Анатолий Орлов - Истории, которые нашептали деревья

Шаг, другой, третий…

А зайчишка, как привязанный, шаги прыжками повторяет.

Прыжок…Другой…Третий…

Копирует…

От страха совсем ручным стал.

Трава все выше, выше…

Деревья все чаще, чаще…

Зайчишка отставать  стал.

А потом как рванет вперед.

Будто дорогу собрался показывать.

Только и видел его.

Видно, и в моем дружелюбии сомневаться стал.

Правильно, доверять доверяй, но и меру во всем знай.

Без этого в тайге не выживешь.

Исчез и не поблагодарил…

Но я не в обиде.

Такое доверие дорогого стоит.

Да и в памяти надолго останется…

Я стою на берегу ручья под старой ивой.

У капкана, в который совсем недавно попал соболь.

Соблазнился таежный разбойник тушкой сойки, подвешенной над челюстями таежного монстра, и вот такой финал…

Сразу же из удачливого охотника превратился в банальную жертву.

Нелегко расставался с жизнью.

До конца надеялся на свои силы и везение.

То впадал в ярость (сойка разорвана буквально на клочья), то в панику.

И потасок тянул во все стороны в надежде вырваться из наводящего ужас плена.

И железо обидчика грыз.

И даже в отчаянном бессилии собственную лапу, зажатую стальными челюстями.

Но мороз, боль, страх, голод сделали свое черное дело.

Удача отвернулась окончательно и бесповоротно.

И сразу же место трагедии запестрело мелким бисером мышиных следов.

Осмелели мыши.

И как только прознали, что их злейший враг повержен?…

Некогда грозный хищник выглядел беспомощно и жалко.

Меховая шубка сбрита начисто.

Костлявое голое тельце уже покрылось серебристым инеем.

Зато в мышином царстве, наверное, полный комфорт.

В соболиных шапках-гнездах им тепло и уютно.

Уютно будет и мышатам, которые появятся с первым теплом.

Сполна отлились хищнику мышиные слезы.

Сколько их он загубил на своем веку?

Не счесть.

Теперь полное удовлетворение.

Как говорят: око за око.

А вот охотника по-человечески жалко.

Поединок с именитым хищником велся на равных, по всем правилам.

Кто кого перехитрит.

Сколько сил и времени потратил впустую, выслеживая красного зверя.

А победой воспользовались мыши…

Что поделаешь.

В жизни такое бывает часто.

В середине декабря вдруг потеплело.

Невесть как прорвавшийся в наши края южный циклон прошелся по  побережью чередой мелкого дождя, мокрого снега  и густого тумана.

Дороги, землю, деревья — все сковало ледяным панцирем.

Для лесных обитателей наступил настоящий голод.

В таких случаях прокормиться рядом с человеком легче, чем на обжитых местах.

Под разлапистой пихтой у дровяного сарая я обычно подкармливаю бездомную собачку остатками завтрака.

Крошки птичья мелочь потом растаскивает.

А сегодня собачка не успела отойти от «стола», как на остатки собачей трапезы спикировала ворона.

И сразу же с соседней березки раздался душераздирающий крик.

Посмотрел,  а на ней взъерошенная, с бурыми пятнами на боках, птица сидит.

И орет, орет, будто ее убивают.

Сойка.

Прилетела подкормиться, а тут ворона…

Долго еще сойка перепархивала с яблоньки на яблоньку, склевывая с веток мелкие высохшие дички.

Все никак не могла успокоиться.

Веточки тонюсенькие, а под крупной птицей не гнутся.

Или сойка так отощала или панцирь ледяной  веточки укрепил.

Не понять.

…Не успел в дом войти — собачий гвалт.

Загулявшая собачья стая белку по ледяному двору гонит.

В другое время бедняжка в два-три прыжка на забор бы взлетела.

А сейчас прыжки не получаются, — лед.

Ноги скользят…

С трудом отбил от разъярённой стаи.

Помяли немножко, хвост укоротили…

Тельце худющее, худоба сквозь серый мех просвечивает.

Сразу видно — голодает.

Не вылиняла как следует.

Пришла подкормиться — чуть шубу с живой не сняли.

Слава богу, на работу не успел уехать.

А то бы трагедии не миновать.

После того памятного наводнения окраины нашего поселка буквально кишели грызунами и пресмыкающимися.

Всевозможные крысы, мыши, змеи, покинув обжитые норки в поймах рек, за считанные часы до наводнения устремились по склонам сопок вверх, туда, где жил человек.

Мой дом стоит у самой речки.

И чашу терпения, связанную с визитом непрошеных гостей, в этот год пришлось испить до дна.

Крысы уничтожили овощи в огороде. Изгрызли обувь и мешки в коридоре.

Змеи были куда миролюбивее. Но суеверный страх перед ними приводил домочадцев в ужас. Они были буквально везде: в теплице, на грядках, на помойке. Реже, из-за боязни быть укушенными, стали бывать у нас гости. С одной стороны, для семейного бюджета и хорошо. С другой,  не жить же все лето бирюками?

Одна небольшая змейка облюбовала для отдыха тротуар. Посещение хозяйственных построек, куда вел тротуар, пришлось сократить до минимума. Обкосил и обочины тротуара, чтобы нечаянно не встретиться с необычной беженкой. А жена по нему ходить вообще перестала. Была с ее стороны и попытка подтолкнуть меня к расправе с самозванкой.

Правда, сама она от своего намерения и отказалась.

Сведущий человек — а наши жены любят слушать таких — сказал, что эта змея — хранительница дома. И чтобы не навлечь на дом несчастье, ее ни в коем случае убивать нельзя.

Жену сначала такое пророчество покоробило.

Если змея — хранительница дома, то кто же я? Резонно возник у нее вопрос. Но конфликт по этому пункту был скоро исчерпан, все точки над «и» расставлены, и змее было гарантировано право на жизнь.

Изо дня в день она, как раньше, продолжала греться на тротуаре.

Так прошел месяц, другой… Пока кто-то из гостей, не знавший всей истории, нечаянно не столкнулся со змеей на тротуаре.

Столкнулся. Испугался. Ударил.

Хранительница дома исчезла.

Мы переживали поначалу. Ждали каких-то неприятностей.

А потом эта история просто забылась.

Знающий человек опять же сказал:

— Змея оказалась незлопамятной.

Я, конечно, в его байки не верил. Уход змеи, по-видимому, был связан с появлением в доме кошки. Да, да, обыкновенной кошки. И разделом сфер влияния.

Энергичная кошка быстро очистила двор от грызунов. Она должна была вот-вот принести котят. А в этот период кошки к грызунам просто беспощадны.