Дорин Тови - Появление Сесса

Мы скрыли, как больно это нас ранило. Как странно, сказали мы, что одновременно потерялся еще один сиам. Фермер сказал, что нам за кота тревожиться не надо — если хозяин не объявится, он возьмет его себе.

— До чего умный котяра! — сказал он.

Нам сказал! В беде кот нашел сарай для ночлега, кроликов для еды, ручей поблизости, чтобы было где пить… А если ему понадобится кров, так вот к его услугам целый дом с зажиточным фермером, чтобы было кем помыкать. А нам оставалось только надеяться, что Сили, если он остался жив, окажется не менее везучим. Но еще больше мы надеялись, что все-таки разыщем его. Мы вернулись в коттедж, и дежурившая у телефона наша приятельница доложила о еще одном звонке.

Выяснилось, что сиамские кошки еще как пропадают! В ближайшие недели мы ездили и ездили по звонкам людей, которые видели в своих садах котов, в которых узнавали Сили, — мы даже предположить не могли, что звонков будет столько. Каждый раз мы отправлялись посмотреть. В девяти случаях из десяти оказывалось, что этот кот (или кошка) проживал напротив, или прямо за углом, или вовсе не был сиамом. Однако за три недели мы увидели шесть кастрированных силпойнтов, всех на западе Англии явно и безнадежно потерявшихся, и невозможно было установить, как они оказались вдали от дома, да и где этот дом.

И всякий раз мы расстраивались — и не только потому, что надежда найти Сили вновь оказывалась ложной, но из-за тоскливой растерянности в этих голубых отчаявшихся глазах. Избалованным домашним любимцам приходилось самим бороться за жизнь. Будь у нас такая возможность, мы бы забрали к себе их всех. Но их ведь было шесть! И кто-то где-то, несомненно, горевал, как мы, и искал их. И у них было больше шансов быть найденными, если они останутся на месте. Во всех случаях те, кто звонил нам, тихонько за ними приглядывали. А нам оставалось только надеяться, наводить справки и искать.

Тяжелее всего нам пришлось, когда как-то вечером нам позвонила жена фермера, чья ферма находилась примерно в пяти милях от нас, и сказала, что несколько раз видела по вечерам сиамского кота, который охотился возле их амбара, так мы своего нашли? Нет-нет, сказали мы. И сейчас же приедем… Так его сейчас тут нет, сказала она. Ей просто пришло в голову проверить, нашли ли мы Сили. Ну а теперь она последит и, если кот снова появится, тут же позвонит нам.

Прошло два вечера, она не звонила, и тогда я позвонила ей сама. Нет, его что-то не видно, ответила она. Однако на следующий же вечер она позвонила, чтобы сообщить, что ее муж его нашел. Мертвого. Его сшибла машина. Было уже десять часов и совершенно темно, но мы сразу же туда поехали. Я чувствовала, что должна узнать все немедленно. Однако когда мы добрались до места, у меня недостало решимости посмотреть на труп. Пришлось Чарльзу. И в тусклом свете фонарика ему почудилось, что в сарайчике лежит Сили.

— Если бы мы приехали тогда же, когда она позвонила нам в первый раз, — сказала я, — мне, конечно удалось бы его дозваться!

Сколько их было, этих «если бы»! Если бы я забрала Сили с крыльца в то утро… И мы столько раз ездили по телефонным звонкам — только чтобы вновь и вновь обманываться во вспыхнувшей было надежде! И я все-таки заставила себя посмотреть на мертвого кота. Если это Сили, я хотя бы с ним попрощаюсь. И вновь во мне пробудилась надежда. Я убедилась, что это не Сили.

— Мордочка не такая, — сказала я. Мы вынули кота из коробки, посветили фонариком прямо на него, и оказалось, что спина у него совсем светлая. Мне было невыносимо жаль и погибшего кота, и его хозяев, конечно глубоко переживающих исчезновение своего любимца, но я поблагодарила судьбу, что это оказался не Сили.

И напрасно. Во всяком случае, мы хотя бы узнали, что с ним случилось. Но этого нам так и не удалось установить. И столько людей рассказывали нам о том, как пропавшие сиамы возвращались даже через год. Один добрался домой в Сассекс из Уэльса, и шел он почти двенадцать месяцев. А другой исчез, его владельцы искали, давали объявления, и все без толку, пока полгода спустя им не позвонил фермер, живший в пяти милях от них, и сказал, что только сейчас услышал, что у них пропал сиам. Так в его лесу такой кот всю зиму прожил, точно дикий. Они поехали туда, позвали, и кот явился к ним, радуясь встрече, целый, невредимый и в отличнейшей форме. Только вот шерсть у него стала куда гуще и длиннее, защищая его от холода.

И таких утешительных историй мы наслышались множество. Но прошло уже больше года с того дня, когда мы его лишились. Иногда мы думаем, что он все-таки жив, а иногда решаем, что этого не может быть. Если он погиб, остается только надеяться, что все произошло мгновенно и он ни секунды не мучился. А если кто-то его подобрал, то хочется верить, что его любят так же сильно, как любили мы. Особенно горько терять друга вот так — не знать, что с ним произошло, и думать, думать…

Больше такого не случится, объявил Чарльз. Если мы обзаведемся еще кошками, то ни на минуту глаз с них спускать не будем! А потому мы купили для Шебалу ошейник с нейлоновым поводком длиной двадцать футов. Утром Чарльз так и повел ее во фруктовый сад, и удивительно, как быстро она привыкла. Казалось, она истолковала поводок как символ, как доказательство особой связи между ней и Чарльзом. Она замурлыкала, когда он надел на нее ошейник, научилась не натягивать поводка… несомненно воспринимая ошейник, как подобие цепи мэра. Что не помешало ей при первом же удобном случае удрать и с ошейником и поводком.

Она в огороде кушала травку, и Чарльз оставил ее на минуту, чтобы открыть дверь оранжереи. Всего на секунду, пропыхтел он, врываясь на кухню, чтобы позвать меня. А когда он обернулся, ее и след простыл. Сили мы потеряли всего полмесяца назад. А что, если в окрестностях и правда рыщет кровожадная лисица? Или пес-убийца, или маньяк, истребляющий сиамских кошек? И вот теперь настала очередь Шебалу повстречаться с ними. И самое скверное — она тащила за собой двадцатифутовый нейлоновый шнурок, который мог запутаться в чем угодно. Наши мысли метались от одной опасности к другой, и мы сновали туда-сюда как встревоженные муравьи.

К счастью, я отыскала ее через несколько секунд, потому что случайно избрала верное направление. Она, несомненно, перемахнула через десятифутовую стенку в конце огорода, чем и объяснялась мгновенность ее исчезновения, и теперь пряталась среди папоротников на пастбище Аннабели, наслаждаясь этой игрой. Поводок зашуршал по стеблям, когда она поворачивала голову, следя за мной, и я услышала шорох, проходя мимо. Я нагнулась — и вот она! Глаза скошены от самодовольства. Еще чуть-чуть, и прошла бы мимо, а? Вот что она мне сказала.