Антон Кротов - От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская)

В Эфиопии, не побеждённой никогда, свободные и странные эфиопы поставили себя так, что поневоле ощущаешь себя «белым мистером», витающим «в облаках» в полной безнаказанности. Вот полицейские, узнав, что у меня нет проблем, поехали прочь (разумеется не вступившись за ребёнка), а толпа из тридцати взрослых мужиков, вместо того чтобы намять мне бока, освободить «быропросное» дитя и заодно распотрошить меня на быры — вместо этого толпа мужиков стояла и испуганно смотрела. Я знаю ещё одну подобную страну, где характер людей подобен — это Индия. Перед отъездом в эту, Третью Африканскую поездку, я надеялся приехать и реабилитировать Эфиопию в своих глазах, а заодно и реабилитироваться в глазах эфиопов. Ведь это ненормально — «синдром белого человека», как слон в муравейнике. Но что-то не удалось сохранять спокойствие нам при встрече — ни мне, ни эфиопам; завидев меня, эфиопы опять и почти повсюду начинали кричать «Дай!», а я опять кричал «Не дам!»… Грустно всё это.

Так вся усталость от попрошаек, скопившаяся у меня за это посещение Эфиопии, выплеснулась у меня в городе Харар на его жителей. Но, по счастью, не на всех. Когда мы шли на выезд из Харара, нам попалась стайка вполне безвредных детей: они дружелюбно общались с нами, набрали нам воды в канистру, двое даже провожали нас пешком на выезд из города и не просили за это никаких долларов или быров. Мы угостили детей бананами, радуясь, что не все жители города стали деньгопросами. Никто из них не сказал «ю». Безвредные дети не имели ботинок и ходили в каких-то обносках, в отличие от их более цивильных и образованных сверстников (которых мы пугали сегодня).

Каков же сам Харар? Конечно, это очень интересный город. Узкие улочки старого города, каменные мостовые, каменные дома и их стены, базары, ослы, балкончики, нависающие над улицами — всё это создаёт наиболее реальное ощущение средневековья. Если в суданских деревнях мы вообще оказываемся вне времени — так же всё выглядело и в XIX веке н. э., и в XIX веке до н. э., — здесь центр Харара законсервировался на уровне примерно 1600-х годов. Хорошо, что по узким улочкам не могут протиснуться машины.

После Харара на трассе закончился асфальт, и до следующего города, Жижига, нам следовало ехать по трясучей грунтовке между гор.

Сперва мы уехали до местного Вавилона — до деревушки со странным названием Бабиле. Тут жили не «обычные коренные эфиопы», а большей частью сомалийцы, и надписи на магазинах были реже на амхарском, а чаще на сомалийском языке (он записывается латиницей). В конце деревни стояли большие, пустые, старые, обшарпанные грузовики с необычными номерами. На одних было написано «Сомали», на других — «Сомалилэнд» анлийской и арабской письменностью. Всего грузовиков было пять или шесть, рядом тусовались водители, но наладить контакт с ними не удалось: они не знали ни английского, ни русского, ни арабского, ни амхарского.

Рядом с Бабиле попался редкий дорожный знак — «Осторожно, слоны!». Неподалёку, на горе, было ещё одно удивительное чудо: на большом каменном пальце (размером с высокий дом) стоял, ни за что не держась, круглый камень-шар размером с деревенский домик. Он опирался на нижнюю скалу всего одной точкой, казалось: залезть, толкнуть рукой — и тысячетонная глыба укатится вниз!

Мы сфотографировали необычную скалу, знак «Слоны» и камень-шар. Интересно было бы подняться наверх и потрогать шар, но опасно: вдруг и впрямь свалится! Так и не стали испытывать.

После Бабиле, немного подождав, мы поймали большой медленный грузовик с палками и досками. Водитель-мусульманин взял нас в кузов бесплатно — из благочестивых соображений. И мы поехали, подпрыгивая на камнях старой дороги.

Вокруг был сказочный, неземной пейзаж! В свете полной круглой луны, справа и слева от дороги, стояли вековечные горы, сделанные не из монолитных скал, а из причудливых валунов. Камни, валуны, стояли один на другом, по две и три штуки, как недавно виденный нами шар, и держались непонятно на чём. Одно маленькое землятресение — и всё рассыпется, как пирамида из шариков. По сторонам дороги, помимо гор, виднелись деревья толщиной 4 метра, деревни хижин — тёмные, освещаемые лишь луной, и редко кто там мигнёт красным огоньком, приготовляя на углях поздний чай или инжеру. Разбитая дорога поднималась всё выше, стало очень холодно, мы свернулись калачиками в кузове и вскоре совсем задубели. Доели персики (незрелые), купленные в Хараре. Мимо гор и валунов в 22 часа мы приехали в Жижигу, освещённую высоко поднявшейся луной, преодолев 100 км за 6 часов езды.

Ночевали на окраине города, поставив палатку на какой-то стройке.

Как оказалось, город Жижига — последний оплот эфиопской цивилизации. Хотя до границы с Сомали было ещё далеко, 70 километров оставалось до пограничной деревни Тог Ваджале, — выездные штампы из Эфиопии мы должны получить именно в Жижиге. По мнению многих пограничников, сомалийская таможня находится сразу за эфиопской, и сомалийцы без разбору впускают всех желающих, быть может, сперва ободрав их на небольшую сумму.

Рано утром мы сидели на восточной окраине Жижиги, ожидая открытия таможни. У шлагбаума, имеющего вид перетянутой через дорогу верёвки, уже образовались продавщицы апельсинов, запрашивающие за них большие деньги — быр за штуку. Скопились и какие-то люди, видимо, едущие в Сомали или в пограничную деревню. Таможенники и пограничники, одетые в зелёную форму, уже пришли на работу и завтракали инжерой и кока-колой. Позвали и нас присоединиться к ним. Угостили. Быр не просили. Один из пограничников оказался англоговорящий, звали его Теодорос. Он также подтвердил, что сомалийцы пустят нас легко, как только мы выедем из Эфиопии, и что виза в Сомали не нужна.

Часов в девять утра появился начальник Иммиграционного отдела, по имени Фейсал. Англоговорящий и очень вежливый. Объяснил, что выездные штампы ставят не здесь, а в центре города, в офисе Иммиграционных служб. Пригласил нас проследовать туда вместе с ним. До офиса пришлось ехать сперва на маршрутке, а потом и на такси, исполняющим функции маршрутки; мы заплатили и за себя, и за начальника, впрочем, недорого: каждый транспорт стоил быр с человека. Видимо, иностранцы очень редко направляются в Сомали.

— Сейчас получите выездной штамп, и мы вам закроем эфиопскую визу. Но обратно вы въехать уже не сможете: ваша виза одноразовая. Если захотите ехать обратно, возьмите другую эфиопскую визу там, в Харгейсе.

— А что, если нас сомалийские власти не пустят? У нас же нет визы с надписью «Сомалилэнд»?