Владимир Арсеньев - Жизнь и приключение в тайге

В течение всего августа месяца (1909 г.) В. К. Арсеньев исследовал небольшие речки, впадающие в Татарский пролив, вблизи Советской Гавани: речки Хади, Тутто, Ма, Уй, Чжуанко. Осенью был начат последний и самый тяжелый маршрут от моря к селению Иннокентьевскому на реке Амуре (устье реки Хайдур).

К этому времени отряд В. К. Арсеньева значительно сократился. Ботаник Десулави покинул отряд еще в самом начале экспедиции; геолога С. Ф. Гусева, с трудом переносившего тяжелые условия таежного странствования, В. К. Арсеньев отправил обратно после голодовки на Хуту; с ним вместе вернулся в Хабаровск и И. А. Дзюль. Один за другим уходили из отряда стрелки и казаки: кто по болезни, кто за окончанием срока службы. К исходу 1909 г. В. К. Арсеньев «остался один с двумя стрелками — Ильей Рожковым и Павлом Ноздриным». Имена этих спутников и сподвижников В. К. Арсеньева (к ним нужно еще присоединить казака Крылова) должны быть также сохранены в памяти потомства, как имена спутников Пржевальского — казака Пантелея Телешова, Дондона Иринчинова и др.[42].

Неясно, когда и при каких обстоятельствах покинул отряд Чжан-Бао. Отказались итти дальше и проводники. С большим трудом В. К. Арсеньев уговорил двух орочей дойти с ним до речки Туки (правый приток Амура), оттуда он и его два спутника пошли уже самостоятельно, без проводников, «в горы, к хребту Сихотэ-Алиня». Этот последний маршрут продолжался 76 дней; все 76 дней они шли на лыжах, и каждый из них тащил нарту с продовольствием, инструментами и коллекциями.

Вот как описывает этот последний этап путешествия В. К. Арсеньев в своем «Отчете»: «Зима была крайне суровая, снежная. Бури следовали одна за другой; снега выпали глубокие. Начальник экспедиции рассчитывал, что гольды выйдут на охоту за соболем и что он встретит их после перевала через Сихотэ-Алинь и воспользуется проложенной ими дорогой, но они из-за снегов совсем не вышли, и потому ему самому пришлось протаптывать дорогу до самого Амура. О глубине выпавшего снега можно судить по тому, что для того чтобы набрать дров для огня или сходить за водой к проруби реки, на расстоянии двух или трех сажен от костра, надо было надевать лыжи. С гольцов Сихотэ-Алиня перед путешественниками развернулась жуткая картина. Насколько хватал глаз видны были горы, покрытые снегами. Реки текли в разных направлениях, Один из стрелков (Ноздрин) начал было падать духом. «Вот беда-то, — говорил он, — зашли куда! Как отсюда мы выйдем!» Вместе с другим стрелком Арсеньев начал его успокаивать.

Наконец, после ряда разведок было выбрано направление; перевал, через который они прошли, был назван «Опасным»; 7 декабря они спустились с водораздела и пошли в бассейн реки Хунгари. Далее привожу буквально текст «Отчета»: «Перейдя водораздел, путешественники встали биваком в узком ущелье. На рассвете случилось небольшое землетрясение и произошел снежный обвал. Палатку завалило. К счастью, все были снаружи и занимались укладкой нарт. Целые сутки ушли на раскопки. Наконец, палатку достали. Все время надо было опасаться за нее. Старенькая, ветхая она обдымилась и расползалась по всем швам. Ее починяли чем попало. Эта ветхая палаточка была единственной защитой от ночных морозов при 36° по Цельсию. Более всего путники терпели недостаток в обуви. Купить было негде. Для починки унтов рвали полы полушубков. Порожние мешки из-под сухарей шли на починку одежды.

Вследствие глубокого снега лоси не ходили по тайге, а стояли на тех местах, где застала их непогода. Нигде не была видно ни одного следа. Тайга казалась мертвой пустыней. Раза два Арсеньев останавливался на охоту, но неудачно, потеряли только время.

Собаки, взятые с собой (по две в нарту), погибли от голода, собачью юколу сберегли для людей. Четыре дня прокормились ею, потом посчастливилось убить небольшую выдру. Мясо ее растянули на шесть суток. Затем убили молодую рысь: и лапы и внутренности ее — все было съедено. 31 декабря ничего уже не ели. В довершение несчастья ночевали без дров. Эту праздничную ночь провели мучительно тоскливо. На другой день, 1 января 1910 г., нашли первых людей. Это были орочи. Велика была радость! Это был настоящий праздник!» [43]

Так закончилась эта экспедиция, во время которой путешественникам не раз грозила гибель и где, казалось, на каждом шагу подстерегала их смерть. Только изумительная организованность, настойчивость, воля, вера в себя и свое дело помогли В. К. Арсеньеву преодолеть все препятствия и довести до конца свое предприятие. И Пржевальский и Арсеньев часто употребляют в своих «сочинениях» слова: «счастье», «счастливая случайность», «удача». Но, как справедливо заметил один из биографов Пржевальского, такие «счастливые случаи» и «удачи» покупались дорогой ценой — ценой тяжелых трудов, самоотверженности всех участников экспедиции и были обусловлены непреклонной волей руководителя и его организаторским талантом. Н. М. Каратаев приводит в пример историю «счастливой находки» путь к озеру Лоб-Нору. В параллель к этому рассказу можно привести те страницы «Отчета» В. К. Арсеньева, где изложена история зимнего похода от речки Копи к морю.

Этот поход тоже можно назвать было бы «счастливой удачей», но удача также была обусловлена талантом руководителя, его уменьем ориентироваться в любой обстановке, его изумительным чутьем местности и главное способностью находить общий язык со своими подчиненными и заражать их своим энтузиазмом.

Посвященная этой экспедиции книга «В горах Сихотэ-Алиня», которую В. К. Арсеньев мыслил как прямое продолжение книги о путешествиях 1902–1907 гг., осталась незаконченной. Она представляется незаконченной не только потому, что в ней описана только часть маршрутов этой экспедиции, но и по своему внешнему характеру. Нужно полагать, что сохранившийся текст является лишь первой редакцией, подлежавшей еще уточнениям, исправлениям, частичной переработке и окончательной проверке. В ней сохранился ряд неясностей, несогласованностей, недосказанностей. Так, например, даты приведены то по старому, то по новому стилю.

Но этой редакции предшествовала еще одна: описание маршрутов 1908 г. (от июня до середины октября) было сделано в виде серии очерков-корреспонденций, писавшихся непосредственно во время пути, в таежных условиях, и отправляемых с разнообразными «оказиями». История их возникновения такова: в 1907 г. В. К. Арсеньев впервые выступил перед хабаровским обществом с публичными докладами о своих экспедициях. «Сообщения эти произвели, — как писала местная газета («Приамурье»), — огромное впечатление на присутствующих, ярко показав, что может сделать, хотя и на небольшие средства, истинный служитель науки, человек живого дела, ставящий целью, прежде всего, пользу родины». «Кажется нет той области науки, — писал с восхищением автор заметки, — которой не коснулся бы в своих трудах талантливый путешественник», давший в результате «яркую картину природы, населения, обычаев и нравов» исследованной им страны.