К востоку от Малакки (СИ) - Реган Ричард

Прибавив ход, мы пересекли бухту Роуз-Бей, далее обогнули покрытые лесом темные утесы Бредлис-Хед, оставляя за кормой идеальную дугу бело-пенного кильватерного следа на спокойной чернильно-черной воде, и на прямом курсе пересекли вход в гавань Миддл-Харбор. Затем, приближаясь к океану между старыми хранителями узкого входа в Порт-Джексон, судно приподняло нос на невысокой зыби словно лошадь, поднимающая голову в предвкушении начала охоты. Массивные черные скалы мыса Норт-Хед молчаливо скользнули вдоль левого борта, а справа, с оконечности мыса Саут-Хед, подбадривающе моргал маяк Хорнби.

Прозвучал короткий гудок лоцманского катера, приближавшегося с кормы, и лоцман собрал свои вещи:

— Думаю, дальше вы пойдете сами, капитан.

— Подходит лоцманский катер, — доложил с крыла Лотер.

Я протянул руку:

— Благодарю, мистер лоцман, беру управление на себя. Матрос проводит вас к шторм-трапу. До следующей встречи.

— До свиданья, капитан. Счастливого рейса!

Перегнувшись через релинги крыла мостика, я проследил, как лоцман спустился по шторм-трапу и благополучно встал на палубу катера.

— Так держать, полный вперед!

Я почувствовал убыстряющуюся вибрацию по мере того, как увеличивавшиеся обороты винта гнали судно через встречную зыбь, и слушал шум воды, разбиваемой форштевнем и обтекающей борта. Приятно было снова оказаться в открытом море, вдали от душных людных улиц Сиднея. Я обернулся, услышав шаги на трапе со шлюпочной палубы. Это был Гриффит, пришедший принять ходовую вахту.

— На корме все закреплено по-походному, сэр.

— Спасибо, секонд[10]. Книга ночных распоряжений в штурманской. В двух милях от мысов Хедс ляжете на курс норд-ост. Обороты для десятиузлового хода. Принимайте вахту.

— Спокойной ночи, сэр.

— Не такая уж она и хорошая, не так ли, мистер? — сказал я, не собираясь спускаться вниз до тех пор, пока не услышу объяснений опозданию и прибытию в окровавленной одежде. — Сейчас вы в безопасности. Но что может помешать сиднейской полиции телеграфировать властям Сингапура, если они знают, кого искать? — Я вынул из кармана пачку сигарет "Сениор Сервис" и протянул ему одну. Обычно я не разыгрываю роль патера-исповедника, но тут я собирался укрывать возможного убийцу и хотел знать, насколько я рискую. — Похоже, был сделан чертовски опрометчивый, дурацкий поступок, как вы оцениваете?

Он взял сигарету и прикурил. При свете огня от спички его лицо выглядело бледным, с темными кругами вокруг глаз от напряжения и усталости.

— Все было так, капитан, как я сказал. Это было самообороной. Я встретил кое-кого в баре в Розелле, на холме сразу за доками, и мы пошли выпить в одно уединенное место.

Я повидал немало в жизни, вращался и в сомнительных кругах общества, так что мог вообразить, какого сорта места предоставляли в качестве временного прибежища людям, подобным Гриффиту. Они спускались по узкой дорожке. Там висел уличный фонарь, но его слабый желтоватый свет разгонял тьму только в пределах нескольких ярдов. Они остановились под лампой прикурить сигареты. И тут из темноты раздался грубый носовой голос:

— Если меня спросят, я скажу, что они выглядят как парочка пидоров.

На дорожке появился ухмыляющийся молодой верзила. Гриффит отметил куртку и брюки в обтяжку, шляпу-котелок и, несмотря на теплый вечер, платок, повязанный вокруг шеи. Смутные силуэты еще двух бандитов материализовались из кустов, блокируя дорожку. 

— Мы ненавидим педерастов, — прорычал вожак. — Сейчас покажем вам, как шляться тут, вонючие извращенцы.

Охота на гомосексуалистов, очевидно, была чем-то вроде спорта в менее полезных для здоровья районах Сиднея, но соотношение два к трем было неплохим, и Гриффит чувствовал себя уверенным до тех пор, пока его свежеиспеченный друг не пустился в бега. Готовясь к драке, Гриффит сунул руку в карман и схватил нож. Когда вожак банды бросился на него, он ответил на автомате: уклонился от удара, ударил в ответ рукой с зажатым в ней ножом, выкидное лезвие которого вспороло брюхо противника. Хлынувшая из раны кровь окатило его руку. При виде скорчившегося и стонавшего вожака двое других отпрянули в стороны. Гриффит не упустил своего шанса и бросился вниз по дорожке. Обогнув угол, он притаился за какой-то стеной, прислушиваясь к шуму погони. Но ее не было. Заставляя себя идти спокойно, он спустился с холма и отправился на судно, вытирая кровь носовым платком. На подходе к воротам порта он утопил лезвие в рукоятку и спрятал нож в карман. Дежурный вахтер не обратил на него никакого внимания.

