Бернгард Келлерман - Голубая лента

Судьба отвернулась от Терхузена и «Космоса», только и всего. «Лабрадор» был затерт льдами и застопорил машины. Единственный на его борту радист в одиннадцать часов еще разговаривал с «Космосом», но в полночь, смертельно устав, запер радиорубку и пошел спать. «Лабрадор» спал. Правда, с его мостика еще раньше заметили какие-то далекие огни. Капитан подумал, что это грузовое судно. Потом оно исчезло, но странные огни время от времени опять вспыхивали в тумане, окружавшем «Лабрадор». Обеспокоенный этим, старший офицер поднялся в радиорубку и надел наушники, но ничего не услышал.

Да и не мог услышать, потому что радист, уходя, выключил приемник. Все же, увидев взвившиеся в небо ракеты, старший офицер постучался к капитану.

— Ракеты? Какие ракеты? — спросонок спросил капитан и снова уснул. Однако офицер не вышиб дверь и не потребовал: «Выходите, сэр, что-то случилось!» Нет, он не посмел этого сделать. «Лабрадор» спал.

Ах, Терхузен, Терхузен, не сбудется твоя надежда на чудо, и грузовое судно не вынырнет из тьмы, потому что «Лабрадор» — будь он проклят — спит!

Когда второй офицер «Лабрадора» в четыре часа утра встал на вахту и узнал о странных огнях и ракетах, он разбудил радиста, но в это время эфир был уже полон сумятицей голосов.

Да, судьба отвернулась от Терхузена и «Космоса». Через два часа, а то и через час «Лабрадор» мог уже быть возле него, но судьба этого не пожелала!

Черной громадой высился «Космос» над черной гладью океана. По шлюпочной палубе двигались факелы, иногда один из них спускался вниз по трапу. На остальных палубах виднелись лишь огоньки горящих сигар и сигарет, глухо звучали взволнованные голоса. Все ждали рассвета и прибытия «Сити оф Лондон». На тонущем колоссе стояла гнетущая тишина: слышалось только, как льдины трутся о его стальные бока да бешено лают в клетках собаки.

Вайт решил вновь попытаться проникнуть на верхнюю палубу, куда матросы не раз преграждали ему путь: он обещал Еве, что при первой возможности заберет оттуда Зепля. Медленно, ощупью поднимался он по трапам. Никто его не задержал, матросов нигде не было. На полдороге он столкнулся с какой-то хорошо одетой женщиной, та испуганно вскрикнула.

— Что вы здесь делаете? — спросил Вайт. Он услышал, как колотилось сердце незнакомки.

— Хочу взять моих собачек! — пролепетала она. — Там у меня три пуделя. Я артистка, выступаю с ними. И не уйду с парохода без них.

— Пойдемте, — сказал Вайт. — Я знаю, как пройти.

Из темноты приближались чьи-то шаги.

— Что вам здесь нужно? — спросил сильный металлический голос.

— Я хочу взять моих собачек! — жалобно ответила дама. Шаги прошли мимо них вниз по трапу. Донесся саркастический смех:

— Не угодно ли! Они сохранили способность шутить! — И шаги затихли.

Штааль радировал: «Можем продержаться считанные минуты». Он сидел, совсем скособочившись, прижатый креслом к стене. Но тут отказал передатчик. Когда Штааль покинул радиорубку, ему пришлось двигаться по щиколотку в воде. А ведь раньше эта палуба лежала на высоте шести этажей над уровнем океана. Теперь корма парохода горой возвышалась над ним. Теле и Анмек старались отвязать плот, лежавший на крыше радиорубки.

— Надо уходить, Штааль! — крикнул Теле. — Поднимайтесь к нам сюда! — Он протянул ему руку.

Теперь «Космос» быстро шел ко дну. Передняя труба с грохотом полетела вниз, разбивая вдребезги все, что было на ее пути. Что-то загрохотало в недрах парохода: котлы сорвались и покатились в носовую часть. Она была уже под водой, а корма с мощными гребными винтами все еще торчала в воздухе. Еще мгновение, и «Космос» затонул вместе с зимним садом, пятью тысячами почтовых мешков, сейфами, полными драгоценностей, тремя гирокомпасами, пятью миллионами долларов в золотых слитках, с картиной Веласкеса, гробами, мертвецами в морге, тремя гоночными машинами виконта Джея и Кинским, ушедшим в Великое Ничто.

Спасавшиеся в шлюпках издалека услышали отчаянный, пронзительный вопль и быстро заработали веслами, чтобы скорее уйти от этого ужасного крика.

Когда «Сити оф Лондон» двумя часами позже прибыл на место, «Космоса» уже не было. На борту заметили лишь крошечный белый огонек, плававший по океану. Только начинало светать, море было усеяно льдинами. Пароход застопорил машины, и крошечный белый огонек приблизился. Это была шлюпка, в которой сидел Хенрики: Хенрики был первым, кто поднялся на борт «Сити оф Лондон». Уоррен вскарабкался вслед за ним.

Волна ужаса прокатилась по всему миру. Это было непостижимо! Затонул «Космос», крупнейший пароход, оснащенный по последнему слову современной техники, затонул при ясной погоде, в спокойном океане! Но ужас со дня на день все рос по мере того, как становились известны новые и новые подробности. В Нью-Йорке толпа окружила здание, где помещалось правление пароходной компании, и собиралась его штурмовать. Дирекция отделывалась всякого рода отговорками и лживыми опровержениями. Специальные выпуски газет, наполненные самыми сенсационными измышлениями и слухами, извергались из ротационных машин непрерывным потоком: «Какое-то судно, взяв на буксир „Космос“, ведет его в Сент-Джон! Все пассажиры, за исключением очень немногих, спасены и взяты на борт тремя пароходами!»

Правдивые сообщения шли только с «Сити оф Лондон». Он извещал, что семьсот пятьдесят спасшихся пассажиров находятся у него на борту, и приводил их фамилии. Но на все запросы, имеются ли пассажиры с «Космоса» на борту других пароходов, он так и не дал ответа. Хенрики взял в свои руки радиосвязь… Радист «Сити оф Лондон» Хилл грозил прекратить прием: он совершенно выбился из сил. Правительство закрыло ряд береговых радиостанций и послало на место катастрофы два крейсера. Под конец с «Кельна» поступило сообщение, что им взято на борт еще сто пятьдесят пассажиров, подобранных с трех спасательных шлюпок. «Аравия», задержанная льдами и потому сильно запоздавшая, прошла мимо целого плавучего кладбища — сотен людей, замерзших в спасательных поясах. Лишь двоих удалось снять с плота с признаками жизни. Это были радист Теле и второй офицер Анмек.

Как? И все? «Амстердам» тоже целых шесть часов обыскивал место катастрофы, но так и не увидел ни единой шлюпки. Начало штормить. Несмотря на зверский холод, толпа всю ночь простояла перед зданием пароходной компании. Некоторые решились сделать подсчет и выяснилось, что не хватает тысячи семисот человек, — среди них были пассажиры, матросы, кочегары, повара, стюарды, стюардессы. Где же они?

Да, где они? Они не вернутся! Разум отказывался этому верить! В церквах начали служить заупокойные мессы.