Марина Алексеева - Мистерия, именуемая Жизнь

— Подожди, Николя, — вмешался в разговор второй, — Может, это посол ихнего Великого Магистра. Это ведь так, господин рыцарь?

— Не совсем…

— Так скажите, от кого вы…

Путешественник подумал несколько секунд и спросил:

— Здесь находятся… господин дю Валлон (он сделал небольшую паузу, затрудняясь, как титуловать Портоса — «бароном» или «герцогом», но решил обойтись нейтральным словом "господин") — иначе Портос и его преосвященство епископ ваннский или Арамис, не так ли?

— Допустим, — произнес Николя.

— Тогда скажите им, что меня можно считать посланцем их близкого друга графа де Ла Фера или Атоса. Надеюсь, теперь вы меня пропустите?

Солдаты переглянулись.

— Разве вы не знаете Атоса?

— Кто его не знает! Знаменитую Четверку вся страна знает!

— В таком случае?

— А чем вы докажете?

— Ничем. Я на слово прошу поверить мне.

— Гм! Так каждый может сказать. У нас-то здесь Атос никогда не был, а вас мы знать не знаем.

— А меня мало кто знает, — усмехнулся рыцарь, — Что ж, если вам этого мало, скажите им еще…

— Кому "им"?

— Портосу и Арамису.

— Что сказать?

— Все за одного, один за всех. Это лучше любого пароля. Тогда они велят пропустить меня, клянусь святым Иаковым Компостельским и Сидом Кампеадором!

— Чаво? — вытаращил глаза Николя.

— Привычка! — махнул рукой рыцарь, — Не обращайте внимания.

— Ну, сходи, что ли, — лениво сказал Николя.

Товарищ Николя зевнул. (Д'Артаньян сказал бы, что парень рискует вывихнуть челюсть). Выбрался из будки, потянулся и исчез в калитке.

Рыцарю надоело стоять у ворот, он отошел на пару метров и уселся на придорожный камень, оставшийся от строительства. Он в задумчивости сидел, рисуя прутиком загогулинки (в которых внимательный наблюдатель рассмотрел бы мальтийские кресты) и напряженно думал, вспоминая все инструкции своих командиров.

— Господа! — доложил солдат, появляясь в Штабе цитадели, — Вас хочет видеть какой-то дворянин.

— Рыцарь Мальтийского Ордена? — спокойно спросил Арамис.

— Вроде так, — ответил часовой, — Но он не от ихнего Магистра. И не от нашего короля. И не от господина Фуке. Он сказал, что прибыл с Большой Земли.

— Это понятно, — усмехнулся Арамис.

— Если он не от Магистра, не от Людовика и не от суперинтенданта, от кого же этот малый? — хмыкнул Портос, — Может, от русского ТСАРЯ — я так сказал, Арамис? — и он расхохотался, довольный своей шуткой.

— Так, так, — улыбнулся Арамис. — С чего это вы, дорогой друг, "тсаря всея Руси" вспомнили?

— Это не я. Рауль. Мы разговорились о самозванцах, он и рассказал ужасную историю…

После беседы с Раулем о русском самозванце Портосу не терпелось щегольнуть знанием такого экзотического словечка как «царь», непривычного для западноевропейских монархов.

— "Тсаря"? — удивился парень. — Нет. Что вы, монсеньор!

— Может, это посол турецкого султана или китайского императора?

— Да нет же!

— Не изощряйтесь в остроумии, Портос! Разве турок, китаец или славянин наденут рыцарский плащ Ордена?

— Так вы же сами сказали, что это может быть шпион, — пояснил Портос, — Засланный Самозванцем.

Арамис жестом остановил его.

— Вам он не показался подозрительным, Эмиль? — Он обращался к солдату по имени, отличая его среди гарнизона как ловкого и смышленого парня.

— Подозрительным? — солдат призадумался, — Да вроде нет. Только я сказал бы, "со странностями". Вроде как заговаривается.

Толкового солдата Эмиля насторожила оборванная на полуслове реплика рыцаря о г-не Фуке, его странная клятва и испанское выражение "лехос дэ аки" — "далеко отсюда".

— Как это — заговаривается?

— Сейчас не припомню в точности, монсеньор.

— Но он сказал хоть, кто его послал?

— Да, монсеньор.

— Кто же?

— Атос.

Арамис вздрогнул, а Портос подпрыгнул на месте.

— Не может быть! — воскликнул Арамис.

— Как так? — пробормотал Портос, — Что за чудеса в решете? С какой радости Атосу вздумалось посылать к нам рыцаря Мальтийского Ордена? С чего это он вдруг?

— Все это очень странно, — нахмурился Арамис.

— Шпион, наверняка, шпион! — прорычал Портос и сделал страшные глаза, — Да я этого ряженого рыцаря как муху прихлопну! И, негодяй, именем Атоса смеет прикрываться!

— Не горячитесь, милый Портос. Выясним все до конца. Наш друг Эмиль еще хочет что-то сказать. Говорите, сын мой…

— Он сказал, что вы его пропустите, когда услышите все за одного, один за всех.

Мушкетеры переглянулись.

— И поклялся, что так будет… святым… Жаком (так молодой Эмиль изменил на французский лад патрона Испании Святого Иакова Компостельского)… и Сидом!

— Святым Жаком? — переспросил Портос.

— Может, это Жак де Моле, Магистр Тамплиеров? — предположил смышленый Эмиль, — А Сид, это из пьесы господина Корнеля. Я в Нанте видел. Там еще про Химену.

— Да, там еще про Химену, — улыбнулся Арамис, — А словесный портрет этого вестника вы можете набросать?

— Извольте. Лет двадцать. Волосы темные, усики. Не знаю, что еще сказать. Насчет внешности — парень как парень. Я сказал бы — красивый, стройный. Девушки таких любят. Весь из себя. Особых примет нет — в смысле шрамы там какие или еще чего.

— А если это Бражелон? — предположил Портос, — По описанию похож.

— В плаще Мальтийского Ордена? — усомнился Арамис.

— Гм! Д'Артаньян тоже ведь приезжал к нам, переодетый каким-то бродягой. Может, Атос узнал что-то очень важное и хочет сообщить нам?

— Исключено, — сказал Арамис, — Он Рауля от себя не отпустит.

— И я того же мнения, но, может быть, что-то произошло и больше послать некого.

— Атос, насколько я его знаю, скорее, послал бы Гримо, чем Рауля.

— Гримо стареет, — вздохнул Портос.

— Тогда того юношу, что был с нами в Англии, Блезуа, что ли?

— А помните Ла-Рошель, Арамис? Может, тайна такого рода, что ее нельзя доверить слугам.

— Со времен Ла-Рошели отношение Атоса к своим верным слугам весьма изменилось в лучшую сторону.

— Да что гадать, пойдем и посмотрим, так это или нет.

— Рауля мы бы сразу узнали.

— Сверху, да с такого расстояния, да еще и переодетого? Вот наш Эмиль говорит о красивом молодом человеке с темными волосами — сходится. Блезуа блондин, между прочим. Вот что «заговаривается» — не сходится. Рауль никогда не заговаривался.

— Это-то как раз и возможно, — вздохнул Арамис, — Влюбленные мальчишки только и делают, что заговариваются. И потом, эта странная клятва — "святой Жак" и «Сид»… Помнится, наш юный друг интересовался историей тамплиеров, и господин Корнель, создатель «Сида» — один из его любимых авторов.