Фарли Моуэт - Следы на снегу

Обычаи и традиции индейцев и эскимосов сложились в условиях совершенно определенного уровня развития производительных сил и организации общества. Приход европейцев внес существенные изменения в материальные условия их жизни, что вызвало конфликт с более медленно меняющимися особенностями их духовной культуры, обычаями и привычками. Например, Хирн упрекает индейцев в «расточительности», в том, что иногда они убивают оленей-карибу больше, чем могут съесть. Но ведь очевидно, что такой «охотничий инстинкт» — добыть дичи как можно больше — сложился у них в условиях использования гораздо более примитивных орудий охотничьего промысла, чем огнестрельное оружие, которое индейцы получили к тому времени; только это оружие и сделало возможным чрезмерное истребление оленей.

Кстати, это были еще «цветочки». Куда более яркий пример по-настоящему варварского отношения к природе показали в XX веке «белые» трапперы, хлынувшие в тундры Киватина вслед за началом «пушной лихорадки», когда в Европе и Америке вошел в моду мех песца. На приманку для песца были истреблены сотни тысяч оленей (их поголовье сократилось с 2,5 миллиона в начале нашего века до 200 тысяч в 1959 году). В 1951 году вслед за изменением капризной моды цена шкурки песца в одночасье упала с 40 до 3 долларов. «Белые» трапперы ушли из Киватина, а живущие здесь эскимосы остались на грани голодной смерти. Некоторые перешли эту грань: в 1950–1951 годах погибло от голода 120 эскимосов, а весной 1958 года — еще 27 человек. Трагедию эскимосов Киватина одним из первых открыл миру Фарли Моуэт в своей полной боли и гнева книге «Отчаявшийся народ» (в 1963 году она была опубликована и в русском переводе).

В этой и многих других хорошо известных и канадскому, и советскому читателю книгах, как и в ряде новелл, помещенных в настоящем сборнике, Фарли Моуэт рассказывает о тяжелом современном положении коренных народов Дальнего Севера Канады — положении, в котором они оказались в результате двухвекового контакта с европейскими колонизаторами, разрушающего воздействия на их образ жизни буржуазной «цивилизации».

Как это началось — мы узнаем из дневников английского путешественника Сэмюэла Хирна, воскрешенных для современного читателя Фарли Моуэтом. А для того, чтобы понять, в чем же, собственно, заключаются те современные острые проблемы коренного населения Канады, о которых с такой страстностью пишет в своих произведениях Моуэт, рассмотрим, что представляет собой ныне канадский Север и каково положение его коренных обитателей. Занимая северную часть материка и многие острова, Канада расположена главным образом в пределах арктического и субарктического поясов. Канадский Север охватывает территорию в 7 млн. кв. км, т. е. 70 % площади страны, население же его насчитывает 350 тыс. человек, т. е. около 1,5 % всего населения Канады. В состав канадского Севера частично входят провинции Ньюфаундленд, Квебек, Онтарио, Манитоба, Саскачеван, Альберта и Британская Колумбия, а также две территории — Северо-Западные и Юкон, расположенные севернее 60-й параллели. Именно эти территории образуют так называемый Дальний Север Канады. О нем вместе с северными частями провинций Манитоба, Альберта, Саскачеван и идет речь в книге.

Уже второе десятилетие канадский Север переживает период интенсивного промышленного освоения, основанного на вовлечении в хозяйственный оборот его богатых природных ресурсов, прежде всего месторождений полезных ископаемых. Огромные малозаселенные территории северных районов начинают играть все более заметную роль в хозяйстве страны. В настоящее время на них приходится более двух третей добываемой в Канаде железной руды, половина свинца, четверть никеля, цинка и серебра, значительная доля золота, меди, асбеста. Особенно быстрыми темпами растет горнорудная промышленность Дальнего Севера, стоимость продукции которой за 1965–1981 годы увеличилась в двадцать три раза. Здесь ведутся подготовительные работы по освоению богатых нефтегазовых месторождений — предприятие, которое по масштабам может превзойти прочие вместе взятые виды хозяйственной деятельности на канадском Севере.

С повышением роли Севера в экономической жизни Канады повысилась и его роль в политической жизни. В последние годы в канадской прессе и научной литературе все чаще говорят о «проблемах Севера». Дело в том, что продвижение канадского хозяйства на Север вызвало в стране целый ряд серьезных экономических и социальных проблем, как специфически «северных», так и общих для всей Канады. Здесь, в районах нового освоения, они приобрели особую напряженность и остроту. Одной из таких заметно обострившихся за последние годы проблем стало положение коренного населения, интенсивно вовлекаемого в новую, непривычную для него систему производственных отношений.

Следует подчеркнуть, что проблема коренных народов канадского Севера — неотъемлемая часть более широкой проблемы прав аборигенного населения Канады. При этом индейцы и инуиты[1] — это не просто небольшая составляющая часть канадской этнической мозаики. Это особое общество, с собственным образом жизни, своей системой ценностей — общество, имеющее со всех точек зрения право на свободное развитие в стране, где оно зародилось и которую первым освоило. Распространенная на Западе, особенно в наши дни, в условиях обостренного идеологического противостояния двух основных систем мировоззрения, риторика о правах человека и свободах, которые-де обеспечивает буржуазная демократия, находится в вопиющем несоответствии с широко известными фактами политической, экономической и социальной дискриминации коренного населения Канады. Принятое определение франкоканадцев и англоканадцев как «народов — основателей» страны противоречит тому очевидному факту, что первыми Канаду заселили и освоили индейцы и эскимосы.

При относительно небольшой своей абсолютной численности коренные народы (согласно переписи 1981 года, насчитывается 413 тыс. индейцев и эскимосов и 78 тыс. метисов), проживая главным образом в малозаселенных районах, составляют на половине территории страны большинство жителей. Особенно заметна доля коренных жителей в населении северных районов. Эскимосы, общая численность которых немногим превышает 25 тыс. человек, — большинство населения на огромной территории Канадской Арктики, занимающей около четверти всей площади страны. Индейцы, на долю которых приходится лишь около 1 % жителей наиболее развитых в экономическом отношении и наиболее населенных провинций — Онтарио и Квебека, в северных половинах этих провинций составляют до 20 % населения. Еще более заметна доля индейцев в населении канадского Запада. Так, в провинциях Манитоба и Саскачеван в целом они составляют 6 % жителей, а в северных округах этих провинций — от 30 до 55 %. Таким образом, соотношение территориального размещения коренного и «белого» населения Канады во многом напоминает сложившуюся в капиталистическом мире ситуацию «Север — Юг», только с обратным знаком: развитые в хозяйственном отношении территории с «белым» населением находятся на юге Канады, а экономически отсталые районы с преобладанием традиционного малотоварного хозяйства коренного населения и практически не связанной с нуждами местных жителей «колониальной» эксплуатацией природных ресурсов — на Севере. Эту картину дополняют низкий уровень жизни коренного населения и такие демографические и социальные особенности, как высокая рождаемость, повышенная детская смертность, широкое распространение различных заболеваний и социальных пороков (туберкулез, алкоголизм, преступность).