Антон Кротов - Страна А., или Автостопом по Афганистану

Тогда мы подумали, что неплохо бы получить визу Туркмении — консульство тоже находилось в этом городе, на главной улице. Но в субботу и воскресенье туркмены отдыхали, и мы попали в посольство только в понедельник. Здесь тоже нас ждал облом — транзитная виза делатся двадцать дней! Увидев, что с визами Ирана и Туркмении дела не клеятся, мы решили тогда завершить полный круг по Афганистану, вернуться в Мазари-Шариф — и домой, в СССР!

Итак, понедельник, 12 августа, был для нас днём решения судьбы, а пока мы его ожидали, жили в Герате. Друзья наши не проявились, следов их не было: видать, горная дорога оказалась весьма медленной. В Герат приехал министр почты; в этот самый день я отправил письмо в Россию (и оно, как все прочие, не дошло). Ещё обменяли деньги — двадцать долларов — и получили огромную кучу денег, двенадцать пачек!

Два дня бродили по Герату, накупили афганских сувениров. Я приобрёл женскую чадру, бывшую в употреблении, ещё пахнущую духами изнутри, прожжённую искрами домашнего очага; также купил две афганские шляпы а-ля Шах Масуд; два молельных коврика (якобы афганского производства; потом выяснилось — пакистанского); карту Афганистана на английском и местном языках, выпущенную в Иране; "хароб арзон чин саат" (плохие дешёвые китайские часы); две аудиокассеты афганских певцов, выпущенные в Пакистане; учебный русско-дари словарь, изданный в Москве в 1983 году, и ещё портреты вождей. Книжник купил себе блестящий металлический чайник (иранского производства). От сувениров и денег мой рюкзак утяжелился.

Книжник нашёл ещё флейту, которую назвал трубой «Сур». Мы до сих пор вспоминали ангела Исрафила из исламской книги, назначение которого — "свистеть в трубу Сур", от первого звука которой "разрушаются все существующие устройства". В.Шарлаев в Кабуле как-то заметил, что сама труба Сур тоже должна разрушиться от первого звука, и поэтому второго звука не будет! Но эта деревянная афганская флейта Сур не разрушилась от первого звука, и я вскоре купил себе такую же.

Сам город Герат выглядит так. Центром его, как и в Мазаре, является большая мечеть, наверное крупнейшая в стране. Рядом имеется большая старинная крепость, с башнями и стенами, но заглянуть в неё нельзя: она до сих пор является военным фортом; государственный чёрно-красно-зелёный флаг и большой портрет Масуда висят над воротами, и солдаты охраняют всё. Вокруг мечети и крепости — базарный район, где все ремёсла группируются по улицам: улица жестянщиков, сапожников, мясников, менял, фруктовая, ковровая, шляпная, чадровая, фотографическая, инструментальная, книжная… В Москве тоже когда-то так было, и названия говорят об этом: "улица Мясницкая", "Охотный ряд", "Кузнецкий мост"… Сейчас у нас магазины многотоварные, здесь же каждый продавец знает толк только в своём товаре и что попало продавать не будет.

На улицах города — сосны, телеги, кареты, солдаты с автоматами, охраняющие разные учреждения, мотоциклы, велосипедисты, шикарные джипы гуманитарных миссий и начальников, иногда — трёхколёсные моторикши пакистано-индийского типа. На стенах и заборах — трафаретные плакаты нескольких типов: "Мины, бомбы руками не трогать", "С оружием не входить", "Снова в школу", "Ахмад Шах Масуд — герой Афганистана". Дети, везущие тележки и большие мешки с чем-то. На автобусах и грузовиках — надписи по-английски: "Deluxe Bus", "King Bus", "Touristik Bus", и, конечно, «Benz» (тут и «Камаз», и «Зил» — всё "BENZ"). Вот продавцы, везущие что-то куда-то, босой старик с телегой дынь, парень с тележкой печенья и вафель (иранских; лёгких, в отличие от дынь). А вот один нудист, местный сумасшедший, одетый в одни лишь штаны (!). Каждый день он ходит по главной улице, но никто, кроме нас, не обращает внимания.

Делали в Герате ксерокопию загранпаспорта. Нам понравилось. Стоит ларёк с ксероксом. Подходим. Хозяин выходит на улицу и запускает дизель-генератор. Трынь-трых-трых-трых-трых! Мотор завёлся, ток пошёл, включает ксерокс и копирует нам то, что нужно, а потом выключает ксерокс и мотор. Вообще же электричество в городе есть, но с перебоями.

Жители Герата не сильно докучали нам толпизмом. Зрителей собиралось немного. Полицейские тоже не интересовались нашей личностью, и стукачи не доставали свои рации, видя нас. Наибольшую любовь к нам проявляли нищие, которые в изобилии населяли этот богатый город, питаясь тысячными купюрами, которыми их снабжали более состоятельные афганцы. Многие нищие были безногими, и, выставив на всеобщее обозрение протезы, собирали деньги в пластмассовые тарелочки. Но большинство людей всё-таки заняты трудом в этой стране, уже с семи-восьми лет таскают телеги, мешки, роют канавы, продают что-то… Дайте афганцам пожить двадцать лет без войн, и это будет процветающая, богатая страна! Здесь работают, а не бездельничают!

Несколько раз с нами контактировали англоговорящие и русскоговорящие люди, но насчёт вписки вежливо отказывали. Мы не особо переживали, и, затарившись газировкой «Зам-зам», отправлялись в Свободный хотель, где свободно валялись, дремали и пили чай.

А в понедельник, узнав, наконец, медленную сущность туркменского посольства, мы собрали рюкзаки, попрощались, расплатились с хозяином "Азад хотеля" и, радостные, направились на выезд из города в сторону Калай-Нау, Меймене, Мазари-Шарифа. Кольцо замыкается! Счастливый путь!

Выезд из Герата

Нас предупреждали, что дорога из Герата в Мазари-Шариф плохая. Кто-то даже сказал, что из Герата в Мазар машины ездят через Кабул: быстрее проехать 3/4 "афганского кольца" по так называемым «хорошим» дорогам, чем 1/4 по плохой. Другой информатор, напротив, уверял нас, что дорога вполне пристойная, и «Тойота», выходящая из Герата на заре, в полночь того же дня приезжает в Мазар; а автобусы и грузовики преодолевают путь за два дня. Реальность оказалась ближе к первому варианту: 800 километров от Герата до Мазара мы ехали целых пять дней.

До выезда из Герата мы поехали на пригородном автобусе. Это был первый и единственный случай использования нами городского автотранспорта. Автобус стоял на конечной целый час, набиваясь пассажирами. Когда я уступил место какому-то старику, все пассажиры удивились и не поняли: у них это не принято. Может быть, я даже обидел старика, так что он не сел; удалось потом посадить другого. Люди спросили, зачем я уступил место старику. Я показал: потому что у него седая длинная борода. Все очень удивились.

Асфальтовая дорога кончилась, и выездной гератский пост стоял уже на пыльной, разбитой гравийной дороге, никогда не знавшей асфальта. Вода «Зам-зам» кончилась, но у нас теперь было множество бутылок из-под этой воды, и мы наполняли их при первой возможности. Теперь мы любили и ценили воду: целая сумка бутылок с водой всегда была при нас!