Владимир Обручев - Золотоискатели в пустыне

— Лук и стрелы остались на той заимке, я совсем забыл о них, — сказал Хун.

— Завтра утром мы сбегаем туда и принесем их, — предложил Пао.

Рано утром мальчики побежали на первую заимку за своим охотничьим вооружением. Когда ограда была уже в виду, из ворот выехал большой отряд всадников, очевидно, ночевавших там. Хун и Пао быстро нырнули в кусты и выждали некоторое время, потом осторожно подкрались к воротам и заглянули во двор. Внутри не было никого. Ночлежники оставили ясные следы своего пребывания: обе двери в фанзу и чулан исчезли, очевидно, изрубленные на дрова. В чулане на полу еще тлела куча углей, показывая, что ночевали и здесь.

— Хорошо, что мы вчера ушли отсюда, — сказал Пао. — Они бы нас всех убили.

Едва успел Пао сказать это, как послышались топот, звяканье стремян, и в воротах появилось несколько всадников. Мальчики стояли в фанзе у дверей и едва успели отскочить в сторону.

— Вот мы и попались, — прошептал Пао в ужасе. Хун окинул взглядом фанзу, ища места, чтобы укрыться. Взор его упал на черневшее топочное отверстие под каном.

— Лезь скорее туда, а я за тобой!

Пао полез в топку, Хун вслед за ним.

Было так тесно, что лезли боком, кроме того, дунгане ночью топили, и топка еще не совсем остыла.

— Ой, я задыхаюсь, — пищал Пао, забравшийся за поворот дымового хода, головой вперед.

— Тсс… — прошептал Хун, поджавший ноги в самой топке.

В фанзу вошли два человека и уселись на краю кана; ноги одного из них приходились вблизи головы Хуна.

— Дай-ка табаку, — послышался голос, — покурим, здесь спокойно. Сегодня очень ветрено, и из трубки выдувает.

— На, бери! А тут, видно, кто-то ночевал, кан еще теплый.

— Наши, должно быть; у колодца и на дворе много конского помета.

Вошел третий и тоже присел покурить.

— Мой конь совсем устал, — заявил он. — Не знаю, дотянет ли до вечера. А нового раздобыть нельзя, все китайцы скрылись.

— В этом самом дворе, — сказал первый, — я двух китайцев прикончил и хотел бросить в колодец, да старший запретил: может быть, и нам еще вода понадобится, сказал.

— А теперь нам головы рубят, и наше дело проиграно, должно быть.

— Кто знает? Вот подойдут наши из Кульджи, опять будем наступать. Китайских войск, говорят, немного.

— Эй, эй, на коней — раздался окрик со двора. Дунгане вышли, послышалась возня у колодца, топот.

Потом все затихло. Хун вылез из топки и выглянул на двор.

— Пао, вылезай, уехали! Но Пао не откликался.

— Скорее, Пао! Заснул ты там, что ли!

Не получая ответа, Хун полез в топку, схватил ноги Пао и с трудом вытащил его на пол фанзы; мальчик, весь перепачканный, лежал без движения. Хун начал поднимать его за руки, щекотать подошвы, дуть в лицо, дергать за уши — ничего не помогало.

— Что такое? Он задохся что ли в топке? Вот беда! — проговорил растерявшийся мальчик.

Он повторил свои попытки привести Пао в чувство, и опять без успеха. Тогда он схватил Пао на руки и по. тащил к колодцу. В колоде было много воды, и Хун. начал поливать целыми пригоршнями лицо и голову мальчика. Через некоторое время тот глубоко вздохнул, открыл глаза и пробормотал:

— Что ты со мной делаешь? Я весь мокрый.

— Ну, очнулся! Ты в топке начал умирать. Вставай, нам нужно бежать отсюда, не то опять придется лезть под кан.

Когда Пао совсем пришел в себя, Хун побежал в хлев, достал запрятанные под ясли лук и стрелы и вернулся. Пао встал с трудом, и Хуну пришлось вести его под руку.

Дотащившись до нового убежища, мальчики рассказали о своем приключении и подслушанных разговорах дунган. Лое объяснил им, что в глубине топки, наверно, остался угар, от которого Пао и потерял сознание.

Весть о близости китайских войск, подслушанная мальчиками, заставила снова поднять вопрос о продолжении путешествия на юг.

— Я хорошо знаю наших солдат, — сказал Лю Пи. — Они не так жестоки, как дунгане, но попасться им в руки тоже не хорошо: своих же китайцев грабят, отнимают лошадей, берут муку, хлеб, требуют табаку, денег.

— Хорошие защитники! — возмутился Пао.

— А ты забыл нашу пословицу: «из хорошего железа не делают гвоздей, из хороших людей не делают солдат», — сказал лое[32].

— Наш солдат — полунищий, полуголодный, лентяй, который на воине нооовит удрать из боя, а в мирное время почти ничего не делает. Я думаю, что нам с солдатами лучше не встречаться. Они отнимут у нас лошадь и ишаков, а если пороются в вещах и найдут золото, так, пожалуй, убьют или в тюрьму отведут, скажут, что мы украли его на рудниках.

К вечеру мальчики принесли зайца, которого подстерегли в котловине среди песков, спрятавшись на гребне бархана и выждав в течение получаса, пока зверек не вышел из кустов на чистое место. После антилопы, добытой Мафу перед болезнью и давно съеденной, беглецы уже не видели мяса, и шашлык из зайца с приправой из дикого лука, собранного в песках, показался им очень вкусным.

После ужина Лю Пи вышел проведать животных и дать им немного корма. Ночь была темная и бурная; тяжелые тучи неслись по небу, накрапывал дождь, но изредка на несколько секунд показывалась молодая луна. В один из таких просветов Лю Пи, возвращавшийся уже к фанзе, заметил в одном из углов двора что-то темное, притаившееся.

— Уж не волк ли забрался сюда? — подумал он и, выхватив толстый сук из кучи топлива, направился к подозрительному углу. Но едва он сделал несколько шагов, как темная масса выпрямилась, с проворством кошки полезла прямо на ограду и исчезла за ней, прежде чем Лю Пи успел подбежать.

— Как будто это был человек! — проворчал рудокоп. — Как же он влез на гладкую высокую стену?

Вернувшись в фанзу, он рассказал о виденном.

— Какой-нибудь бездомный китаец, беглец, вроде нас, забрался во двор, — предположил лое. — Надеялся на ночлег. Ты в это время вышел во двор, вот ему и пришлось спрятаться.

— Или дунганин, отставший от своих и потерявший коня, — заявил Мафу.

Утром осмотрели тот угол двора, где Лю Пи видел подозрительную тень. В ограде оказались небольшие выемки, по которым при известной ловкости можно было влезть наверх, что Пао и Хун проделали немедленно. На противоположной стороне снаружи также были подобные выемки.

Этот угол отделялся от двора загородкой из жердочек, и на земле густо лежал овечий помет. На нем Мафу заметил следы человека. В одном месте помет, очевидно, разгребали. Под ним оказалась рыхлая почва. Попробовали покопать и на небольшой глубине обнаружили деревянную площадку, закрывавшую вход в подземелье. Спустили на веревке Хуна. Подземелье имело форму кувшина с узким горлом; в нем были сложены лопаты, кетмени, топоры, грабли, несколько мешков с просом, два мешка с мукой, какой-то мягкий узел, корзина с луком и запертый замочком сундучок.