Рафаил Нудельман - ЕВАНГЕЛИЕ ОТ РАФАИЛА или ВСЁ ПУТЁМ

БЫСТРАЯ ЧЕРЕДА СОБЫТИЙ

Вложив так много сил в пребывание своё на берегах вологодских озёр, мы ощутили затем нечто вроде душевного истощения. В этом состоянии и продолжалось наше путешествие, что способствовало снижению тонуса и преобладанию отдельных вспышек здорового юмора над непрерывным подъёмом духа, каковой мы испытывали ранее.

Утро следующего дня было солнечным и тихим. Не хотелось покидать Сиверское озеро, но надо было. Автобус подвёз нас в Горицы. В ожидании крылатого (под водой) корабля "Метеор" на Белозёрск обошли двор бывшего монастыря, ныне богадельни, в процессе чего Вриосекс делал Командору гнусные предложения относительно инвалидок. Затем с большим успехом обозревали пассажирок туристского парохода, но чисто эстетически. Тем временем "Метеор" в течение часа доставил нас в древний Белозёрск, расположенный на берегу одноимённого озера. Бросив рюкзаки во дворе ближайшего дома, оглядели деревянную Ильинскую церковь, вкруг коей располагалась подозрительная в бешенстве собака. Избегая последней, отправились обедать. Переваривая, дошли до бывшего кремля, по валам которого двигались под палящим солнцем до изнеможения Ш.М., упавшего в конце концов в тень древа с разрешения Командора. Исследовав остальную часть поселения, Командор вывели Широкие Массы в городской парк, где имели встречу с местной дурочкой, настаивавшей отдаться Вождю прямо на досках. С трудом отвергнутая, провожала нас душераздирающими домогательствами до самой ограды.

Улицы были пустынны, не считая пьяных. Последних наблюдали в процессе погружения в моторную лодку на канале. Иные погружались непосредственно в канал в полном облачении и при часах, объявляя при этом равнодушно: "А я тону..." В промежутке посетили лучший из городских храмов, где отстояли вечерню. Испытав все удовольствия, исключая переднее, возвратились на речной вокзал вкупе с рюкзаками, там Командор спали, борясь с комарами, а Демагог суетился в виде бдения якобы не прозевать пароход. Что было явной ложью, ибо зевал он даже и на пароходе.

Взамен расписания пароход "Короленко" возник из ночи на час раньше - и то лишь после радиоуговоров пристать к берегу. Пристáв, бросил трап вкупе с толпой исходящих, на борт же принял лишь нас да некое семейство, после чего отчалил, опять же не дожидаясь расписания. Разбудив сонную кассиршу, обрели билеты в каюту третьего класса, стоимостью очень мало каждый, после чего обрели самоё каюту и сон в оной.

Наутро в ресторане парохода Вриосекс по привычке охмурял официантку, но ввиду обстоятельств опять вотще, тем более что продолжал страдать поносом, а через него - геморроем. Командор общались с народом в виде 86-летнего пьянчуги, интересовавшегося: - Вы, ребя, с жёнами едете или от жён?..

Остальное время убивали на сон, пополнение летописи и унылые, без прежнего подъёма сексуально-политические беседы.

Бесконечно тянулась ровная линия берега, кое-где отчёркнутая восклицательными знаками колоколен, проплывали луга, стога, бахрома леса, песчаные плесы, валуны, редкие коровы. Слепой дождь попрыщавил воду и остался сзади. Дымный массив Череповца коснулся борта теплохода и отошёл за корму. Мы неторопливо вплыли в ночь, в сон, чтобы на заре, снова вопреки расписанию, проснуться в Ярославле.

ОТ РЫБИНСКА ДО ЯРОСЛАВЛЯ ТОЖЕ НЕВЕСЕЛО... НА ПАРОХОДЕ НИ ОДНОЙ ИНТЕРЕСНОЙ ЖЕНЩИНЫ, НЕ С КЕМ СЛОВА СКАЗАТЬ, ВСЁ КАРТУЗЫ, САЛЬНЫЕ ЗАХВАТАННЫЕ МОРДЫ ... И ПЛОХОЕ ТЁПЛОЕ ПИВО.

Пребывание в Ярославле отмечено лишь несколькими событиями: головной болью, очередями в кафе, посещёнием почты, блужданием по набережным, кратким подъёмом духа в церкви Ильи Пророка и геморроем Вриосекса. Превозмогая последний, Вриосекс героически следовал за Командором, ухитрившись попутно обольстить прохожую девицу, оказавшуюся непригодной по причине условий. Однако хворое его состояние послужило причиной увольнения его от должности.

-Смещаю тебя с Вриосекса на сегодня, будешь Главкультом, - велели Вождь.

-Нехороший ты человек, Командор, - нахально заметил Демагог, жаждая свары, но Вождь достойно отвечали интригану:

- Хороший-нехороший - не твоего ума дело.

Как бы в трансе передвигались мы по пыльному асфальту Ярославля от церкви к церкви, отмечая тяжкий путь свой отдельными замечаниями Главкульта и Командора вроде:

"Постепенное собирание масс кверху" (Главкульт о колокольне церкви Рождества Христова).

"Удивительная игра кирпичных узоров." (Главкульт о церкви Спаса на Городу).

"Всё! Пора искать девочку! Или мороженое. Что-нибудь в рот, лишь бы не курить. Вообще ничего не хочу..." (Командор после осмотра церкви Михаила Архангела)

"Коммунальная квартира" (Командор о смеси стилей в архитектуре Спасского собора).

"Оказывается, церковь легко реконструировать в гараж..." (Главкульт о Церкви Николы Мокрого, имеющей внутри, по слухам, замечательную роспись).

"Хорошо с тобой говорить об искусстве" (Командор Главкульту после громкого загрязнения последним атмосферы в процессе сравнения стилей тринадцатого и семнадцатого веков).

"Что я запомню в Ярославле: мясо тушёное - раз, огурцы засохшие - два, суп без мяса - три..." (Командор после обеда).

Уязвлённый последним замечанием Вождя Главкульт увлёк Их через реку Которосль в целях посещёния ансамблей в Коровниках и Толчкове. И добился усердный успеха! Все тяготы знойного и безрадостного дня искупил храм Иоанна Предтечи в Толчкове, расположенный на задворках завода "Победа рабочих". Стенообразные его громады, покрытые пятнадцатью куполами и украшенные с изумительным чувством меры, отчасти примирили нас с оглушительной пестротой, в каковой выявлял себя на стенах ярославских храмов вырвавшийся, наконец, на свободу русский национальный характер. Отчасти это его живописание на стенках напоминало - по странной какой-то ассоциации - буйство надписей на стенах туалета в Чухломе.

Возвратившись в порт, наблюдали ночную жизнь, фланировавшую мимо, после чего были пущены на ночлег в зал ожидания дебаркадерной гостиницы, за что поутру Начфин выложил два кровных рубля и тут же потребовал немедленно пересчитать оставшиеся. Засим с опозданием и наглостью была подана родственная «Метеору" «Ракета" на Тутаев.

Несколько утешенные видом берегов, высадились в Тутаеве, привычно бросили рюкзаки в первом попавшемся дворе и двинулись к прославленному храму. Внезапно были встречены московским автобусом. Войдя в контакт с последним, Главкульт обеспечил безденежный проезд до Ростова, чем немало способствовал спокойному восприятию искусства.