Владислав Глушков - Золото Империи

— Похоже, это скит старообрядцев, и достаточно богатый, не понятно вот только почему почти половина домов пустует.

— Господин полковник, разрешите? Мы быстро туда и обратно.

— Погодите есаул. Обойти их мы, конечно, не обойдём, Тайга стала совсем не проходимой. Да только и рисковать нам нельзя. Вон видите тот дом, в самом центре на этой стороне реки?

— Так точно.

— Похоже, там деревенский староста живёт, вот к нему и стоит заглянуть. Только аккуратно. Лошадей оставите на опушке леса, и все в деревню не ходите, возьмёте с собой двух казаков, трое пускай ждут возле лошадей. А я пока дам команду поискать, как в тайгу уйти. Я думаю, что если там и есть красные, их не может быть много, да и связи с внешним миром у них наверняка нет.

— Слушаюсь, господин полковник.

— Ну, тогда с Богом.

— За мной господа казаки, — скомандовал есаул, и небольшой отряд ушёл в направлении деревни, а полковник развернул коня и направился назад к обозу.

Обоз остановился ближе к берегу, уставшие и окоченевшие лошади сбились в кучу, а люди жались к ним, пытаясь согреться самим и согреть уставших животных. Три недели пути по тайге, три недели почти беспрерывных боёв и вот уже четверо суток этой бесконечной метели.

Две трети людей осталось там, позади, лежать в снегу, не погребённые по христианским традициям, а скорее всего вообще на поругание безбожникам. Но только лишь благодаря их самоотверженности и огромному умению воевать, а ещё благодаря этой метели, им удалось оторваться от погони и затеряться в этой бескрайней тайге.

— Ничего, братцы, метель скрыла наши следы, а там, невдалеке и деревня виднеется, сейчас дозор осмотрится, и если всё спокойно, мы сможем несколько передохнуть.

Полковник пытался подбодрить людей. Но и сам уже прекрасно понимал, что никакие слова не помогут. Сейчас может помочь только тёплый дом и отдых, отдых хотя бы пару дней, а ещё хорошо бы баньку людям организовать.

Вахрушев отсутствовал около полутора часов и Пётр Ильич уже начал волноваться. Но вот со стороны деревни показался силуэт всадника, он лёгкой рысью, борясь с пургой, приближался к обозу.

Есаул подъехал к командиру.

— Всё нормально господин полковник, в деревне действительно живут старообрядцы, но про красных они и не слышали, связь с внешним миром не поддерживают, но и нас не особо принимать хотят. Староста. Правда согласился укрыть нас от метели, но только пока не затихнет непогода.

— Отлично, Николай Александрович, Господа казаки вперёд, — скомандовал полковник, — нас принимают в деревне. Сегодня есть возможность поспать в тепле.

Обоз медленно втягивался в деревню. Староста встретил их возле своего дома, но в дом не пустил.

— Нет господа хорошие. Я отнюдь не рад вам, да и люди не очень рады будут.

— Погоди ругаться мил человек, — остановил его полковник Гуревич, слезая с коня, — мы не останемся у вас помимо вашей воли. Но прежде хоть скажи, как тебя величать.

— Звать меня Прохор Лукич, я староста здешний. Так вот живём мы здесь тихо и мирно и нам ни к чему лишние люди, тем более, такие как вы.

— Скажи, любезный Прохор Лукич, чем мы тебе не нравимся.

— Наши предки давно ушли глубоко в тайгу, чтобы не видеть вашего распутства, и ненависти к людям. Почему же мы должны изменять обычаям наших предков?

— Хорошо, я не стану спорить с тобой. Где мы можем остановиться?

— Пошли, я покажу вам три дома на окраине деревни, там и разместитесь. Дома пустуют, но там есть всё необходимое, запас дров, чтобы согреться, можете растопить баньку и помыться, видать, давно уже в пути. Провиантом, извини, не помогу.

— Ну, что же и на том спасибо. Скажи ещё, сколько мы можем задержаться у тебя в деревне?

— Не дольше чем утихнет непогода, так что молись, чтобы метель мела подольше. Всё веди свой обоз за мной, я покажу отведённые вам дома.

«Какой ужасный звук, когда же это закончится, просто не выносимо. Наверное, я умер и попал в Ад, Хотя нет, в Аду должно быть жарко, а здесь как то не очень. — Мысли путались, Алексей ничего не мог понять, а это назойливое комариное пищание всё не унималось. — Может это действительно Ад. Чёрт во рту как сухо, просто язык прилип к нёбу. И комары здесь какие-то огромные, у нас они намного меньше».

Он с трудом раскрыл глаза, яркий солнечный свет, казалось, проник до самой макушки.

— Дьявол, где это я, — голоса своего он тоже не узнал, — почему же так холодно? Эй, живой есть кто?

Алексей огляделся, он почему-то лежал на полу, совершенно голый, ну почти, плавки считать за одежду как то не принято. Через настежь открытые балконные двери его обдувал лёгкий ветерок. Раннее утро конца апреля в средней полосе России, конечно, не самое благоприятное время для такого рода отдыха, да ещё и на зорьке. Солнце только, только поднималось и оттого настойчиво светило прямо в глаза.

Он с трудом поднялся на ноги и огляделся. Звук не утихал, но теперь можно было хотя бы определить его происхождение, а доносился он из-под кучи одежды в противоположном углу комнаты. Голова нещадно болела, а этот писк многократно усиливал боль. Передвигаясь по комнате почти на автомате, Алексей добрался до противоположного угла и разгрёб кучу. На полу под одеждой лежал мобильный телефон. Это чудо техники уже давно и плотно вошло в жизнь. Но Алексей всё ни как не мог к нему привыкнуть, его постоянно надо было подзаряжать, он постоянно где-то терялся, чем доставлял массу неудобств. Кстати неудобства заключались не только в этом. Теперь просто невозможно было спрятаться.

«Как хорошо было раньше, — подумал Алексей Павлович Мещеряков, полковник спецназа ГРУ, — вернулся с задания, послал всех к Чёрту и отдыхай, пока тебя посыльный не найдёт, а теперь придумалась им вот эта игрушка, и на кой ляд начальство их накупило, теперь точно не спрятаться. Нет, всё с меня хватит, надо увольняться. Наслужился, достаточно. Нет, не буду отвечать, пускай помучаются. А вообще, какой сегодня день и что, в конце концов, происходит».

Да он действительно потерялся во времени. А была среда, и шли седьмые сутки, как он вернулся с последнего задания, с задания в котором потерял всю свою группу, его друзья остались лежать там, в не нужных ни кому горах. В стране, которую давным-давно они покинули, но в которой ещё оставались секреты, принадлежавшие, когда-то великой державе. Уже давно не было той державы, на её месте образовалось множество признанных и не признанных государств, у которых может быть уже были свои секреты, а вот те старые секреты всё лежали и лежали. И вот какой-то умник вспомнил про них, и решил, что нельзя им лежать там, далеко в горах, в совершенно чужой стране. А коль вспомнили, то сразу и экспедицию снарядили, только вот позабыли, что времена уже не те, и что помощи этой самой экспедиции не будет там далеко никакой. Вот и не дождался Алексей со своей группой помощи, Секреты-то они изъяли, что не смогли изъять, уничтожили. Но вот вернуться домой уже было не суждено. Отходить пришлось с боями, с трудом отрываясь от погони, всё выше и выше в горы, И когда они с Пашкой оставляли последнюю группу прикрытия, они точно знали, что домой вернётся только один. И этим самым одним оказался он, командир группы, полковник Алексей Павлович Мещеряков.