Т. Креве оф Барнстейпл - Федька-Зуек — Пират Ее Величества

Был предусмотрен мадридским двором и такой хитроумный вариант: если — вдруг! — Дрейк бросит свои суда или судно на Тихоокеанском побережье Панамы, перейдет перешеек и построит новый корабль, чтобы вернуться через Атлантику! На этот случай была направлена эскадра и к Дарьенскому заливу с задачей крейсировать от устья реки Сан-Хуан-дель-Сур до устья реки Атрато…

Послу Испании в Лондоне, дону Бернардино де Мендоса, было приказано: «До тех пор, пока корсар не достигнет Англии, не надо ничего говорить королеве о возвращении захваченных им сокровищ. Когда же он вернется, то надо это сделать».

Были приняты меры и в связи с «португальским следом» изготовителей карты-свитка. Испанскому послу в Лиссабоне было предписано отыскать «то лицо — или тех лиц — которые вели дела с этим корсаром», а также срочно снять копию с карты, проданной Дрейку, и немедленно выслать ее в Мадрид!

Дон Луис де Толедо, вице-король Перу, также организовал погоню за Дрейком. Но увы, его люди поймали лишь… «Какафуэго» при вхождении его на Панамский рейд.

А Дрейк тем временем изводил свою команду, продолжая поиски пропавших своих кораблей. Он заходил во все бухты и устья рек. А надо вам сказать, что Панамский залив — одно из самых дождливых мест Нового Света. Паруса мокрые, одежда мокрая, в кубрике из-за этого не продохнешь, мокрые снасти бегучего такелажа обдирают руки до крови…

Наконец, адмирал признал бесполезность поисков — но курса не изменил.

Затем он собрал всю команду и обратился к людям, объяснив всем, что он прикинул: у Молуккских островов, так же, как и в Магеллановом проливе, «Золотую лань» будут стеречь. Уже стерегут. Самое безопасное место — отыскать третий путь домой. Предполагают, что на севере существует пролив Аниан, соединяющий Тихий океан с Атлантическим, — точно так же, как это делает на юге континента Магелланов пролив! Правда, никто до нас этим проливом еще никогда не проходил — но тем больше чести, если мы это сделаем.

«Открытием для мореходства этого прохода в Северной Америке из Южных морей в наш океан, — писал преподобный Флетчер, — мы бы не только оказали большую услугу нашей стране, но и намного приблизили бы срок возвращения домой, ибо в противном случае мы должны были бы идти очень долгим и мучительным путем, который едва ли выбрали бы по доброй воле… Поэтому мы с радостью выслушали сообщение нашего вождя».

Дело было, можно сказать, сделано. Теперь предстояло довезти добытые сокровища до Англии, по возможности оставаясь в живых при этом.

Как всегда перед длинным трудным переходом, Дрейк дал команде отдохнуть. Местом для этого он избрал необитаемый остров Кано в заливе Коронадо. Там англичане вытянули в очередной раз «Золотую лань» на сушу, почистили подводную часть и починили все, что нуждалось в починке. Потом просто отдыхали, отсыпались, ловили рыбу — в основном тунцов, макрель и бонито, и заготавливали дичь, соля ее и вяля, рубили дрова и просушили бочонки, оскоблили их и тогда уж набрали ключевой воды. Дрейк плавал вдоль берегов острова и залива — и однажды наткнулся на испанскую каракку с грузом китайского шелка, фарфора и резных мелочей из кости и черепахи, тоже китайской работы, — разные там гребни, спиночесалки, коробочки, шкатулочки, зубочистки и прочее. Дрейк забрал все плюс большую серебряную жаровню. Корабль отпустили и пошли 24 марта на север. К панамским берегам не приближались — а Федор уже настроился было встретиться с Сабель. Но «Золотая лань» широкой дугой от берегов Попаяна (ныне — южная Колумбия) подошла прямо к берегам южной Мексики. 4 апреля встретился еще один испанский корабль — несколько в стороне от оживленных морских дорог, но владельцем судна, к тому же находившимся на борту его, являлся испанский гранд, — и это, многое объясняло. Известно же, что испанский гранд скорее станет писать поперек линеек, если ему дать линованную бумагу, пусть так будет и неудобно писать и некрасиво читать!

Англичане подошли к испанцу за полчаса до полуночи. С борта испанского корабля раздраженно прокричали, что так близко нельзя подходить, тем более в темноте: это уже опасно для движения! Но встречное судно не отвечало. Похоже было, что все там спят. Испанцы крикнули погромче, спрашивая, откуда судно. Ответили: «Из Перу», по-испански. Тут испанцы обнаружили, что к их корме подошла шлюпка с этого встречного судна. Из нее грубо заорали: «Спустить паруса!», и в качестве подтверждения прогремели семь или восемь аркебузных выстрелов. Испанцы поняли, наконец, что дело пахнет пиратами. Но было уже поздно. Через минуту люди из шлюпки уже были на палубе и требовали оружие и ключи. Испанцы послушно отдали требуемое. Тогда англичане потребовали, чтобы капитан или, если он есть на борту, владелец судна отправился с ними. Владелец судна охотно согласился.

Корабль англичан показался испанскому судовладельцу очень хорошим и «вооруженным такой артиллерией, какой я еще не видел!» А надо заметить, что судовладелец был не купец какой-нибудь там, который немного артиллерии видел на своем веку. Его имя было — дон Франциско де Сарат, и он был двоюродным братом герцогу Медина Сидониа, будущему главнокомандующему «Непобедимой Армады». На груди дона Франциско сверкал алой эмалью крест с тремя сердцами по концам и одним — нижним концом, переходящим в меч. То был знак ордена Сантьяго — одной из высших военных наград Испании. Дон Франциско увидел Дрейка, прогуливающегося по палубе «Золотой лани», подошел и… (Это по его словам! Не по Флетчеру или Нуньешу да Силве!)… поцеловал руку адмиралу!

Дрейка такая манера вести себя поразила и даже растрогала. Он повел дона Франциско в свою каюту, проговорил с ним до обеда (с двух ночи-то!) и пообедал с ним. О чем же они говорили?

Дрейк начал вот с чего:

— Я друг всем тем, кто говорит мне правду, но с теми, кто этого не делает, я шутить не люблю! Поэтому для вас же лучше будет, если вы сами, добровольно, скажете мне сейчас, сколько золота и серебра везет ваш корабль?

— Нисколько, — ответил дон Франциско.

— Да неужто? А если хорошо подумать?

— Нисколько, сеньор Дракес, если не считать нескольких маленьких золотых пластинок, которыми я пользуюсь как закладками в книгах.

Дрейк помолчал, казалось, оценивая искренность этих слов, — затем нехотя проговорил:

— Ну, хорошо. Пусть так. А знаете ли вы лично дона Мартина Энрикеса?

— Да, конечно. Он же вице-король Новой Испании…

— Все еще да. А есть ли на вашем корабле кто-либо из его родственников или что-либо из вещей, принадлежащих лично ему или его близким?