Я размышлял, что может делать сейчас полиция. Ищут ли они подозреваемого? Знают ли они об участии Гриффита? А вообще, ведут ли они поиски? Группа молодых громил искала приключений и один из них в драке получил удар ножом. Полиция могла подумать, что тот сам на это напрашивался. Но что, если тот умер? Возможно, Гриффит не имел намерения убивать, но нож в кишках? В лучшем случае тот человек нуждался в хорошем докторе. В худшем — что ж, это была самозащита, не так ли? Какой шанс он имел против троих? Но посторонних свидетелей не было, в этом вся проблема. Если двое уцелевших присягнут, что Гриффит сам затеял ссору...

Огни береговых пригородов Сиднея тускнели по мере того, как мы удалялись от побережья. Гриффит закончил свой рассказ и стоял, облокотившись о релинги — сгорбленный, унылый силуэт, едва различимый в темноте. Я сделал последнюю затяжку и затушил окурок в ящике с песком.

— Ну хорошо, — произнес я. — Больше не будем об этом. Если не... ладно, посмотрим, что будет, когда мы придем в Сингапур. — Я повернулся к трапу. — Иду вниз. Когда сменитесь с вахты, свяжите в узел окровавленные куртку и рубашку и бросьте за борт с какой-нибудь старой скобой.

— Есть, сэр, — пробормотал он.

Я спустился на шлюпочную палубу. Сна не было ни в одном глазу, и я облокотился о релинги, слушая шум разрезаемой корпусом воды и наблюдая, как гребни волн подсвечивали чернильную темноту поверхности моря. Да, начало рейса нельзя было назвать хорошим, но наш старенький пароход знавал и худшие времена. Порой надо быть благодарным и за маленькие радости. Была тихая безмятежная ночь, и судно слабо покачивалось на длинной низкой тихоокеанской зыби, делая стабильные десять узлов, прокладывая прямую борозду и оставляя за кормой искрящийся фосфоресцирующий след.        

Жаркий, насыщенный испарениями утренний воздух Сингапура. Китайские кули усердно трудились, разгружая зерно, когда внезапный тропический ливень загнал их в укрытие, а команда поспешила поставить тенты над открытыми люками трюмов. Я находился на палубе, избегая турецкую баню, которая царила в канцелярии, и увидел Мак-Грата, укрывшегося под навесом и уставившегося сквозь густую пелену дождя на товарный склад — всего в десяти ярдах от причала, но едва видимого. Капли дождя были похожи на большие серебряные шиллинги, которые, разбиваясь о бетон, рассыпались фонтанчиками мелких брызг высотой по колено среднего человека, и ревущим потоком уносились по сточным канавам.

Девятнадцать дней перехода от Сиднея прошли без происшествий. Мак-Грат оказался компетентным специалистом. Его судоводительские знания были вполне адекватны занимаемому положению и наверняка улучшатся с практикой. А знание морского дела — результат четырехлетней работы на парусниках — было великолепным. Матросы с готовностью внимали его наставлениям, и стандарты работы с тросами, парусиной и медяшками значительно улучшились, во всяком случае, в той мере, какую позволял ограниченный бюджет старенького трампа. И, конечно, у него не было никаких поводов демонстрировать свои кулачные способности, а шрамы от предыдущих стычек давно исчезли.

Я был полностью откровенен с секретарем гильдии, когда рассказывал ему о своей палубной команде как о банде китайских головорезов. Многие из них принадлежали к пиратским шайкам, чьи вооруженные джонки, оперирующие с баз в бухте Байес-бей севернее Гонконга, охотились за торговыми судами, посещающими китайские порты. Вопиющий случай дневного захвата парохода "Ирена" в 1927 году заставил шевелиться военно-морской флот. И китайские торговые дома, которым все это тоже надоело, предложили им выбор Хобсона[11]: либо законный — возможно, полузаконный было бы более правильным выражением  — наем на работу в качестве матросов, либо сдача на не очень-то приветливую милость властей. Тут также играли свою роль клановые связи. Владельцами "Ориентал Венчура" были китайцы с, как я подозревал, клановыми отношениями с бывшими пиратами, находящимися сейчас под моей командой. Некоторые из действий, выполнения которых ожидали от нас владельцы, были не вполне законными и безопасными, так что иметь на борту решительную и надежную команду (как говорят китайцы, тигр в любых условиях остается тигром) было неплохой страховкой. Но у этой палки было два конца. Пока я оправдывал доверие владельцев, команда беспрекословно подчинялась моим приказам, но если я его потеряю, то ее клыки ощерятся в мою сторону. Не то чтобы я плохо спал, беспокоясь о такой возможности — ведь даже дракон опасается змей на их собственной территории, — но я знал, в каких шкафах находятся некоторые скелеты.