Луис Ламур - Выстрелить первым...

— Ну что ж, — Лонгли поднялся. — По-моему, стоит прогуляться.

Мы выехал впятером: Боб Ли, Джек Инглиш, Биккерстаф, Лонгли и я. Сонный Джефферсон грелся в лучах полуденного солнца. Вдоль деревянного тротуара мальчишка катил колесо, в пыли посреди улицы развалился пес, лениво помахивая хвостом, он тем самым как бы демонстрировал довольство жизнью. Двое мужчин дремали у стены магазина, наслаждаясь тенью и бездельем.

На улице было тихо. На нас никто не обратил внимания. В те дни появление в городе незнакомых всадников было обычным явлением. Повсюду разъезжали бродяги, искатели приключений или же люди, потерявшие из-за войны все, что имели, и мечтавшие найти пристанище и начать жизнь сначала.

Едва ли кто-нибудь из горожан меня узнал. Хотя Джоэл Риз, — тот узнал. Но ведь встретившись с ним на ферме, я сам заявил, что ферма принадлежит мне.

Спешившись, я посмотрел на свое отражение в витрине магазина: рослый широкоплечий парень — ветхая домотканая рубаха вот-вот лопнет на этих плечищах. Как только заведутся деньги, первым делом куплю приличную одежду, иначе скоро голым придется ходить.

Мы остановились напротив армейского штаба, и я, не задумываясь, открыл дверь, у которой с винтовкой на коленях дремал молодой солдат. Он взглянул на меня, раскрыв рот, и сжал в руках винтовку, но, видно, что-то в моих глазах заставило его остановиться. Возможно, он не помешал мне, потому что понял: в случае чего не миновать ему хорошей взбучки.

Этот солдат вступил в армию в период Восстановления, стало быть, — не ветеран. Скорее всего, ему не приходилось убивать никого крупнее белки. Так зачем же ему неприятности, этому мальчику в кителе, в форменной фуражке, но в домотканых брюках?..

В кабинете сидел полковник Амон Белсер. Откинувшись на спинку кресла, он просматривал какие-то документы. Оторвавшись от бумаг, взглянул на меня и тотчас же узнал. И, похоже, не обрадовался.

— Полковник, — сказал я, — несколько дней назад ко мне на ферму приехал Чэнс Торн со своими дружками. Они здорово меня избили и забрали мои «спенсер» и кольт. Я приехал за оружием.

Белсер удивленно вскинул брови. Однако промолчал, не зная, что ответить. Сам-то я считал, что Чэнс действовал на свой страх и риск, но полковнику, видно, не хотелось портить с Торном отношения, поскольку Чэнс не тот человек, который прощает обиды, к тому же у него много влиятельных друзей.

— Если вас избили, — сухо произнес Белсер, — значит, вы того заслуживали. Я ничего не знаю о вашем оружии.

— В этих краях без оружия никак не обойтись. Ночами по дорогам разъезжают банды. Отдайте мой карабин и револьвер, полковник.

Белсер рассердился. Он мнил себя большим начальником и не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне.

— Убирайтесь отсюда, Бейкер! — приказал он. — Убирайтесь прочь из города! Ничего не знаю о вашем оружии, но судя по тому, что я о вас слышал, вам лучше обойтись без револьвера.

Ну что ж… я наклонился и взял со стола новехонький кольт — точно такой же, как мой. Крутанув барабан, проверил курок. Револьвер был заряжен. Отличный револьвер…

— Придется взять этот, — сказал я вежливо. — Похоже, неплохая штучка.

— Сейчас же положите! — Белсер, когда хотел, выглядел весьма внушительно. — Это мой револьвер!

Засунув кольт за пояс, я обошел барьер, которым была огорожена часть кабинета, и открыл оружейную пирамиду. Там стояло несколько винтовок, среди них «спенсер» в отличном состоянии. И также заряженный.

Белсер поднялся и направился ко мне. Я повернулся, держа в руке карабин, дуло которого смотрело прямо в пряжку на Животе полковника. Свинец в желудке не переваривается — это очень вредная для здоровья штука, особенно в середине дня.

Белсер остановился. Остановился с явной неохотой. Но, видать, у него и без того были проблемы с пищеварением… Впрочем, у таких людей, как он, всегда найдутся причины для беспокойства.

— Полковник, — невозмутимо проговорил я, — мне нет нужды с вами ссориться, но меня подстерегли и избили. Я знаю кто, и когда подойдет время, поговорю с каждым из них. Почитаю им кое-что из Библии, полковник, но всему свое время. Полагаю, вам не нужны лишние проблемы, иначе в Вашингтоне и Остине note 3 могут подумать, что вы не справляетесь со своими обязанностями. Мой совет: оставьте меня в покое. И передайте Чэнсу Торну, чтобы не лез не в свое дело, я обещаю, что у вас со мной проблем не будет. Если не согласны — с треском вылетите из этих краев.

Солдатик у дверей сидел тихо, потупив взор. Я вышел на улицу со «спенсером» в руках.

Высокий поджарый Лонгли прислонился к столбу навеса напротив штаба, лениво покуривая черную сигару. Боб Ли со скучающим видом стоял у коновязи. На другой стороне улицы сидел на корточках Джек Инглиш, втыкая в землю нож.

— Раз уж мы сюда приехали, — сказал Лонгли, — пропустим по стаканчику, а?

Инглиш остался на всякий случай на своем посту, мы же направились к салуну. В этот момент дверь салуна отворилась, и на улицу вышел Джоэл Риз.

Риз лениво потянулся и тут же замер на месте, глядя на меня, словно на привидение. Лицо его посерело.

— Боб, — обратился я к своему другу, — этот ублюдок — один из тех, кто развлекал меня той ночью, даже заказывал музыку. Пора бы научить его любви к ближнему.

— Есть, сэр. — Боб выглядел совершенно серьезным. — Что ж, начнем с Книги Иова, глава четвертая, стих восьмой: посеявшие зло да пожнут его.

Джоэл Риз, беспомощно озираясь, сделал шаг назад. Однако Билл Лонгли уже стоял у входа в салун с беспечным выражением лица, заложив пальцы за ремень. Было очевидно: Билл хоть и молод, но связываться с ним не стоит.

Риз поглядел на меня — хотел, кажется, что-то сказать, но я не был расположен к разговорам. Я наградил его увесистой пощечиной. Ударил от души. Риз покачнулся и выбросил вперед руку, но я уклонился и снова ударил. На сей раз из его носа хлынула кровь.

На улицу с винтовкой в руках выскочил полковник Белсер.

— Эй! Прекратите немедленно!

В руке у Билла Лонгли появился кольт: его дуло смотрело в грудь полковника.

— Мистер Белсер, — проговорил Лонгли, намеренно растягивая слова. — Господь наказывает грешника, показывая, что путь греха тернист, так что, полковник, если задумаете встать на путь греха, не посетуйте, когда окажетесь в аду с животом, набитым свинцом.

Белсер понял, что проиграл, потому что прямо перед ним, поигрывая револьвером, стоял Билл Лонгли, а чуть поодаль сидел на корточках внешне беззаботный Джек Инглиш. Бравый вояка понимал, что может мигом схлопотать пулю в живот. Даю голову на отсечение, что в ту минуту он пожалел, что не остался в кабинете, притворившись глухим, немым, слепым…