Максим Зверев - По родному краю

Сумерки быстро переходят в темноту. Едва уловимые шорохи говорят о начале таинственной ночной жизни в тростниках. Бесшумно пробираются в зарослях дикие коты. В тугаях заревели самцы диких козлов. Свистя крыльями, проносятся в темноте стайки уток, раздается уханье выпи и неприятное карканье серых и белых цапель.

Но вот показалась луна и сразу сделалось светлее…

Далеко в тростниковых зарослях послышалось бульканье и шлепанье.

Кабаны!

Шаги по грязи все ближе. Слышно сопенье и чавканье. Из тростников показалось целое стадо кабанов.

Шорох и чавканье уже среди проса.

Внезапно темноту ночи пронзает сноп огня, и гремит выстрел…

Треск и шум замирают вдали: на сегодня посев сохранен, но… только на сегодня.

Невдалеке от берегов Или растут саксаульные леса. В них нет тени и прохлады, как в обычных лесах. Солнечные лучи жгут здесь не менее, чем на открытом месте. А в жару в них особенно душно. У саксаула нет хвои и листьев. Фантастической формы стволы и сучья напоминают заколдованные сказочные леса. Мрачными грудами лежат мертвые стволы, а живые деревья стоят, простирая во все стороны голые ветви, как бы скрюченные судорогами.

Примерно в ста семидесяти километрах от Алма-Аты, вверх по правому берегу реки Или, есть интересное место. Старое русло реки подмыло берег правильным полукругом километра на два. Высокий яр обрывается в этом месте совершенно отвесно. И вот если перебраться на противоположный отлогий берег, повернуться лицом к обрывистому берегу и сказать громко какое-нибудь слово, то раздастся удивительно сильное эхо. Оно звучит даже громче, чем источник звука. Это усиленное эхо вызывается правильной формой точного полукруга высокого обрывистого берега, от которого звук отражается с большой силой.

Километрах в восьми от этого места в Чулакских горах Джунгарского Ала-Тау есть глубокие ущелья Кызылауз, Тайгак и другие. Они выходят в долину узкими коридорами. Все ущелья являются своеобразными альбомами наскальных рисунков древних художников, которые жили здесь до нас за многие сотни и даже тысячи лет.

На десятки километров по долине реки Или видны две черные горы Большой и Малый Калканы. Между этими отрогами Джунгарского Ала-Тау есть «поющая» гора из сыпучего песка, спрессованного ветрами. Осыпающийся песок издает громкий звук, вернее, рев необычайной силы.

Река Или впадает в Балхаш множеством протоков, берега которых покрыты тростником. Заросли его в устье реки — это джунгли Казахстана. Они вдвое, втрое выше человеческого роста — почти как бамбук в тропической Индии. Даже страшные хищники джунглей — тигры совсем недавно водились здесь. Не прошло и двух десятков лет с тех пор, как раскатистый рев владыки тростниковых зарослей заставлял испуганно озираться одиноких путников и пастухов. Их лошади тряслись, мгновенно покрывались потом и беспомощно топтались на месте. Но проходят год за годом и скоро о тиграх Балхаша забудут, как забыли о тиграх в горах около Талгара и Алма-Аты, хотя последний из них был убит всего в тысяча девятьсот шестнадцатом году.

Устье реки Или — одно из самых укромных мест Казахстана. Река десятками протоков пробивается по тростниковым зарослям. Когда плывешь в лодке по этим бесконечным коридорам, то не видишь ничего кругом, кроме тростников, во много раз превышающих человеческий рост. Но с самолета вся величественная картина дельты Или видна, как на ладони. С каждым столетием протоки перемещаются с юга на север, доходят до определенного пункта и снова начинают перемещаться обратно — с севера на юг. Тысячелетиями измеряется этот замечательный ритм.

Каких только птиц нет на прибрежных песках и заливах в устье реки Или!

Серые и белые цапли понуро стоят на одной ноге у берега. Тут же бродит белая колпица с носом в виде лопаты.

Впереди, как белые глыбы льда, белеют огромные пеликаны. Они сидят тесной кучкой и ловят рыбу в узком проливчике, где вода переливается из одного протока в другой.

Целые стада утят плавают вдоль берегов. Два, три и больше выводков плавают одним общим табунком. Некоторые нырковые утки иногда даже выводят птенцов коллективно. Одна утка начинает нести яйца где-нибудь в заломе камыша, а рядом с гнездом начинает нестись вторая, третья, и в результате несколько уток сидят рядышком.

С громкими криками летают над плесами чайки и крачки.

А вот и лебеди! Далеко видны крупные белоснежные птицы на фоне воды и зелени. Они плывут вдоль кромки камыша, а за ними движутся пять пушистых серых комочков. Это — лебедята. Вдруг лебеди исчезли: они свернули в узкий проливчик. Туда не пройдет лодка, а до дна не достанут и несколько весел, поставленных друг на друга. Лебеди в тростниковых дебрях спокойно выводят своих птенцов.

Устье Или — это царство фазанов. Рано утром яркие петухи громко кричат в тростниках. Крикнет один, ему ответит другой, и по всем зарослям фазаны заявляют, что они здесь, рядом с вами.

Неопытный охотник сейчас же начинает подкрадываться на ближайший крик. Но фазан не взлетает. Он только что кричал здесь, совсем рядом, даже еще ближе, но его уже нет. Низко пригнувшись, фазан убежал в заросли при первом шуме шагов охотника. Так можно проходить все утро. Кругом будет кричать множество фазанов, но ни один не взлетит, предпочитая бегство полету. Только в самом крайнем случае можно заставить взлететь эту одну из самых ярко окрашенных диких куриных птиц. Тростники хорошо скрывают фазанов, треском и шорохом предупреждая их о приближении врага.

Но когда из низких зимних туч посыплется пухлый снег, для фазанов наступает «узкое» место в жизни. Куда бы фазан ни побежал, за ним всюду тянется по снегу предательская ниточка следов. Они выдают его с головой. В рыхлом, пухлом снегу фазан беспомощен. Килограммовый вес топит его на каждом шагу, фазан быстро выбивается из сил. По свежему снегу его легко загнать и поймать руками. Взлетев несколько раз, фазан так утомляется, что уже не в силах подняться в воздух. Однако морозы фазаны переносят хорошо и никто еще не видел этих птиц с отмороженными ногами, несмотря на то, что они круглый год ходят «босиком»: их голые лапы не имеют никакого оперения.

Богат и разнообразен животный мир долины реки Или и в особенности там, где река Или впадает в Балхаш. Но почему бы ему не быть еще богаче?

И вот, в тот год, когда на Балхаше был убит последний тигр, в тростниках появились люди, которые привезли с собой ящики-клетки. Они выпустили в озера огромных водяных крыс — ондатр. Зверьки нырнули в воду и для них началась жизнь на новой родине.

С тех пор прошло немного лет, но ондатры так быстро размножились, что теперь их насчитывают миллионами. Половину доходов от всех заготовок пушнины в Казахстане дает ондатра из Балхашского ондатрового хозяйства в низовьях реки Или.