Яков Марголин - Где у растения дом

Вон, видишь дерево с высоким гладким стволом, а рядом с ним другое, еще мощнее? Первое — родственник нашей маленькой, нежной фиалки, другое — тонкого, ломкого папоротника.... А вон тот кустарник в рост взрослого человека — родич нашей... клюквы! Да, да, клюквы! И выходит, что насмешливое выражение «развесистая клюква», которое у нас означает какую-нибудь нелепость, совершенный абсурд, здесь, в гилее, прозвучало бы вполне серьезно.

Но вот что интересно: оказывается, причина огромной высоты многих тропических растений заключается не только в изобилии тепла и влаги, но и в недостатке света. Здесь, в царстве постоянного сумрака, растения ведут между собой беспрерывную борьбу, чтобы занять лучше освещенные места. Как они это делают и что у них получается, мы узнаем на других остановках, таких, как «Лианы», «Орхидеи», и еще на некоторых, где мы снова заглянем в тропический лес.

А сейчас едем дальше, туда, куда ведет нас закон алфавита.

Но прежде...

Есть у меня два внука — Саня и Витя. Любознательность их прямо-таки хлещет через край. Их непрестанно одолевают вопросы «почему» и «зачем», «зачем» и «почему». Ну, да это и понятно: ведь Саня и Витя и десяти лет не прожили на свете. Каждый день они открывают для себя что-нибудь новое, еще ни разу не виданное, ни разу не слыханное...

Но бывает, вырастет человек, далеко позади останутся и детство, и юность, и уже много прочитано книг, и много передумано дум, а ему по-прежнему не дают покоя вопросы «зачем» да «почему». Человек такой становится обычно ученым, исследователем. Он уже не спрашивает — он сам ищет ответы. Нередко поиск ответа только на один какой-нибудь единственный вопрос занимает всю жизнь. Часто и ее не хватает...

Так, многие и многие столетия прошли, прежде чем ученые узнали, почему листья зеленые.

Долгое время люди вообще не задавались вопросом, отчего это природа, так пестро раскрасившая цветы и плоды, оказалась скупой и однообразной в расцветке листьев. Почему у самых разных растений, выросших на разных почвах, в разных климатах, листья отличаются лишь в оттенках одного-единого зеленого цвета?

Теперь-то известно: лист потому зелен, что его тонкая пластина густо набита мельчайшими, микроскопическими зернами поистине необыкновенного вещества. Называется оно — «хлорофилл», что в переводе с греческого значит «листозелень». В середине прошлого века о хлорофилле не знали и половины того, что знают о нем сейчас. Но и тогда Чарлз Дарвин назвал его «самым интересным веществом».

О, да! Хлорофилл, действительно, не просто интересное, а прямо-таки фантастически интересное вещество. Оно способно творить, казалось бы, настоящие чудеса, как в сказке!

Глянь на цветок, что стоит у окна, в твоей комнате. Посмотри на его листья — ну, что они могут, беззащитные, безгласные, мягкие и недвижные?! Меж тем вот сейчас, вот в этот самый момент, в их зеленых недрах бесшумно и незримо совершается один из величайших актов мироздания — неживое превращается в живое.

Чтобы понять, как творит хлорофилл жизнь из нежизни, надо проникнуть внутрь листа. И мы сделаем это. Только несколько позже. А сейчас двинемся дальше по маршруту алфавита. Но, прервав его на следующей внеочередной остановке, мы совершим сказочное путешествие в страну своенравных и веселых гномов. Мы проникнем в царство Великого Магистра Хлорофилла. Там нам откроется нечто такое, какое даже вообразить, даже представить себе не просто. Но сила человеческого ума, как говорил один из крупнейших физиков XX века — советский ученый, академик Л. Ландау, сила человеческого ума состоит в способности понять даже то, что и представить невозможно.

Утренняя сказка в конце мая

— Вот та-а-к! — сказала белка и прыгнула на ближайшую ветку Большого Дуба.

— Вот та-а-к! — повторили бельчата и прыгнули вслед за мамой.

— А теперь смотрите, — сказала белка, — смотрите, наконец-то и у Большого Дуба появились листочки. На Липе, помните, они распустились уже много дней назад.

Бельчата вертели головками, смотрели, нюхали, и вдруг один из них воскликнул:

— Ой, какой глинный, глинный лист!

— Не «глинный», ты хотел сказать «длинный», — поправила мама-белка. —

И потом это не лист — это у Дуба такой цветок.

На ветке под совсем еще малышками-листьями висели тонкие длинные нити с розеточками величиной с божью коровку. Бельчата в один прыжок добрались до забавных висюлек и стали толкать их носиками. Ух, ты! При каждом толчке из висюлек вылетало густое облачко серой пыли. Это было необычайно интересно!

Но тут бельчонок опять воскликнул: «Ой!» Он заметил выше на ветке, над листиками, совсем другие и тоже очень странные цветы. Бельчата, разумеется, и в них ткнулись носиками, но из этих цветов никакой пыли не вылетало, и оказались они к тому же неприятно липкими...

— Но, мама, эти липучки и висюльки совсем не похожи на цветы! — сказал бельчонок.

— Но, мама, они даже и не пахнут, как цветы! — сказали его братец и сестренка.

— Да, — отвечала белка, — и все-таки это настоящие цветы, и они исправно делают все, что полагается делать цветам. Вот с этих висюлек ветер подхватывает пыльцу, и хоть одна пылинка, да попадет на цветок-липучку. Кстати, именно поэтому и Дуб, и Орешник цветут сейчас, пока еще нет у них густой листвы. Она бы помешала ветру переносить пыльцу на липкий цветок. Но уж если на него сядет пылинка, ее никто не сдует — на то цветок и липкий. А потом пылинка проникает внутрь цветка, и тогда он начинает превращаться в... кого бы вы думали?.. В настоящий желудь!

— А что такое «желудь»?

— О, желудь, малыши, это... это очень вкусно!.. Осенью сами узнаете, а сейчас — пора домой! Не забудьте попрощаться с Дубом.

— До свидания, дядя Дуб, нам пора домой! — весело сказали бельчата и прыг-прыг за белкой с ветки на ветку, с дерева на дерево — к своей Липе, где в дупле был их домик...

Полуденная сказка в начале июля

«Цве-е-тет Ли-и-па!» — гудят пчелы. «Цве-е-тет Ли-и-па!» — жужжат мухи. «Цве-е-тет Ли-и-па!» — звенят осы. И все они мечутся, спешат лакомиться сладким цветочным соком. Легко, по запаху, в густой листве они находят каждый цветок, даже такой, который совсем не видно...

Ох и надоела эта шумная компания нашим бельчатам! Но они уже выросли и понимают: не зря Липа приготовила в чашечках своих душистых цветов сладкую приманку. Добираясь до нее, пчелы, мухи, осы, сами того не зная, на брюшке и на лапках переносят пыльцу с одного цветка на другой. В общем, они делают для Липы то, что для Орешника и Дуба делал весенний ветер.