лесу и в болоте не один раз находили рога лосей. Это говорит о том, что раньше здесь водились эти крупнейшие из оленей. Последние маралы исчезли в Боровом в тысяча девятьсот тринадцатом году. В этот год крупного рогача загнали в огороды села Щучьего. Но марал избежал гибели и прорвался в лес. С тех пор маралов больше не видели.

С каждым годом в лесу становится все больше косуль и часть их переходит на колхозные земли. На озерах гнездится масса птиц. Белоснежные чайки красиво выделяются на фоне зеленого леса и зеленоватой воды. До тысяча девятьсот двадцать шестого года на озерах гнездились лебеди.

Климат Борового выгодно отличается большой влажностью, разряженностью воздуха и малоснежными зимами, по сравнению с рядом расположенными степями.

Еще в семидесятых годах прошлого века стало известно о целебных свойствах горного острова в степи — Борового. Начиная с тысяча девятьсот десятого года, здесь появились первые дачи.

Пятого апреля тысяча девятьсот двадцатого года был организован курорт «Боровое». До Борового прошла железная дорога. Село Щучинское разрослось и стало районным городом Щучинск. Сейчас в Боровом расположено девять курортов и санаториев, в том числе один для детей. На больных благотворно влияют умеренно разреженный влажный воздух, насыщенный густым ароматом хвои и трав, вода, целебные грязи и замечательный кумыс.

Курорт пропускает легочных больных летом и зимой. Боровое — одна из лучших здравниц нашей страны.

От границ Китая через степи и горы мчится река Или. Щебнистая полупустыня и пески подходят местами к самой воде. А там, где долина раздалась в стороны и река разбежалась протоками среди островов, над водой нависли ветви густых тугайных зарослей. Весной в них поют соловьи. Эти замечательные певцы здесь так же обычны, как где-нибудь на островах Волги.

Но летом пение птиц смолкает. Только изредка пискнет куличек, крикнет чайка — и снова мутные волны плещут в пустынных берегах.

Там, где берега отлоги, на них кое-где видны узкие тропы: они идут прямо в степь и теряются вдали. Это тропы газелей-джейранов или, как их зовут казахи, кара-куйрюков.

Вот далеко в степи показались желтые точки. Это друг за другом идут джейраны. Чем ближе к воде, тем они чаще останавливаются и пристально смотрят вперед. Уже несколько шагов отделяет их от воды. Последний раз они озираются кругом и, наконец, с жадностью пьют. То один, то другой поминутно поднимают головы, испуганно оглядываются.

Далеко на реке из-за поворота показалась лодка. Миг — и джейранов нет. Только легкое облачко пыли медленно оседает вдали.

Снова пустынно на берегу, монотонно шумят волны быстрой реки.

Стайка чернобрюхих рябков-бульдуруков с мелодичным криком опускается на песок. Птицы хорошо сливаются с прибрежным песком и почти незаметны, когда неподвижны. Всегда одни и те же отмели выбирают они для водопоя, хотя на берегах, казалось бы, тысячи таких же удобных мест. Пьют рябки много и напиваются надолго. Если убить рябка вскоре после водопоя, то из его зоба можно вылить почти стакан воды. За десятки километров прилетают рябки на водопой. А там в сухой, нагретой солнцем почве остались их гнезда — ямки в песке. Самки надолго покидают их, но горячее солнце за них «высиживает» яйца. На водопой рябки летают утром, всегда в одни и те же часы, когда температура почвы, примерно, равна теплоте их тела. Раньше им нельзя покидать гнезда, потому что яйца остынут, а позднее — перегреются.

Голые берега Или привлекают мало животных. Гораздо больше жизни там, где от реки отделяются протоки и старые высохшие русла, заросшие тростником и кустарниками. С треском и сопением ломятся по ним кабаны, шлепая по воде и грязи. Всю ночь они хозяйничают в тростниках, а на день устраивают себе лежки где-нибудь в глухом месте, заросшем тростником или кустами. Они весь день отдыхают спокойно: треск под ногами вовремя выдаст всякого, кто вздумает приблизиться к ним.

Едва солнце скроется за тростниками, как караульщики проса и бахчей садятся в засаду. Если допустить кабанов похозяйничать на посевах одну ночь, то убирать осенью будет нечего.

Сумерки быстро переходят в темноту. Едва уловимые шорохи говорят о начале таинственной ночной жизни в тростниках. Бесшумно пробираются в зарослях дикие коты. В тугаях заревели самцы диких козлов. Свистя крыльями, проносятся в темноте стайки уток, раздается уханье выпи и неприятное карканье серых и белых цапель.