Клайв Касслер - За борт!

По боковой лестнице, идущей возле шахты лифта, он спустился в помещения лаборатории и бежал по главному коридору, пока не оказался перед дверью в комнату с коконами. Он вошел и посмотрел на человека в первом коконе. На него смотрел вице-президент Марголин; слишком ослабевший, чтобы действовать, слишком одурманенный, чтобы соображать.

Ли Тонг прошел ко второму кокону и посмотрел в спокойное лицо спящей Лорен Смит. Ей ввели большую дозу успокоительного, и она была без сознания. Ее смерть будет напрасной тратой неплохих возможностей, подумал Ли Тонг. Но нельзя позволить ей жить… и давать показания. Он наклонился, открыл крышку и погладил Лорен по волосам, глядя в ее полуоткрытые глаза.

Он убил бесчисленное количество мужчин, забывая их лица через секунду после смерти. Но лица убитых женщин оставались в памяти.

Он помнил первую такую женщину много лет назад на грузовом пароходе посреди Тихого океана: ее изумление, когда ее, нагую, связанную цепями, выбросили за борт.

— Отличное у вас здесь место, — послышался голос от двери, — вот только лифт не работает.

Ли Тонг повернулся и удивленно уставился на человека, который нацелил ему в грудь ствол старинного пистолета; человек был весь мокрый, и с него текла вода.

— Вы! — воскликнул он.

Усталое, осунувшееся, в темной щетине лицо Питта улыбалось.

— Ли Тонг Бугенвиль. Какое совпадение!

— Вы живы!

— Банальное наблюдение!

— И во всем этом виноваты вы: эти безумцы в старых мундирах, этот речной пароход…

— Времени не было искать других, — виновато объяснил Питт.

Мгновенное смятение Ли Тонга прошло, и он медленно согнул палец на курке „стейер-манлихера“, который некрепко держал, направив ствол в пол.

— Что вы привязались к нам с бабушкой, мистер Питт? — спросил Ли Тонг в попытке потянуть время. — Почему вы решили уничтожить „Морские перевозки Бугенвиль“?

— Все равно что Гитлер спросил бы у союзников: „Почему вы вторглись в Европу?“. Вы виновны в смерти моего друга.

— Кого?

— Неважно, — равнодушно сказал Питт. — Вы с ней никогда не встречались.

Ли Тонг поднял карабин и нажал на курок.

Питт был проворнее, но Джордино использовал последний патрон, и курок только глухо щелкнул. Питт напрягся в ожидании пули.

Но выстрела не было.

Выпустив обойму в Питта на буксире, Ли Тонг забыл вставить новую. Он опустил карабин, губы его растянулись в непостижимой улыбке.

— Похоже, ничья, мистер Питт.

— Только временная, — ответил Питт, взводя нижний курок и целясь. — В любую минуту на борту будут мои люди.

Ли Тонг вздохнул и расслабился.

— Ну, значит, мне остается только сдаться и ждать суда.

— Вы никогда не предстанете перед судом.

Улыбка превратилась в насмешливую гримасу.

— Это уж не вам решать. К тому же у вас вряд ли получится…

Неожиданно он перехватил карабин, зажал в руке ствол и поднял приклад, как дубину. Приклад с размаху опускался, когда Питт нажал на курок, и заряд дроби попал Ли Тонгу в горло. Карабин застыл в воздухе, потом выпал у него из руки, Ли Тонг отлетел назад, ударился о стену и тяжело опустился на пол.

Питт оставил его и поднял крышку кокона Лорен. Он осторожно поднял ее на руки и понес к открытому лифту.

Он проверил предохранители. Они были в порядке, но, когда он нажал кнопку „вверх“, лифт по-прежнему не действовал.

Питт не знал, что у генераторов, подававших электричество на баржу, кончилось топливо и они не работали. Лампочки над головой работали на батареях.

Порывшись в кладовой с припасами, Питт отыскал веревку и обвязал ею Лорен. Затем поднялся через люк в крышке кабины лифта и взобрался по трапу на палубу баржи.

Медленно и осторожно он поднял Лорен наверх, и вскоре она лежала на ржавой палубе. Усталый Питт на минуту присел, чтобы перевести дух и оглядеться. „Стоунуолл Джексон“ продолжал гореть, но теперь с пламенем боролись пожарные шланги с буксира.

Примерно в двух милях к западу по легким волнам к ним шел белый катер береговой охраны, на юге виднелась башня атомной подводной лодки.

Привязав короткой веревкой Лорен к крюйсову, чтобы она не скатилась в море, Питт вернулся вниз.

Но когда снова вошел в помещение с коконами, Ли Тонга там не было.

Кровавый след вел в коридор и заканчивался у открытого люка, ведущего вниз, к трюмной палубе. Питт не видел причин тратить время на умирающего убийцу и повернулся к кокону с вице-президентом. Но не успел сделать и двух шагов, как страшный взрыв поднял его в воздух и отбросил на двадцать футов. От удара воздух вырвался у него из легких, а звон в ушах помешал услышать рев моря, врывающегося сквозь дыру в корпусе баржи.

Питт с трудом поднялся на четвереньки и попытался сориентироваться. Туман перед глазами рассеялся, и Питт понял, что произошло и что его ожидает. Перед смертью Ли Тонг привел в действие взрыватель; вода уже показалась в коридоре.

Покачиваясь, как пьяный, Питт встал и вернулся к коконам. Вице-президент посмотрел на него и попробовал что-то сказать, но, прежде чем он произнес хоть звук, Питт взвалил его на плечо и пошел к лифту.

Воды было ему по колено, она плескалась о стены. Питт понимал, что через несколько секунд баржа уйдет на дно. Когда он дошел до лифта, вода поднялась ему по грудь и он наполовину шел, наполовину плыл.

Слишком поздно было повторять фокус с веревкой. Он лихорадочно протолкнул Марголина через люк в крышке лифта, прижал к груди и начал по металлической лестнице подниматься к крошечному светлому квадрату над головой, до которого были словно бы мили.

Тут он вспомнил, что привязал Лорен на верхней палубе, чтобы она не упала в море. Когда баржа утонет, Лорен утонет вместе с ней.

За страхом таится отчаяние, а за отчаянием безумное стремление выжить, способное вырваться за все пределы страдания и усталости.

Некоторые сдаются перед безнадежностью, некоторые пытаются забыть о ее существовании, и лишь немногие признают ее, но отказываются сдаваться.

Глядя, как пена гонится за ним по шахте лифта, Питт напрягал всю волю, чтобы спасти Марголина и Лорен. Ему казалось, что руки вырываются из плечевых суставов.

Белые пятна мелькали перед глазами, боль в треснувших ребрах перестала быть просто болью и превратилась в нестерпимую муку.

Руки скользнули по ржавчине, и Питт едва не опрокинулся в воду, бурлящую у его ног. Так легко было отказаться от борьбы, сдаться, разжать руки и упасть в забвение, избавиться от муки, терзающей тело. Но он держался. Скоба за скобой поднимался он наверх, и с каждым шагом Марголин становился все тяжелее.