Владимир Бобров - 1001 день в Рио-де-Жанейро

В современной бразильской публицистике при случае подчеркивается уважение к негру (абстрактному негру). Каждому попадающему в Рио-де-Жанейро бросается в глаза своеобразное мозаичное покрытие тротуаров. Оно выполнено из каменных плиток двух цветов: белого и черного. Чаще всего рисунок изображает волнообразные черно-белые линии. Эта достопримечательность города — своеобразный памятник единению двух рас. Но значит ли все это, что в стране снята расовая проблема? Нет, к сожалению, эта проблема остается. Только основой ее является не цвет кожи. Здесь никого не удивляют и не шокируют смешанные браки, но в подавляющем числе случаев белые девушки встречаются с белыми молодыми людьми, а черные молодые люди с черными девушками. Солдаты белые и черные шагают в одном строю, но офицеров-негров значительно меньше, чем офицеров-белых, не говоря уже о генералитете. Не часто встретишь негра на высоких административных должностях. И еще реже среди крупных коммерсантов, землевладельцев, бизнесменов. Словом, белую работу продолжает делать белый, а черную работу — черный.

Вклад негров в историю и культуру Бразилии, в формирование бразильской нации огромен

Да, собственно говоря, по-другому и быть не могло. Теоретически любой поденщик может стать президентом. Практически поденщик остается поденщиком. Вчерашний раб, сын или внук раба лишь в самых исключительных случаях может сколотить себе необходимый капитал и выйти «в люди». Почти все черное население Бразилии принадлежит к пролетарским или полупролетарским слоям. Из бывших рабов получило образование не более одного процента. Это болезнь всех развивающихся стран, в том числе и бразильского гиганта. Можно лишь согласиться с автором «Бразилии XX столетия», что устранение или развитие элементов скрытого расизма будет зависеть от политических и экономических факторов дальнейшей эволюции бразильского народа.

Что же представляет из себя типичный «средний» бразилец? Каков его психический склад характера? Нам, разумеется, трудно, а точнее, просто невозможно дать сколько-нибудь полный ответ. Для этого необходимо более продолжительное пребывание в стране и, самое главное, более тесное общение с ее народом. Однако если сознательно ограничиться лишь «внешней» характеристикой типичного жителя Бразилии, на какую способен иностранец, и при этом иметь в виду ни индейца, ни негра, ни японца, ни европейского эмигранта, а именно «бразильца», то надо согласиться, что он невысок, черноволос, худощав, кареглаз, чаще имеет смуглую бледную (но не белую) кожу, весьма общителен, обаятелен, словоохотлив, но не навязчив, дружелюбен, очень обидчив и горд. Даже в протянутой руке нищего не чувствуется унижения. Просто человек попал в беду и просит помощи. Средняя продолжительность жизни в Бразилии невелика, всего 40–45 лет. Поэтому Рио-де-Жанейро кажется городом, заселенным молодежью, в котором солнечных дней больше, чем дождливых и пасмурных. Хотя в действительности это не так. Но таковы уж свойства музыки, песен и танцев.

О женщинах Рио можно сказать просто: они вместили в себя лучшие черты белой и черной рас.

И наконец, следующее. В течение всего периода нашего пребывания в Рио-де-Жанейро мы бродили по городу и его окрестностям в любое время суток. Давились в автобусах. Разъезжали на извозчике. Бывали в театрах, кино, ресторанах, барах и столовых. Видели магазины-салоны и обыкновенные барахолки. Останавливались в фешенебельных гостиницах и второразрядных. Пропадали на пляжах, барахтались в опасном прибое, карабкались по скалам и кричали на стадионах. Ярко выраженная славянская внешность (по крайней мере одного из нас) и недостаточное знание языка не могли ввести в заблуждение относительно нашей непричастности к бразильской нации. Так вот… На протяжении всего времени нашего пребывания в Рио-де-Жанейро нигде никто не позволил в отношении нас никакого недружелюбного жеста, не выразил пренебрежения, не бросил косого взгляда или насмешки.

Здесь необходимо уточнение. Говоря о бразильцах в широком смысле слова, мы имели в виду проявление характера, поведение, в частности отношение к нам, советским людям, подавляющей массы бразильских граждан, с которыми нам пришлось сталкиваться. Если можно так сказать, — средневзвешенную поведения. Абстрагируясь в данном случае от классовой структуры, мы никак не можем абстрагироваться от ничтожной прослойки местных антисоветчиков и наносного слоя фашиствующих иммигрантов, нашедших пристанище в Бразилии, вне зависимости от их нынешнего формального гражданства.

Известно, что хорошие, радостные моменты удерживаются в памяти, как правило, дольше, чем неприятные, тяжелые, отрицательные. Теперь нам кажется, что за всю нашу бытность в Рио мы практически не встретили на улицах города ни одного пьяного (хотя спиртное продается на каждом шагу и стоимость его невысока), не видели ни одной драки или скандала. Впрочем, об одном эпизоде следует рассказать.

Автобус, которым мы возвращались домой после работы, был полупустой. На одной из остановок вошел довольно благообразный господин лет сорока и занял место на сиденье рядом с совсем молоденькой девушкой. Не известно, что произошло, но только через несколько минут девушка встала и, вытирая слезы, перешла на другое место. Тогда поднялся со своего места один из пассажиров, немолодой, судя по костюму, мелкий служащий или рабочий, подошел к обидчику, ни слова не говоря, поднял его за ворот с сиденья и толкнул в проход. И когда тот двинулся к дверям, не говоря также ни слова, почти каждый из сидящих по краям прохода мужчин посодействовал его быстрейшему продвижению.

Водитель остановил машину, открыл дверь, и герой происшествия, получив последний удар под зад, исчез в темноте улицы. Все это произошло очень быстро и почти безмолвно, как в немом кино.

Мы хотим быть правильно понятыми. В городе нередки ограбления, убийства, существует проституция. Все это верно. Но верно также и то, что здесь не бросается в глаза пьянство, озорство, хулиганство.

Когда нас спрашивали о национальности, мы, естественно, отвечали — «русские», и это иногда приводило к недоразумениям. Дело в том, что под словом «русские» в Бразилии понимают русских иммигрантов, которых здесь, кстати, десятки тысяч. Нас же — представителей советской колонии — называли «руссо-дипломатик» или чаще «совьетико», как записано в удостоверении личности. Для бразильцев все советские люди — представители великого государства Советский Союз. В национальных тонкостях они не разбираются.