Виктор Губарев - Ямайский флибустьер

— Упаси боже! — натянуто рассмеялся хозяин таверны. — Я больше не гожусь для таких путешествий. Видишь, из моего строения уже труха сыпется, выпадают зубы и волосы… А вот ты, мой любезный друг и должник, — последовала неестественно долгая пауза, — ты мог бы уважить своего кредитора.

На хмуром лице капитана Рока проступили багровые пятна. С трудом сдержав гневное восклицание, готовое сорваться с его языка, он мрачно проворчал:

— Я помню, что должен тебе двести песо, и примерно по столько же должны тебе мои товарищи. Не беспокойся, Красная Рожа, мы вернем тебе все сполна.

— Если ты сумеешь выполнить мое поручение, — в тон ему процедил сквозь зубы Коллинз, — твой долг и долги твоих дружков будут погашены. Более того, вашей шайке достанется неплохой испанский корабль.

— А что достанется тебе, Красная…

Но ростовщик не дал капитану возможности договорить. Грохнув кулаком по столу, да так, что стоявшие на нем кувшин и чаши полетели на пол, он порывисто вскочил и в ярости закричал:

— Дьявольщина! Не смей обзывать меня, сукин сын! Слышишь? Мне это не нравится! Моя рожа ненамного красней твоей физиономии и… и… не забывай, чем ты обязан мне! Если бы я не подобрал тебя в сточной канаве, где ты подыхал с тремя ножевыми ранениями и раскроенным черепом, возможно, твои кости уже давно обглодали бы бродячие псы.

Капитан Рок смерил Коллинза презрительным взглядом.

— Из канавы меня вытащил твой слуга Джек Фрейз. Он же привел ко мне лекаря.

— А кто заплатил лекарю?

— Ты? — В голосе флибустьера послышалось недоверие.

— Можешь не сомневаться!

— Ладно, запиши и эту сумму в счет моего долга.

— Уже записал, — успокоил капитана ростовщик.

Вынув из кармана платок, он тщательно вытер вспотевшую шею, потом сел за стол, вытянул ноги и задумчиво пожевал губами. Вид его словно говорил: «Какого черта я связался с этим мошенником? Я ему предлагаю беспроигрышное дело, а он вместо изъявления благодарности еще смеет дерзить и крутить носом».

— Так какое у тебя дело ко мне, Билл? — примирительным тоном проворчал капитан, делая вид, что рассматривает карту Кубы и близлежащих островов.

Хозяин таверны, немного успокоившись, склонил голову набок.

— Мне показалось, что ты не расположен вести со мной дела, Рок.

— Брось, Билли. С кем же мне еще вести дела, если не с тобой? Мы знакомы не первый год и успели оказать друг другу немало ценных услуг. Для меня ты — самый надежный партнер здесь, на Ямайке. Надеюсь, что и я ни разу не дал тебе повода усомниться в моей честности. Все, о чем ты просил, я выполнял в срок и наилучшим образом, хотя порой — и это для тебя не секрет — мне приходилось рисковать не только своей репутацией, но и своей шеей.

— Я этого не забыл, — сказал Коллинз.

— Тогда не будем ссориться из-за пустяков и поговорим серьезно, как положено двум старым компаньонам.

— Хорошо, — согласился ростовщик, пряча неприязнь к пирату в тайники сердца. — Но если ты еще хоть раз назовешь меня Красной Рожей…

— Да пусть меня черти заберут, если я позволю себе подобное! — поклялся разбойник, скорбно воздев руки горе.

Обезоруженный дружелюбием капитана, Коллинз вкратце пересказал ему суть разговора, состоявшегося между ним и доном Антонио, не назвав лишь место предстоящего рандеву и опустив ряд деталей. Пират слушал вероломного негодяя, не перебивая.

Когда Коллинз замолчал, капитан потер пальцем переносицу, затем несколько раз провел ладонью по карте, словно сметая с нее пыль, и, наконец, промолвил:

— Эту рыбку легко подцепить на крючок. Да! Но ты забыл сказать, где именно нужно забросить снасть.

— Я ничего не забыл, — сказал хозяин «Услады холостяка». — Однако прежде, чем ты узнаешь, куда тебе надлежит отправиться, мы заключим с тобой шасс-парти. Кажется, так это называется на вашем буканьерском жаргоне?

— Договор об охотничьем жаловании?

— Вот-вот… В договоре мы запишем, что я одолжил тебе на снаряжение фрегата «Морская чайка» двенадцать тысяч пятьсот песо, закупив новую оснастку, пушки, порох, провиант и прочее. После возвращения судна из похода ты обязуешься вернуть мне указанную сумму серебром в монете. — Сцепив пальцы рук, Коллинз добавил: — Если учесть, что примерно столько ты и твои ребята задолжали мне, названная сумма будет рассматриваться мной как уплата долга. Что скажешь на это?

— Что это грабеж. Я и моя команда должны тебе гораздо меньше.

