Ра - Хейердал Тур

Бурдюки через несколько дней теряли плавучесть, индейцам приходилось снова их надувать, плавая рядом в воде. Меня такой способ ничуть не прельщал. Камышовая лодка тоже не внушала мне особого доверия. Камыш, солома - это нечто хрупкое, слабое; одно дело, когда в безвыходном положении хватаешься за фигуральную соломину, но взаправду выходить на соломе в море слуга покорный. Так я рассуждал тогда. И все были со мной согласны. Если уж плыть, то на бальсовом плоту, крепкой платформе из легких бревен. Так и вышло. Бальсовый плот прошел испытание и обнаружил поразительные мореходные качества. А камышовая лодка была отвергнута и забыта. На время.

Глава 2

Почему камышовая лодка?

Остров Пасхи и Перу

Это было на острове Пасхи в 1955 году. Восточный берег. Под рокот прибоя четыре брата, четыре старика с кожей, похожей на сморщенный табачный лист, мелкими шажками вбежали в бурлящую воду, неся маленькое суденышко, формой, близкое к банану. Солнце рассыпало блики на синих волнах, позолотило лодчонку. Престарелые крепыши вытолкнули лодку за вспененную полосу, вскочили на нее и, часто-часто работая веслами, рассекли обрушившийся гребень. Не успела вырасти новая волна, как они перевалили через нее, словно на качелях, и через следующую тоже, и вот уже вышли за прибой. В лодке было так же сухо, как до встречи с валами. Вся вода в ту же минуту ушла через тысячу щелей в днище. Ни высоких бортов, ни полого корпуса. Толстые связки, на которых сидели гребцы, образовали плоскую палубу, только впереди и сзади лодка-плот, сужаясь, загибалась вверх, чтобы лучше справляться с волной. Золотистым лебедем она переваливала через гребни.

Сто лет на острове Пасхи не спускали на воду таких лодок. Старики связали ее, чтобы показать нам, на чем их деды выходили в море ловить рыбу. Миниатюрная модель известных по изображениям огромных судов поры расцвета культуры острова Пасхи. И весьма внушительная, если сравнить с похожими на бивень одноместными пора, на которых состязались кандидаты на звание птицечеловека.

Островитяне благоговейно смотрели, как четыре старых рыбака идут в океан на лодке, так хорошо всем знакомой по сказаниям предков, лодке, означающей для здешних людей примерно то же, что для американцев "Мэйфлауэр" или для нас, северян, ладья викингов.

Утлое суденышко извивалось, будто надувной матрас, вверх-вниз, вправо-влево, применяясь к волнам и не давая им намочить команду. И когда смуглая четверка на золотистой лодке обогнула мыс, на котором мы в эти дни поднимали первого из поверженных каменных исполинов острова Пасхи, можно было слышать, как люди постарше с горящими глазами говорят о том, что вот, мол, оживает далекое прошлое острова.

А для меня ожили суда далекой страны за горизонтом на востоке... Лодки острова Пасхи поразительно напоминали лодки озера Титикака, но еще больше серповидные суда из камыша, реалистически воспроизведенные в керамике древней культуры мочика на Тихоокеанском побережье Южной Америки. Волны, которые разбивались о берег у наших ног, шли с той стороны. И ведь я сам пересек здесь океан с востока на запад, влекомый постоянным круговоротом воды. Как тут не призадуматься...

В мертвом кратере вулкана Рано Рараку шесть человек погрузили в кромку озерной трясины восьмиметровый стальной бур. Множество незавершенных статуй на склонах вокруг кратерного озера свидетельствовало о том, что ваятели неожиданно прервали работу. Некоторые истуканы были почти готовы, только спина прочно соединялась с коренной породой. Они лежали с закрытыми глазами, сложив руки на животе, будто их заколдовала недобрая фея из сказки про принцессу Шиповничек. Другие каменные богатыри были отделены от породы и воздвигнуты стоймя, чтобы ваятели могли обтесать спину, сделать ее такой же изящной и гладкой, как остальные части статуи. Так и стоят они по карнизам, некоторые по подбородок в осколочном материале из каменоломен. Чуть наклонясь, сжав тонкие губы, они словно критически поглядывали, что там творят на берегу озера шесть гномов из живой плоти.

Длинное стальное копье дюйм за дюймом уходило в вязкую кашицу. Десятки тысяч лет на дне потухшего вулкана скапливались дождевая вода и ил, и возникло голубое зеркальное озеро, в котором отражается небо. И кажется, что белые пассатные облака вечной чередой скользят через кратер с востока на запад, исчезая в зеленых зарослях камыша. Три кратерных озера в камышовом венке - единственные источники пресной воды на острове Пасхи. Пасхальцы добывают в них питьевую воду с тех самых пор, как свели огнем первичный лес и превратили весь край в голую степь, после чего ручьи один за другим ушли в пористую вулканическую породу и пропали.

Об этом поведала кашица, извлеченная нами из озерной трясины. Бур заканчивался вращающимся ножом и маленькой полостью, которая захватывала ил, глину или песок, смотря по тому, из чего состоял очередной пласт. Чем глубже погружался бур, тем дальше мы проникали в прошлое.

Кромка трясины была словно книга, лежащая последней страницей вверх, а первой - вниз. Потом начиналась затвердевшая лава и вулканический шлак свидетели той поры, когда остров поднялся со дна океана, извергая пламя. На эту безжизненную подстилку ложилась глина и ил, когда вулкан потух и края кратера начали разрушаться. Постепенно в донных осадках собиралось все больше цветочной пыльцы. Она герметически сохранялась, и теперь специалист-палинолог, изучая структуру отложений, может рассказать, в какой последовательности на новорожденный остров с помощью течений, ветров, птиц и людей попадали папоротники, кустарники и деревья. Ведь у каждого растения своя пыльца; под микроскопом ее крупинки напоминают причудливейшие плоды и ягоды.

Детективы укрываются под разными прозвищами. Некоторые, чтобы им не докучали любопытные, называют себя палеоботаниками. Они сидят и анализируют крупинки пыльцы так же тщательно, как другие детективы - отпечатки пальцев. Добытые нами комочки грязи мы раскладывали по нумерованным пробиркам, чтобы потом передать их в отдел ботанического сыска в Стокгольме. Так нам удалось кое-что разузнать о забытом прошлом острова Пасхи, о том, откуда мог прийти загадочный народ, который на заре истории неприметно для всех воздвиг здесь свои исполинские монументы.