Павел Мариковский - Неожиданные встречи

А змеи, какими бы они ни были, никогда сами первыми не нападают на человека, всеми силами стараются избежать с ним встречи, предупредить его нападение, совершая ложные выпады, шипя или грохоча специальными погремушками на хвосте, и, только будучи вынуждены защищать свою жизнь, прибегают к крайней мере, нанося удар ядоносными зубами. А несчастные неядовитые змеи, когда им не удается скрыться от преследования, стараются подражать движениям ядовитых змей или сворачиваются плотным клубком, пряча свою голову под ним, пытаясь спасти жизнь.

Но кое-где люди все же отличают ядовитых змей от неядовитых. В русской пословице, например, говорится: «На трусливого и уж — змея», то есть безобидного ужа вроде бы и змеей нельзя назвать.

В Казахстане обитает четырнадцать видов змей, и только два из них ядовитые: степная гадюка и щитомордник. Их легко отличить: у обеих голова кажется слегка вздутой к затылку по сравнению с шеей и имеет как бы копьевидную форму оттого, что по бокам ее челюстей находятся ядовитые железы. Но некоторые неядовитые змеи, подражая ядовитым, умеют при опасности расширять заднюю часть головы. Гадюку легко узнать по черной полосе, протянувшейся по спинной поверхности тела и состоящей из ромбовидных пятен. Окраска щитомордника варьирует от светло-коричневой до почти черной и отличается поперечными размытыми темными полосами. У него на голове вблизи глаз хорошо заметна ямка. Но самый верный признак ядовитой змеи — это щелевидный, как у кошки, зрачок. Но такой же щелевидный зрачок имеет и миролюбивый удавчик. Его легко узнать по короткому толстому хвосту. Все же остальные змеи Казахстана, кроме упомянутых, неядовиты и даже, если взять их в руки, редко кусают или укусят только раз и несильно, а потом покорно отдаются на волю поработителя.

На щитомордника обижаются коневоды: любопытные жеребята, увидев свернувшуюся колечком змею, суют к ней морду, что та воспринимает как нападение. Укус щитомордника, родственника тропических гремучих змей, довольно болезнен, но редко заканчивается смертью. А гадюка совсем малоядовита.

При укусе ядовитой змеи следует тотчас же постараться тщательно и основательно, сплевывая слюну, высосать яд из ранки. Не дай Бог, как иногда советуют, перевязывать пораненную конечность выше места укуса. Не стоит также вырезать место укуса и прижигать его каленым железом. Пока его разогреют, яд успеет распространиться по телу, а ожог может стать долго незаживающей раной. Испугавшийся человек способен вырезать слишком большой кусок тела и тем самым вызвать неприятные последствия. Тугая повязка на конечности может оказаться причиной гангрены из-за остановки кровообращения.

Лучшее средство лечения, конечно, специальная сыворотка. Но в Казахстане случаи укуса щитомордником очень редки, поэтому и трудно найти сыворотку в лечебных заведениях. Другое дело — тропические страны. Там много опасных ядовитых змей, и немало людей погибает от их укусов, особенно когда по бедности не носят обувь.

А в общем проклятые человеком и считающиеся исчадием ада змеи полезны и являются необходимым звеном природы, поддерживающим равновесие между живыми существами. Они прежде всего уничтожают мелких мышевидных грызунов, крупных насекомых. Степная гадюка в пятидесятых годах в пустынях была столь многочисленна, что зоолог В. Г. Коваленко, изучавшая эту змею, за несколько однодневных походов в окрестностях Чемолгана изловила их около четырех сотен и только у одной нашла остатки яичек мелкой птички. Все остальные усиленно истребляли только саранчу. В то время, несмотря на обилие змей, там не было слышно о случаях укуса ими людей.

И еще, как не сказать тривиальную фразу о том, что во всем вредном есть и полезное: и щитомордник и гадюка — поставщики яда, идущего на изготовление лекарств. Одно из них, приготовленное в виде мази «Випросал», помогает прекрасно при судорогах в конечностях и радикулите.

Сейчас вряд ли за день усиленных поисков вокруг той же станции Чемолган можно встретить хотя бы одну степную гадюку. Все змеи страдают от оскудения природы, и стало их очень мало. Так что посадите дерево, постройте дом, вырастите сына, да и дочь, но не убивайте змею, пощадите ее. Не воображайте, что совершаете подвиг, лишая ее жизни. Змея — весьма уязвимое животное, требующее всемерной охраны и заботливого к себе отношения, как и все живущее на свете.

Поездка вокруг Балхаша, разведка туристических маршрутов и страшная спешка. Третий день, как солнце за облаками, и они, неподвижные, висят на одном месте, не собираясь никуда уплывать. Иногда проглянет солнце, и тогда неожиданно богатой лазурью засверкают воды озера и как будто повеселеют чайки серебристые. Только одни они остались на Балхаше. Все остальные исчезли. Не стало рыбы, умирает Балхаш от деятельности человека и созданного им нелепого Капчагайского водохранилища, а также от засухи.

На ухабах подбрасывает машину, и все время хватаешься за поручни, чтобы не стукнуться лбом. Проезжаем соленую часть озера с запада на восток. Иногда дорога отходит от озера или, наоборот, озеро — от дороги. И тогда вокруг одна пустыня с пригоревшими от солнца и недостатка влаги растениями.

Дорога, полузаросшая растениями, бежит перед глазами, никого на ней не видно: ни кобылочек, ни ящериц, ни змей. Лишь один раз проскочила симпатичная кургузая пищуха и поспешно скрылась в своем убежище. А сколько их было прежде!

И вдруг вижу: торопливо семеня ножками, пробежало и скрылось в зарослях терескена ярко-черное создание. Секунда раздумья — и машина уже промчалась десяток метров, и упрямый водитель нехотя ее притормаживает. Но что увидишь в зарослях растительности!

Я в большом недоумении. Кто бы это мог быть? Никак не придумать. Ярко-черный житель, да еще и в пустыне. Может быть, какой-нибудь грызун-меланист. Или животное, еще не известное науке и, как всегда в подобных случаях, кажущееся необычным и с необыкновенным образом жизни?

Если бы это было, как прежде. Перекопал бы норки, пересмотрел бы все кустики. А теперь кто я, пассажир-проводник и советчик среди нетерпеливых и торопящихся домой людей. Так и осталось в памяти черное как смоль существо, похожее на мышку.

Еще вспомнилась очень давняя встреча конца пятидесятых годов — путешествие на первом выпуске автомашины «Москвич» по Чуи-Илийским горам западнее станции Отар. Когда-то я любил эти горы пустыни, малолюдные, скалистые, изобиловавшие насекомыми, а также наскальными рисунками.

Как всегда, пока мои помощники устраивали бивак, забрался на гору осмотреться, наметить предстоящий маршрут. А потом стремительно, почти бегом, опираясь на длинную палку, спускаясь по большой каменистой осыпи, увидал совершенно необыкновенное животное. Это было что-то среднее между зверьком, змеей или большущим червем. Узкое длинное тело как будто было покрыто шерстью. Темно-коричневый зверек торопливо мелькнул перед ногами, извивая свое тело по-змеиному и семеня очень маленькими и коротенькими ножками. Он так быстро скрылся среди щебня осыпи, что я не успел упасть на него, чтобы схватить руками. Искать его было бессмысленно среди великого нагромождения камней осыпи. Подумалось, что существо, вероятно, обитатель каменистых осыпей. Но кто он? Без сомнения, это было что-то необыкновенное и неизвестное науке.