— Не забывай о процентах. К тому же я, как инициатор предприятия, имею право на некоторый доход. Это — во-первых. Во-вторых, ты и твои товарищи тоже не окажетесь в накладе, ибо убьете сразу двух зайцев, а именно: приобретете для себя еще один корабль со всем вооружением и перестанете ходить в должниках. Наконец, в-третьих… Из вышеназванных двенадцати с половиной тысяч две с половиной тысячи пойдут в твой карман.

Рок знал, как блюсти интересы корабельного братства, но в то же время он в совершенстве постиг, что идет на пользу ему самому. Поэтому последний довод Коллинза показался ему вполне убедительным. Прикинув, чем он рискует в намечавшейся акции (практически ничем!) и что сулит его кошельку захват испанского приза, капитан крепко пожал протянутую ему руку.

Тут же был составлен договор, который обе стороны скрепили своими подписями. Необходимо было также сделать копию договора и заверить оба документа подписями нотариуса и свидетелей сделки, но ростовщик дал понять капитану, что уладит эти смешные формальности в ближайшее время. Спрятав бумаги в сундук, он запер его на ключ, после чего вернулся к столу, чтобы убрать с него карту.

— Послушай, — остановил Коллинза капитан Рок, — по-моему, ты рассказал не все, что хотел. Ты упомянул о том, что на испанце будут подняты два флага — желтый и красный. Верно?

— Верно, — кивнул Коллинз.

— Но ведь и я должен буду подать испанцу какой-то условный сигнал. Иначе как он догадается, что я — твой агент?

— А ему не надо догадываться, кто ты, — тут же последовал сухой ответ. — Более того, крайне желательно, чтобы дело было обставлено таким образом, будто ты — лицо случайное, не имеющее ко мне никакого отношения.

Пират пристально посмотрел на ростовщика и одарил его понимающей ухмылкой.

— Хочешь остаться в глазах донов невинным агнцем?

— Моя репутация надежного торгового партнера, — Коллинз поднял вверх жирный указательный палец, — ни у кого не должна вызывать даже тени сомнения. А чтобы ты сам не сомневался в моем дружеском к тебе расположении, дарю тебе вот это…

Красная Рожа вынул из кармана серебряную цепь с медальоном и бросил ее Року Бразильцу.

Далеко за полночь, уже лежа в постели с Гамбией, хозяин таверны долго размышлял над тем, правильно ли он поступил, рискнув нарушить данное Бенавидесу слово и доверившись флибустьеру; при этом, естественно, его беспокоил не моральный аспект содеянного, а вопрос надежности капитана Рока. Но разрешить или подтвердить закравшиеся в его душу сомнения могли отныне лишь время и сам капитан Рок.

В тот самый момент, когда солнце, вынырнув из моря, начало карабкаться по невидимой лестнице вверх и чистый свет нового дня расправился с остатками ночной темноты, легкий шестипушечный парусник «Морская чайка» покинул гавань Порт-Ройяла. Дул сильный и ровный пассат с норд-оста, и судно, увлекаемое попутным ветром и течениями, резво бежало на зюйд-зюйд-вест — туда, где в зыбком лазурном мареве маячили рыбацкие барки и каноэ.

Вдыхая полной грудью прохладный утренний воздух, стоявший на квартердеке штурман корабля Том Флетчер внимательно следил за формой облаков, направлением и силой ветра и волнением. Видимость была отличной. Небесный свод напоминал не то хлопковое поле, не то синюю лагуну, в которую по неосторожности высыпали пух из дюжины распоротых подушек. Высоко в небе, едва ли не под самыми облаками, парили грациозные птицы-фрегаты. Судя по всему, погода в ближайшие дни должна была быть прекрасной.

— Держать этот курс до следующих склянок, — обернувшись к рулевому, распорядился штурман.

— Да, сэр, — прогнусавил матрос.

— Потом возьмешь на два румба правее.

Рулевой в ответ зевнул.

Когда дневное светило окончательно взошло на свой престол и температура воздуха под его обжигающими лучами поднялась до сорока градусов, команда «Морской чайки» собралась на совет, чтобы выяснить, куда плыть и на кого нападать. Между фок- и грот-мачтами был растянут огромный парус, в тени которого на пустых бочках, ящиках, бухтах каната, деревянных ведрах и орудийных лафетах устроились капитан Рок Бразилец, штурман Том Флетчер по прозвищу Весельчак Томми, квартирмейстер Джордж Уилсон, бомбардир Ян Кун по кличке Буйвол, боцман Кайман Пэрри, лекарь Питер Грааф (он же — Холера), подштурман Пузатый Якоб, боцманмат Фрэнсис Тью по кличке Рыжебородый, а также три десятка членов экипажа, включая корабельного плотника, парусного мастера, матросов и юнгу. В совещании не принимали непосредственного участия лишь рулевой, вахтенные матросы и кок, но это вовсе не означало, что их мнения не будут учтены при голосовании.