Гржимек Бернгард - Мы жили среди бауле

Вот так всегда в Африке. У людей есть время, они никуда не торопятся, и благодаря здешнему гостеприимству можно было бы недели и даже месяцы проводить в гостях, переезжая из одного дома в другой, пользуясь любезными приглашениями хозяев. Но у нас времени в обрез. Мы благодарим, отказываемся, извиняемся и наконец уже сидим в громоздком грузовике «камьон» и катим по узкой пыльной просёлочной дороге. На дороге этой почти не заметно движения. Куадью едет с нами. Он захватил с собой нескольких провожатых и четыре охотничьих ружья. Он собирается познакомить нас с несколькими деревенскими старостами, а те уже в свою очередь будут передавать нас «из рук в руки» следующим, с соответствующими рекомендациями. И так на всём пути, от деревни к деревне, пока мы не доберёмся до самых глухих местностей, где никогда не видели ни пробкового шлема, ни солнцезащитных очков.

За рулём всех грузовиков здесь (чаще всего это «ситроены» или американские) обычно можно увидеть африканских водителей. Но вот что интересно. В обязанности шофёра входит только одно: крутить баранку и больше ничего. Для всех же остальных, более грязных и неприятных дел, связанных с машиной, у него всегда с собой два или три подручных, так называемых «apprentis» — учеников. Ведь и у африканских ремесленников, таких, как резчики по слоновой кости или по дереву, ткачи, кузнецы, с незапамятных времён полагается от шести до семи лет ходить в учениках, прежде чем стать профессионалом. Это правило перешло теперь и на такие «модные» профессии, как, например, вождение автомобиля. Так, эти грузовики марки «камьон» можно остановить с помощью тормоза только при включённом моторе. Если же машина идёт под горку на холостом ходу, то при каждой остановке подручные должны спрыгивать на землю и подкладывать под колёса здоровенные брусья. В их же обязанности входит вести предварительные переговоры с пассажирами, желающими поехать в грузовике. Но только — предварительные. Последнее слово остаётся за шофёром, и, если сделка состоялась, он же получает с пассажиров деньги. Подобные переговоры с пассажирами зачастую затягиваются — обе стороны отчаянно торгуются, и именно по этой причине по африканским дорогам продвигаешься ужасающе медленно. К тому же ещё и скорость, с которой здесь передвигаются грузовики, равняется примерно сорока километрам в час. Сколько раз мы проклинали эти непрерывные посадки и высадки попутных пассажиров в каждой придорожной деревне и нескончаемую торговлю с ними относительно стоимости проезда!

День клонится к вечеру. Мы едем по бесконечной красной пыльной просёлочной дороге, ведущей то вверх, то вниз. Испуганные земляные белочки во весь дух скачут перед самыми колёсами нашей грохочущей махины, пока не сообразят наконец соскочить на обочину и скрыться в придорожном кустарнике. Точно так же ведут себя у нас дома, в Европе, дикие кролики. Здесь, между прочим, дикие кролики тоже встречаются. Однажды дорогу нам пересекла змея — словно чёрная лента, просвистела она прямо по воздуху. В другой раз метровый варан поспешно бросился прочь от нашего тарахтящего чудовища. Это каждый раз вызывает ужасный переполох и крик. Шофёр в таких случаях моментально тормозит, и все соскакивают, стараясь поймать убегающее животное.

Так и сейчас. Я спрыгиваю первым и пытаюсь схватить удирающую огромную ящерицу за хвост. Но она ускользает от меня и исчезает в непролазном кустарнике. У подбежавших ко мне чёрных попутчиков разочарованные лица. Но цели у нас были разные: мне варан нужен был живым, им же — для еды. Каждое дикое животное здесь, съедается, включая термитов, мышей и ящериц. Когда шофёру удаётся задавить какую-нибудь живность, это встречается ликующими возгласами пассажиров.

Зато по отношению к домашним животным водители, как правило, проявляют трогательную осторожность. Мне ни разу не приходилось видеть, чтобы здесь задавили козу, овцу, курицу или собаку, хотя они и очень часто выбегают на проезжую часть дороги.

Как-то, когда мы проезжали очередную деревню, на самой середине дороги уселся хорошенький щенок, которого невозможно было согнать с облюбованного им места никакими душераздирающими гудками. Тогда наш водитель резким рывком (от которого я срываюсь с места и падаю прямо на колени сидящей напротив меня чёрной матроны) останавливает машину, вылезает и относит упрямую собачонку в сторонку. Кстати, на обратном пути нам в той же деревне повстречался тот же щенок, разлёгшийся на своём излюбленном месте. Интересно, сколько раз за прошедшие за это время дни озабоченным водителям пришлось оттаскивать к обочине этого маленького глупышку? Причём мне объяснили, что делается это не столько из любви к животным, сколько из нежелания нанести ущерб чей-либо собственности.

(Приведу справку. В американском штате Вирджиния за один год было задавлено па дорогах 10 000 собак, 11 600 кошек, 10 800 кроликов, 10 000 енотов и 4 скунса. Целиком во всех штатах за один только 1960 год автомобилями было задавлено 41311 оленей. На самом же деле их могло быть вдвое или даже втрое больше, потому что страхованию подлежат лишь повреждения, оцениваемые свыше ста долларов. А цифры эти взяты из статистики страховых компаний. В тот же год там погибло сорок человек в результате столкновений автомашин с дикими животными, перебегавшими дорогу. Что касается ФРГ, то у нас тоже всего лишь за девять месяцев 1953 года было зафиксировано 6499 несчастных случаев, происшедших па дорогах по вине животных. В противоположность этому в Африке редко можно увидеть на дороге раздавленное животное. Кроме разве что змей. Большинству туристов в Африке удаётся увидеть змей именно только в раздавленном виде, хотя перед поездкой их особенно запугивали возможными нападениями ядовитых змей… Разумеется, по африканским дорогам разъезжает значительно меньше машин, чем по европейским и американским. А поскольку дороги эти далеко не так хороши и удобны для езды, как наши, то и ездят по ним в большинстве случаев на грузовиках и вездеходах, не развивающих здесь обычно больших скоростей. Легковым машинам по таким дорогам тоже не приходится мчаться с оголтелой скоростью. Однако это не даёт ещё полного объяснения тому факту, что на африканских дорогах почти не встретишь раздавленных животных. Скорее всего это объясняется тем, что во многих частях Африки, где белковое голодание населения чрезвычайно велико, каждое задавленное съедобное животное забирают с собой. Но главная причина всё же, видимо, кроется в том, что в Африке с наступлением темноты никто не ездит на автомобилях. Каждый старается к семи часам вечера попасть домой. А в богатых дичью национальных парках езда на машинах в темноте вообще строжайше запрещена).