Георгий Тушкан - Разведчики Зеленой страны

В полдень спешились в плодовом лесу на той же горе, где ребята поймали парашютиста, километров на десять ближе к Зеленой лаборатории.

— Вот, — сказал Искандер, — первый ярус — орех. Деревьям — от шестидесяти до ста восьмидесяти лет, средняя высота — двадцать три метра, средний диаметр — тридцать четыре сантиметра.

— Средний запас древесины кубометров двести, — вставил Егор Иванович Дубинин.

— Второй ярус — клен туркестанский и яблоня киргизов.

— Хотя клена больше, вы ведь его уничтожите? — заметил Дубинин.

— Обязательно срубим, чтобы не затенял, — подтвердил Искандер. — Средний возраст второго яруса — восемьдесят лет, средняя высота — двенадцать метров. Ниже второго яруса идет подлесок: боярышник, жимолость, алыча, барбарис, шиповник, крушина слабительная, бересклет.

— Егор, — обратился к мальчику Максим Иванович, — а ну скажи, сколько здесь ореховых деревьев, — и он показал на группу стволов.

— Двенадцать ореховых деревьев, — быстро пересчитал Егор.

— Вот и ошибся: всего-навсего одно дерево, — объяснил Сапегин. — Это все стволы одного и того же ореха, от одного пня.

Егор смутился.

— Ребята, подойдите-ка все сюда, — позвал Сапегин Бориса и Гномика. — А ну-ка, Гномик, опиши-ка мне эти две яблони. Начни с высокой.

— Яблоня высокая, плоды белые, а вторая небольшая, и яблоки красные… — Гномик замолчал.

Максим Иванович подождал немного, потом спросил:

— Все?

— Все, — ответил Гномик.

— Надо быть более наблюдательным и описывать подробно. Попробуй-ка ты, Борис.

Борис глубоко-глубоко вздохнул, будто запасая воздух, и начал:

— Мощное дерево… темносерая кора… шероховатая.

— Правильно! — одобрил Сапегин. — Дальше.

— Дальше? Листья тонкие, будто бумажные, яблоки крупные, светлые.

— Неплохо, — сдержанно похвалил Сапегин. — А другое?

— Второе — небольшое дерево с красновато-бурой гладкой корой. Колючки…

— Где? — быстро спросил Сапегин.

— Ну, на этих… ростовых побегах… Лист плотный, сильно опушенный с нижней стороны.

— Славно, Борис, просто молодчага! Вот так и надо. Из тебя будет толк!

Максим Иванович предложил ребятам описать ореховые деревья и ореховые плоды.

— Помогать так помогать! — сказал он. И, внимательно посмотрев на лица ребят, произнес голосом Гномика: — А охота когда же?!

Ребята дружно засмеялись: как раз об этом они и думали.

— Завтра утром, — ответил Сапегин. — К вечеру мы достигнем середины вон той горы, там заночуем, а завтра рано утром поохотимся, чтобы днем снова работать. Согласны?

Ребята охотно согласились и занялись описанием орехов так, как научил их Искандер.

Что могло быть интереснее ночи у костра, проведенной вместе с Максимом Ивановичем! Сапегин рассказал об окончившейся войне с Японией, о применении атомной бомбы в Нагасаки и Хиросиме. Потом он рассказал о появлении в Италии колорадского жучка, размножавшегося в огромных количествах.

Много говорил он о том, что век атомной энергии сменит век электричества.

— А у нас будет атомная энергия? — спросил Гномик.

— Можете не сомневаться! — уверил его Сапегин. — Атомная энергия для мирных целей в будущем станет основной энергией эпохи коммунизма.

Рассказал он и о сельском хозяйстве будущего. Ребята согласны были слушать его хоть до утра. Он рассказывал просто и весело. Но в час ночи Максим Иванович напомнил об утренней охоте и приказал ложиться спать.

Борису не спалось. Он лежал, устремив глаза на звезды. Вот он и в горах. Хорошо! Но вдруг он вспомнил о своих неудачных выстрелах на охоте и опечалился. Что, если и утром случится то же самое? Это будет просто ужасно. То ли он ослабел и рука нетверда, то ли патроны виноваты?

Этот же вопрос он задал себе на утренней охоте, промахнувшись по дикой свинье, бежавшей в десяти шагах. Он промазал позорно, как мальчишка, впервые взявший ружье в руки. Борис ругал себя как только мог. Но что толку! Где-то внизу прогремело три выстрела, и крик Егора: «Сунулся, готов!» возвестил о первом трофее.

Борис шел по склону самым верхним. Через полчаса снова раздались выстрелы. Потом послышался приближающийся лай Барса.

Вдруг перед Борисом появился из-за кустов дикий козел и стал: огромный, рогатый, чудесный!

Уже спуская курок, Борис понял, что промазал, потому что в то же мгновение, когда он нажал спуск, козел прыгнул, а Борис не успел перевести ружье. Это было ужасно, просто ужасно! Повидимому, после болезни и глаз стал неметок, и рука нетверда, и от ружья отвык, и ослабел. Да! Несчастливый день!

Переживая неудачу, Борис брел по склону, неся ружье в руке. Солнце поднялось над горой. Внизу уже не стреляли. Борис все шел и шел. Вот тут-то он и увидел шесть козлов. Они шли впереди цепочкой, не замечая охотника. Вспомнив слова Сапегина — стрелять только козла, но не козу, — Борис выбрал самого рогатого. Козлы зашли в камни. Борис спешил, задыхался в разреженном воздухе. Ведь он был где-то на высоте около трех тысяч метров. Когда козлы появились снова, руки Бориса так дрожали, что он не мог хорошо прицелиться. А пока он отдышался, козлы снова ушли вперед, и снова он пошел за ними, стараясь не дышать шумно, но козлы все же его заметили и удрали. Борис был в отчаянии.

Склон был крутой. То здесь, то там торчали, как столбы, огромные камни. На один из таких камней со стороны вершины и влез Борис, приподнявшись на руках. Больше делать было нечего. Отдохнуть — и назад.

Теперь он сидел на выступе скалы и слышал биение своего сердца — так было тихо. Потом Борис залюбовался лесами и потоками, сверкавшими внизу, успокоился и уже собирался итти, как услышал очень тихий шелест внизу, будто сыпались мелкие камешки. «Сурок, — решил Борис. — А может, дикобраз?» Борис приподнялся, вытянул вперед шею, посмотрел направо, за камень, и ничего не увидел.

«Бывает же!» рассердился он сам на себя и совершенно явственно услышал, как опять зашелестели камни. Борис встал, сделал шаг к обрывистому краю камня и заглянул вниз. Ружье, заряженное жаканом на козла, он держал в руках. У подножья камня лежал на брюхе пятнистый огромный барс с длинным хвостом и яростно рыл когтями землю. В тот же миг, когда Борис заметил барса, тот поднял голову, и Борис выстрелил. Это случилось мгновенно. Барс рванулся и забился на земле; безвольно сползая вниз по склону, он свивал и развивал длинный хвост. Борис не успел испугаться, барс не успел прыгнуть. Все кончилось мгновенно.