Роман Романов - Заповедь субботы. Новый подход к происхождению человека

Собственно, это и есть квинтессенция «научного антропогенеза», когда под видом причин и следствий нам докладывают примерный порядок этапов развития. На следующих страницах это же описание становится «Факторами антропогенеза». Весьма научно.

А где сам теория – элементы и процессы, предпосылки, причины, следствия?

Если Вы полагаете, что в других учебниках по антропологии дело обстоит лучше, то напрасно. В лучших из них, как я уже цитировал в прошлый раз, эволюционистская теория приравнена к креа­ционистской как две в равной степени ненаучные теории.

Те мне менее, что-то с этим действительно делать надо, иначе все мы, продвинутые европей­ские цивилизации, совсем останемся без мировоззрения и рассыплемся под ударами новых варваров, подобно первому Риму.

Поэтому я решил собрать и систематизировать все, что можно найти в книгах и в Интернете по поводу теорий, гипотез, описания условий антропогенеза и фактов, с ним связанных. Поскольку объективно процесс антропогенеза имел место и даже продолжает его иметь, независимо от наличия качественных теорий. А вот завершиться он на данном этапе может по-разному, в зависимости от их наличия и качества. Это, впрочем, мое личное убеждение, никому его не навязываю.

Итак, начнем с теорий антропогенеза, претендующих на научность. Поскольку креационизм не претендует, и является на данный момент одним из двух прибежищ агностиков. Второе такое же прибежище – эволюционизм для тех, кто верит, что Дарвин уже все давно объяснил.

-- все же заслуживает быть упомянутой прежде всех «научных».

Наиболее авторитетно изложена Ф.Энгельсом в статье «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» и существенно дополнена, как теория антропогенеза, в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

Для уровня развития науки середины XIX века весьма и весьма остроумная и доходчивая теория. Сразу после появления теории эволюции биологических видов Дарвина можно было пове­рить, что и труд мог появиться в стае обезьян вследствие группового естественного отбора. Однако с тех пор, сама дарвиновская теория несколько модернизировалась, дополнилась механизмами фоно­вых мутаций, экологических кризисов как триггеров их проявления и симбиозов как механизмов развития. Кроме того, накопился массив этологических наблюдений за животными и особенно приматами. При этом этологи и приматологи никак не могли найти в биологических инстинктах опору для таких чисто человеческих стереотипов поведения как систематический труд или использо­вание языка.

Так что между эволюцией биологических видов и социальной эволюцией человеческой куль­туры выявилась огромная причинно-следственная «дыра», так и не закрытая наукой. Никто так и не смог объяснить, почему вдруг обезьяна начала трудиться – не пользоваться отдельными природными орудиями, а систематически изготовлять инструменты и постоянно пользоваться ими.

Главными конкурентами марксистов всегда были фрейдисты. Поэтому попытка номер два научно объяснить причины и следствия антропогенеза была предпринята лично З.Фрейдом в работе «Тотем и Табу».

Эта попытка была «чуть теплее», поскольку первопричину социального разрыва биологиче­ского кольца инстинктов выводила из биологических причин. Якобы чрезмерная напряженность по­лового инстинкта из-за запрета, поддерживающего вожаком стаи, должна была привести к убийству праотца. И из этого нарушения порядка родились все культурные табу и прочие стереотипы.

Однако, опять же приматологи, как ни старались, не обнаружили ни в одной стае приматов никакой возможности для вожака персонально, без помощи ближнего круга, удержать полную дисциплину. Так что «бунтовщикам» убивать нужно было всех самых сильных. Ну и опять же гомосексуализм и онанизм среди молодых самцов отлично снимают все лишние напряжения.

А если имел место какой-то иной механизм ограничения инстинктов, поддерживаемый всей стаей, то это уже культурное табу, происхождение которого и требуется выяснить. Так что и фрейдисты тоже пальнули в молоко, хотя направление мыслей мне понравилось.

После откровений Фрейда, естественно, наступило определенное затишье, чтобы общество могло перевести дух. Поэтому следующая в достаточной степени оригинальная теория антропогенеза, объясняющая очень многие детали, хотя и не претендующая на большее, была выдвинута американ­ским зоологом Д.Моррисом, написавшим еще более остроумную книгу «Голая обезьяна».

Основная и хорошо обоснованная мысль – биологический предок человека для формирования очень многих признаков, таких как отсутствие шерсти, приспособленная к постоянному прямохож­дению мускулатура, жировая прослойка и многие другие – должен был пройти водную стадию развития. То есть сопротивление водной среды во всех других случаях биологической дивергенции и конвергенции видов (тюлени, дельфины) давало похожие результаты.

Кроме того, останки знаменитой африканской «Люси» были обнаружены палеонтологами в месте, которое было прибрежной частью древнего моря. Очень интересное подтверждение «водного фактора» антропогенеза. Однако недостаток теории заключается в отсутствии объяснения причин, по которым прачеловек, оставаясь не морским, а прибрежным видом, вдруг занялся «водным спортом», постоянными тренировками. Тот же базовый дефект, что и в «трудовой теории».

Эти три главных теории: трудовая, сексуальная и водная – достойны того, чтобы их выделить в отдельные топики, поскольку действительно объясняют действием сильного фактора появление мно­гих признаков, отличающих человека от других приматов. При этом «водная теория» объясняет именно биологическую дивергенцию. Но, как и две «социальных» теории: марксистская и фрейдист­ская, не может назвать первопричину и, соответственно, раскрыть механизм антропогенеза, в ходе которого уже могли возникнуть вторичные факторы – труд, сексуальные табу или переход к земно­водному образу жизни.

Все прочие «теории» имеют меньшую объяснительную силу, хотя построены по одинаковым лекалам – берется один из признаков, отличающих человека от других приматов, и постулируется как первопричина. Однако почему этот признак вдруг проявился в первичном биологическом субстрате антропогенеза – умалчивается.

Поэтому мы упомянем эти прочие теории в разделе, посвященном перечислению этих самых признаков антропогенеза, отличающих уже человека от еще обезьяны. Вначале перечислим общие признаки, вытекающие из трех самых остроумных теорий.