Борис Громов - Поход «Седова»

На холме собрались все участники поисков и водрузили старательно расписанную матросами ледокола красную доску с надписью на русском и английском языках: «Советская экспедиция ледокол «Седов». 1929 г.». Обнажив головы, поникнув в тихом безмолвии, простояли в течение нескольких минут, которые, казалось, тянулись часами. Опустив глаза в сырую, топкую землю, как-то сгорбившись, стоял Визе, видимо, вспоминая своего бывшего начальника и друга.

Тихо, почти шопотом, обратился Шмидт к участникам.

— Георгий Седов, — сказал он, — был лейтенантом царского флота. Но его молодую, увлекающуюся натуру не удовлетворяла военщина. Всю свою жизнь он посвятил и отдал науке, идее завоевания суровой Арктики. Царское правительство не хотело помочь ему и ставило всяческие препятствия делу общечеловеческой, общекультурной важности. И тогда Седов, придумав в качестве приманки открытие полюса, стал невольной жертвой условий, которые создал ему царский режим. Рабочий класс великого Союза, отбросив блестящие побрякушки — звание и чины, чтит память Седова, героя-энтузиаста, отдавшего жизнь изучению далеких северных границ.

— Вам, Владимир Юльевич, — сказал он, обращаясь к Визе, — должно быть особенно тяжело вспомнить трагедию, разыгравшуюся на этих широтах. Матросы «Седова», — добавил он, — гордо носите имя великого исследователя Арктики, а возвратившись в Архангельск, поведайте всем, как мы искали дорогую могилу. Пусть рабочие Севера чтят его память и никогда не забудут его дел.

Когда мы поехали обратно, Визе рассказал нам, что матросы, спутники Георгия Седова, оставшись без предводителя, решили сначала итти на Землю Рудольфа, где, они знали, находится дом и склад с продовольствием, оставленные американской экспедицией. Но взобравшись на огромный купол глетчера и увидав бесчисленное множество широких трещин, а главное, уже будучи крайне истощены, не решились двигаться дальше и повернули в обратный путь.

Оглядываемся назад, мысленно последний раз прощаемся с пропавшей могилой, угрюмым берегом и мелькающей в тумане красной мемориальной доской.

Бухта Теплиц Земли Рудольфа сыграла выдающуюся роль в истории завоевания Арктики. Впервые в 1874 г. ее зимой посетил австриец Пайер, открывший Землю Франца Иосифа. Через 25 лет сюда прибыла большая экспедиции на судне «Стэлла Полярис», под командой герцога Абруцкого. Вначале итальянцы решили перезимовать на судне, но колоссальные напоры льдов на бухту, в которой стоял корабль, ежеминутно грозили раздавить хрупкую деревянную обшивку, и поэтому пришлось срочно перекочевать на берег. Герцог Абруцкий не рассчитывал зимовать на архипелаге и поэтому не захватил с собой разборных домов. Всю долгую полярную ночь они провели в больших лишениях, ночуя в легких брезентовых палатках.

С наступлением весны группа под начальством Каньи сделала тщетную попытку на санях по морскому льду достигнуть полюса. Во время их похода пропало без вести три члена экспедиции, доставлявшие Каньи продовольствие и поддерживающие связь группы с берегом. Вот тот памятник, который мы обнаружили на мысе Флора, и был сооружен в память этого события. После ремонта судна, проведенного с огромными трудностями, Абруцкому удалось прорваться в Британский канал и уйти на родину.

В 1903 г., отправленная на средства американского миллионера Циглера, на остров прибыла прекрасно снаряженная экспедиция под командой Фиала на судне «Америка». В начале зимы корабль был также сдавлен льдами и затонул. Участники перебрались на остров, построили большой досчатый дом и сарай, крытый парусиной. Американцы имели в своем распоряжении около 30 пони и более 200 упряжных собак, большое количество продовольствия, научных приборов и выпускали даже ежедневную газету. Зиму они провели в прекрасных условиях. Весной сделали попытку пройти к полюсу, но отошли от Земли всего лишь 20 километров, ибо торосистый лед не дал возможности продвигаться вперед. Тогда же была отправлена группа на собаках и лошадях к мысу Флоры, где они ждали прихода вспомогательного судна. Но в тот год корабль не смог пробраться к архипелагу, и всем участникам пришлось вторично зимовать. На следующий год Фиала опять сделал попытку дойти до полюса и опять неудачно. Лишь в 1905 г. пароход «Терра Нова» подошел к мысу Флора и забрал на борт всех участников экспедиции.

На двух шлюпках мы выехали к берегу. У большого ледяного поля нас гостеприимно встретил здешний хозяин-медведь, которого пришлось отгонять выстрелами. Весь путь к земле был сопряжен с огромными трудностями. Припай льда оказался размытым широкими полыньями. В течение двух часов, перескакивая через торосы, проваливаясь на обламывающемся льде, пробирались мы к берегу, к чуть видным в тумане серым строеньицам.

Прежде чем заняться осмотром исторических остатков прежних экспедиций, пришлось срочно урегулировать взаимоотношения с огромным старым медведем, весьма недвусмысленно оценившим наш приход. Мне удалось с первого выстрела свалить его с ног.

Отлогий кусок земли, омываемый ледяными водами бухты Теплиц, завален громадными бурыми обломками скал. С двух сторон в море впадают гладкие блестящие русла глетчеров, пересеченные множеством трещин. Берега ледников обрывистые, крутые. Куски колоссальных, уже отвалившихся айсбергов тихо покачиваются на воде.

На небольшом пространстве, свободном от снега, тесно друг к другу прижались два дома — один большой досчатый, с зияющими ранами выбитых окон, другой — скелет, остов палатки с обрывками когда-то натянутого брезента. Весь берег завален разбитыми ящиками, ржавыми банками консервов, красными бочками из-под керосина, тряпками, канатами и т. д.

Залезаю в разбитое окно дома и попадаю на большую ледяную гору, твердую, как сталь, которая образовалась от снега, нанесенного буранами в пробитую брешь крыши. Осторожно сползаю вниз через какие-то перегородки, простенок и обвисшие, но не перепревшие веревки и вдруг неожиданно попадаю в жилую, уютную, прекрасно сохранившуюся комнату, видимо, капитана корабля.

Небольшой кабинет, рабочий стол, полки с чуть заплесневшими книгами, главным образом, беллетристикой. Масса фотографий, картин, карт, безделушек и пр. Рядом — спальная комнатушка, с узенькой складной кроватью и умывальником.

Все на месте, вплоть до остановившихся стенных часов и градусника. Впечатление такое, что только вчера обитатели дома покинули остров. В других комнатах, занесенных снегом, из-под ледяного футляра виднеются кухонные принадлежности, посуда и предметы обихода.