Петр Козьма - Наш человек в Мьянме

Вот тут, собственно, самое время начать рассказ о человеке, жизненный путь которого привел его в это время в Рангун.

Звали его доктор Уильям Монтгомери. Доктором он был в самом прямом смысле: он прибыл в Рангун с британскими войсками в качестве «superintendent surgeon». Нужно сказать, что к этому времени он был уже вполне зрелым человеком, и это касалось не только медицинской практики. Его первое назначение в Сингапур состоялось еще в 1819 году. А 1819 год для Сингапура — это время, когда Томас Стэнфорд Раффлз оценил важность острова и принял решение о строительстве там большого порта с прилегающим к нему городом. Доктор Монтгомери служил в Сингапуре до 1842 года, поэтому вся деятельность по планированию и строительству нового портового города проходила не только на его глазах, но и при его живейшем участии. Нужно ли говорить, что такой человек в Рангуне оказался, что называется, в нужное время и в нужном месте.

В сентябре 1852 года доктор Монтгомери представляет меморандум о будущем Рангуна. По скрупулезности написанного можно судить о личности доктора. Берег реки шириной 160 футов как наиболее ценный актив предполагалось оставить пустым: его намечалось разбить на участки и предоставлять для коммерческих целей. А весь город должен был быть спланирован в виде параллельно-перпендикулярных кварталов с улицами шириной 60 футов, отстоящими друг от друга на 200 футов. Места под строительство домов внутри кварталов должны были реализовываться на аукционах.

Обоснование параллельно-перпендикулярной планировки и относительно малого размера кварталов было весьма интересным: в жаркие дни параллельные и перпендикулярные улицы должны иметь теневую сторону, а это значит, что жители домов, большинство которых расположены по углам кварталов, будут всегда иметь возможность уйти в ту комнату, в окно которой не светят палящие лучи солнца.

Ширина улиц обосновывалась необходимостью вентиляции и защиты от распространения пожаров. По центру вдоль каждой улицы должен был проходить подземный водовод, по которому во время высоких приливов ввода из реки поступала бы в накопители типа прудов, расположенные на болотистой местности возле пагоды Суле или там, где уровень земли начинал повышаться по мере приближения к находящемуся на более высоком месте Шведагону. Эти подземные водоводы предполагалось сделать закрытыми, но при этом размер их должен был быть достаточно большим, чтобы люди могли находиться внутри для их очистки. Через каждые 100 футов в водовод должен был вести колодец, причем под ним на дне водовода должно было быть вырыто углубление на 12–15 футов, чтобы обеспечить постоянный запас воды на случай пожара, если воды в самих водоводах по причине отлива не будет.

Главная цель накопителей у пагоды Суле — канализационная. По плану доктора Монтгомери, от центра города вниз к реке следовало проложить узкие дренажные стоки, и за полчаса до достижения водой в реке самой низкой отметки накопители должны были открываться для пуска в эти стоки воды. Вода, несущаяся с высоты под давлением, эффективно чистила бы дренажные стоки от продуктов жизнедеятельности горожан. От общего дренажного стока планировались отводки вглубь каждого квартала, причем несущаяся под напором вода должна была забрасываться и в них, производя их очистку.

Улицы, ведущие с запада на восток, должны были быть шире, чем ведущие с севера на юг. По сути, доктор Монтгомери замыслил сделать из них проспекты с манговыми и тамариновыми деревьями: так создавалась бы тень в жаркие солнечные дни. Каждый дом должен был иметь свой колодец. На возвышенных местах помимо этого должны были находиться общественные колодцы и места для гигиенических процедур, сточные воды от которых направлялись бы также в канализационную систему. В наиболее многолюдных частях города должны были быть сооружены общественные туалеты.

Таковы были планы доктора Уильяма Монтгомери по строительству нового города. Сложно сказать, понимал ли доктор, какой город в конце концов вырастет на этом месте с полусгоревшими и полуразрушенными деревянными зданиями. О чем он думал, сидя среди гнилых болот, отмахиваясь от комаров, слушая громкое пение жаб и сочиняя свой меморандум? Сейчас легко говорить о том, что доктор Монтгомери не сумел увидеть на этом месте будущего большого города; а ведь за пару десятилетий до этого он наблюдал, как рос новый Сингапур! Исследователи пишут, что если бы он был архитектором, то понимал бы, какой доминантой и каким прекрасным центром стала бы древняя пагода Суле; а она у него расположена на задворках, возле северо-восточной окраины. А рядом с ней находятся еще и накопители с водой, чисто технические сооружения, основная цель которых — смыв произведенных горожанами нечистот.

Но мог ли он вообще понять будущее этого города, если лорд Дальхузи высказался о перспективах этого места уже после того, как доктор Монтгомери составил свой меморандум? Доктор Монтгомери — не Петр Первый, думающий о новой столице великой империи. Это человек, которого попросили создать чертеж нескольких модельных кварталов, чтобы они стали основой нового максимально уютного и чистого города, без разрушительных пожаров, эпидемий и фекальных стоков на мостовых. И со своей задачей доктор справился, предусмотрев все до мелочей: даже то, что вода после граждан, моющихся в расположенных на возвышенности местах совершения гигиенических процедур, должна прочищать канализацию. Сегодня специалисты говорят, что доктор, конечно, не изобрел ничего нового, но настолько четко и полно воплотил в своих предложениях самые последние достижения тогдашнего градостроительства, что его проект можно назвать идеальным.

Поэтому можно уверенно сказать, что именно доктор Монтгомери дал первый толчок тому процессу, который привел к появлению современного Янгона со всеми его уникальными зданиями и исторической ролью в жизни страны. Без этого толчка движение вперед, конечно, все равно было бы, но это было бы совсем другое движение и совсем другая история.

Сложно представить, ктоизменил историю Янгона больше, чем доктор Монтгомери с его одним-единственным меморандумом. А между тем, доктора обидели дважды. В первый раз — при жизни, когда, рассмотрев его план, передали его для совершенствования и исполнения прибывшему в город инженер-лейтенанту Александеру Фрезеру, а самому доктору сказали «Спасибо, вы свободны». И второй раз — после смерти, когда улицу Монтгомери в Янгоне, названную так в знак признания его заслуг по решению лорда Дальхузи, переименовали в честь генерала Аун Сана.

У каждого времени — свои герои, пусть даже и не сделавшие для развития Янгона ровным счетом ничего, зато прямо причастные к тем разрушениям и потерям, которые этот город понес во время Второй мировой войны.