Евгений Сатановский - Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов

Опять-таки еврей из Вильнюса – это одно, из Даугавпилса – другое, а из Пярну совсем третье. И бессмертное: «Что вы раввин, так это вы у Бердичеве раввин. А у нас в Одессе едва-едва тянете на идиёта». Не говоря уже о том, что Российская империя в последние полтора века своего существования и советская власть за три четверти столетия своего сформировали среди подведомственных ашкеназских евреев ленинградских, московских, среднерусских, южнорусских, северокавказских, поволжских, уральских, сибирских, дальневосточных и много каких ещё. Включая ашкеназов Средней Азии и Закавказья, живших бок о бок с автохтонными еврейскими общинами, почти не смешиваясь с ними.

В Москве на первом съезде Ваада СССР, в декабре 1989 года, автор впервые в жизни со всеми перечисленными и многими не перечисленными выше типами евреев познакомился – и был ошеломлён тем, до какой степени все они друг от друга отличались. Немногим меньше, чем жители соответствующих регионов. И это притом что большинство евреев исконно происходили из всё тех же Литвы, Белоруссии, Молдавии и с Украины. То есть разница между ними была – одно, максимум два поколения.

Ну а потом пошла Большая русская алия и эмиграция куда глаза глядят. И те из евреев, кто приехал в Израиль (а также в США, Германию и прочие Австралии), вне зависимости от конкретной советской республики или постсоветской страны исхода, оказались русскими. Большой привет евреям империи со всей их спецификой от израильтян, американцев и прочих обитателей благословенных мест, куда их пускали на побывку и постой. Специфика эта была ясна и понятна своим и совершенно не учитывалась всеми прочими. Те с этими особенностями знакомы не только не были, но они их, откровенно говоря, не слишком интересовали.

В Израиле, США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии, а в последнее время и в Европе все когда-то откуда-то приехали и чего-то от кого-то на своём историческом пути набрались. Однако любому аборигену ясно, что если люди выглядят похоже, ведут себя похоже и разговаривают на одном и том же языке – они из одного лукошка. По-русски говорят – значит, русские. Говорили бы по-китайски, были бы китайцами. Разбираться ещё, из какого медвежьего угла их принесло…

И кстати, никто из читателей не пробовал ради разнообразия отличить одного китайца, японца или папуаса от другого, исходя из разницы в говоре, внешности, покрое домашней одежды или привычках в еде? Или, ладно, людей восточных можно и перепутать, но, скажем, баварца от жителя Тюрингии или Саксонии? Шотландца от кокни или валлийца? Каталонца от галисийца? Не говоря уже о том, что для тех же самых японцев все «гайдзины» одинаковы, как бильярдные шары. Да в глазах китайцев «длинноносые дьяволы», как называли в Поднебесной людей из Европы или Соединённых Штатов не так давно, были, есть и в массе своей будут на одно лицо. Разве что старый стивенсоновский пират Джон Сильвер другой: одноногий, на костыле и с попугаем на плече.

Ну, ясно, что когда достаточно долго живёшь с кем-то рядом, то из общей массы «инородцев» проявляются отдельные люди. И понимаешь, чем они отличны не только от тебя и членов твоей семьи, но и друг от друга. Что, помимо прочего, способствует налаживанию с ними отношений, мешая говорить глупости и совершать бестактности. В том числе из лучших побуждений. Хотя по большому счёту важность такого рода «гитик» понимают только профессиональные путешественники и люди, одарённые душевной чуткостью в особо крупных масштабах. Из гуманистов или добросердечных «простецов» – неважно.

Что до того, что евреи из бывшего СССР в Израиле в мгновение ока становятся и так и остаются для большинства окружающих русскими, как их и называют, то автору за два с лишним десятилетия ни разу не встретился кто-либо из олим-хадашим или ватиков, то есть новоприбывших и старожилов, кто в ответ на упоминание этого факта в разговоре встал бы в позу и возопил: «Аз есмь еврей – и не сметь меня русским называть». По его скромному убеждению этот факт означает отсутствие у подавляющего большинства его знакомых комплексов, а также то, что среди них не очень много тяжело ушибленных на всю голову идиотов. А может быть, их и вовсе нет. Что радует.

Отметим напоследок, что ортодоксальных евреев, будь они хоть из России с Украиной, хоть из Германии с Австрией, хоть с Марса или Юпитера, в соответствующие этнические ниши Израиля сабры и ватики не помещают. Для этого контингента есть чёткие маркёры: шхорим, дотим, харедим. На русифицированном иврите – шахоры, досы и хареды. Но русский язык вообще, поскольку он живой и развивающийся, вопреки малограмотной патриотической общественности ассимилирует по своим правилам любое слово.

Итак, если вы ортодоксы, тут свои правила игры. Носим только чёрное, едим только кошерное, молимся по часам. Мужчины в бородах и пейсах разных стилей и длины. Женщины в париках и головных уборах, мало напоминающих шляпки дам из высшего общества на скачках в британском Аскоте. Плохо воспитанные дети, как правило, в количестве, переходящем от нереально большого к запредельному. Такой патриархальный мир. Кому в Израиле не хочется быть русским – можно туда. Бывали прецеденты.

Точнее, многие русские евреи прибиваются к ортодоксии и, в рамках поиска корней, начинают корёжить себя и окружающих – в первую очередь родителей. Сказать, чтобы им от этого было большое счастье и путёвка на небеса, к Б-гу без очереди, нельзя. Родителям же – сплошное горе. Поскольку те из детей, кто поумнее, им, некошерным, позволяют с внуками играть и общаться – с непременными занудными наставлениями насчёт того, что им рассказывать, а чего не говорить. Но те, кто поглупее, не дают. Отчего проистекает немало горестных историй.

Причём, как правило, впадают в ортодоксию дети из самых интеллигентных семей. Что оставляет противоречивое впечатление. И тех из них, кто и в новой жизни сохраняет всё то, что составляло смысл старой, куда как мало. Ну, «научи дурака Б-гу молиться» – это же не только русское… Чем евреи лучше? Вот они и не лучше…

Понятно, что у автора свой круг общения, свои привычки и свои приоритеты. И в этих самых приоритетах тщательное исполнение малоосмысленных ортодоксальных мицвот не занимает главное место. То есть любит он, автор, к примеру, копчёные и жареные миноги. И осьминога на гриле. Или мясо в сметанном соусе – с чесноком. Не говоря уже о свежей буженине. Которая без примеси молочного, но чертовски вкусна. И что с этим поделать?

Или, что более возвышенно, автор предпочитает Стругацких и свежего Лукьяненко еженедельной главе из Торы. А в синагогу он, может, поутру бы и заглянул. Но половина тех, кого там можно в это время встретить, ему несимпатична. Второй несимпатичен он. Так что тут вступает в действие пословица насчёт того, что «с евреем хорошо молиться в одном миньяне, есть цимес и лежать на кладбище. Всё прочее можно делать с неевреями». Понимали предки жизнь…