Джордж Джемс - Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов

Какое-то время он ехал очень спокойно, но вскоре заметил, что его подстерегают человек двадцать стрелков: те, спрятавшись за кустарником шагах в пятистах от него, затаились в ожидании поживы. И одного взгляда на них было бы достаточно, чтобы определить род их занятий: они зарабатывали на жизнь грабежами на больших дорогах.

Наш путешественник, хотя и понял цель мародеров, все же но отступил и продолжал ехать вперед. Первое, чем он решил их отвлечь, было последовательно повернуть нос направо и налево, но видя, что это не произвело нужного впечатления и что один из стрелков в него целится, он прижал голову к седлу и задрал ноги вверх. Так он и продолжал свой путь. Как ни проста подобная демонстрация проворства и силы, но в те времена считалось, что человек, способный проделать такое, находится в тесной связи с сатаною. Или же сам сатана…

– Демон! – вскричал испуганный стрелок и бросил стрелу. Другие последовали его примеру. Но был один, не столь суеверный, который сказал:

– Мне все равно: дьявол он, или святой. Был бы только с деньгами.

Он натянул тетиву, но едва лишь стрела взвилась в воздух, как путешественник упал поперек седла, словно куль с мукой, и стрела пролетела мимо, не задев его. Всадник вновь устроился и седле по-прежнему и, подъехав к разбойникам, с сверхъестественным хохотом вскричал:

– Ха! Как вы глупы! В силах ли вы ранить своего покровителя! Разве не узнали вы вашего начальника и господина – дьявола? Ладно, глупцы, я брошу вам кость: ступайте ко рву, что между графством Вик-ле-Конт и Павлиновым озером, и дожидайтесь там богомольцев с их свитой.

Один из разбойников, полагая, что это действительно сам сатана, перекрестился. Этот жест не ускользнул от внимательного путешественника, и он, притворившись испуганным, завопил:

– Ах, вы гоните меня! Но мы увидимся еще, добрые друзья, увидимся. Уж положитесь на меня: я приготовлю вам теплую поживу. Ха! Ха! Ха!

С этими словами и ужасной гримасой, напугавшей разбойников еще больше, он поскакал, дьявольски хохоча, и скрылся из виду.

Пустынник сдержал свое слово: через пару дней Кюсси, хотя боль и напоминала ему об ужасном падении, все же мог держаться в седле и считал себя в состоянии владеть оружием. Вечером прибыла в капеллу странная особа, описанная нами в предыдущей главе. Де Кюсси привычно не обращал внимания на злой нрав и дикие выходки этого дуралея, который всегда старался вредить другим, даже не извлекая отсюда для себя никакой пользы.

Когда-то он был шутом, сопровождавшим второй крестовый поход в Святую землю, где был взят в плен и выкуплен де Кюсси. Галон – так его звали – был одарен чрезвычайной силой и в совершенстве владел оружием.

Он явился к своему господину, и рыцарь приказал ему отчитаться, как было выполнено возложенное на него поручение.

– Моя поездка не имела успеха, – ответил шут. – Ваш дядя умер.

– Умер!.. Как? Он умер? Когда? Где?

– Никто не знает: как, когда и где. И теперь король Французский и герцог Бургундский оспаривают его владения. Именно это Видам Безансонский поручил сообщить вам.

Граф Тибольд посоветовал рыцарю самому поехать в Бургундию, либо отправить туда другого посла, доказывая, что Галон зол и мог просто все выдумать, но Кюсси не соглашался ни на то, ни на другое. Так и не сумев убедить своего друга, Оверн тайно решил, как только представится случай, поехать в Безансон или Дижон, где располагались поместья графа Танкервиля, чтобы лично осведомиться обо всем.

На следующее утро все общество, оставив берега озера, отправилось к пастушьим хижинам, где их дожидалась свита, и уже оттуда продолжило свой путь и Вик-ле-Конт – резиденцию графов Овернских. Отшельник, познания которого так помогли де Кюсси, сопровождал их на муле.

Сир Джулиан и граф ехали впереди, а за ними – Изидора рядом с де Кюсси. Поначалу рыцарь напрасно старался ее разговорить: явно смущаясь, она отвечала кратко и неохотно. Но когда речь зашла о графе Таркервиле, друге, которого потерял де Кюсси, беседа их стала более оживленной. Так они и ехали, не умолкая ни на минуту, и Бог знает, как долго это продолжалось бы, если бы Гуго де Бар не остановился и не показал на густой кустарник, росший невдалеке.

– Эти кусты клонятся против ветра, – сказал он.

– Ах! Ах! Ах! – послышался голос сзади. – Ах! Ах! Ах!

Все пришло в движение: оруженосцы подводили к рыцарям боевых лошадей, подавали им щиты, каски, копья, помогая вооружиться. Стрелкам было приказано быстрее двигаться вперед. Но пока шли приготовления, стрелы уже сыпались на рыцарей, и одна ранила бы Изидору, если бы де Кюсси не прикрыл ее своим щитом.

Он приказал Галону вооружиться и оберегать дочь дю Монта, а сам, подняв тяжелый бердыш и размахивая им над головой, поскакал догонять Оверна и сира Джулиана.

Лошадь графа летела стрелой и вскоре доставила его к месту, где разбойники перегородили дорогу тяжелой железной цепью. Его боевой конь не сумел перескочить через цепь, и на Оверна обрушилась лавина стрел грабителей, прятавшихся в густом кустарнике. К счастью, ни одна не задела графа. Вовремя подоспевший де Кюсси, одним ударом бердыша разбив цепь, устранил это препятствие. Его лошадь помчалась дальше, и другой удар пал на голову разбойника. Тот распростерся на земле.

Де Кюсси, воспламененный мыслью, что на него смотрит Изидора, превзошел самого себя: он не наносил ни одного удара, который не сбил бы с ног противника. Да и граф Овернский со своими оруженосцами также показывали чудеса храбрости, и разбойники готовы были уже отступить.

Они изыскали минуту, чтобы сплотиться позади кустарника, где движение на лошадях было трудно и небезопасно, но в то же мгновение откуда-то сзади раздался ужасный вопль: «Ах! Ах! Ах!». Это Галон на своей лошади, с щитом и копьем господина бросился на них, сопровождая каждый удар, криками «ах, ах, ах!». Его фигура и выражение его лица были таким кошмаром, что даже де Кюсси едва не принял его за союзника сатаны, а уж разбойники, еще больше уверившись, что это и есть сам злой дух, в страхе обратились в бегство. С криками «дьявол! дьявол!» они бросились к скалам, недоступным для верховых.

Тогда Галон соскочил с лошади и, бросив на землю щит и копье своего господина, занялся грабежом, оставляя убитым разбойникам только то, что не мог взять.

Де Кюсси, застав его за таким занятием, подъехал к нему и спросил:

– Где дама, которую я поручил тебе и велел защищать?

– Я оставил ее с женщинами в пещере, – ответил шут, – а сам поспешил сюда на помощь.

Рыцарь приказал Гуго де Бару взять щит и копье и вернулся к месту, где началось сражение. Он убедился, что Галон не соврал, говоря, что оставил Изидору в безопасности в одной из пещер, которых так много в горах Овернских. Здесь же находился и ее отец, который возбужденно рассказывал о стреле, пролетевшей совсем рядом, но все же не задевшей его.