Хорхе Анхель Ливрага - Анкор-ученик

– Ты права.

Юноша ласково улыбнулся и сел так, как привык сидеть во время своих размышлений или выполняя упражнения. Песни и молитвы, звучавшие издалека, сопровождали размышления влюбленных.

Ночь, словно любящая мать, всегда утешает тех, кто обращает к ней свой взор и впитывает свет далеких звезд. Анкор и Фенур вернулись к людям. В их глазах мерцали звезды, а в груди бились крылья птицы Вечности, птицы, у которой никогда не было собственного гнезда.

Они спустились вниз, навстречу людям – одни продолжали молиться, а другие по-прежнему проклинали собственную судьбу. Служитель Малого Храма напоил принца и его спутницу фруктовым соком из амфоры. По его словам, те, кто пришли из Кума, рассказывали, что город-храм уже наполовину разрушен землетрясениями и пожарами.

Анкор стал пробиваться сквозь толпу, и, когда люди видели принца, их сердца вновь наполнялись уверенностью и спокойствием. Фенур стояла чуть поодаль – она еще могла понадобиться Великому Учителю, пусть даже в самое последнее мгновение, и потому не имела права омрачать душу страхом и ненавистью, которые испытывали люди.

Выбрав место, откуда все могли его услышать, юный ученик обратился к людям. Голосом, исполненным сострадания, он объяснял им, что скоро весь материк поглотит море. Он говорил о том, что их тленные физические оболочки являются лишь грубой одеждой, скрывающей внутреннего человека, бессмертную душу. Он напомнил им простые, но самые главные религиозные заповеди и умолял не попадаться в сети невежества и страха. Многие слушали его молча, с глубоким почтением; кто-то погрузился в размышления, кто-то молился.

Но вот скалы вновь задрожали, и большая группа людей, обезумев от ужаса, побежала в сторону гор. Они кричали, умоляя богов о пощаде. В толпе будто проснулось что-то животное, и даже те, кто только что внимал словам принца и смиренно молился, были охвачены паникой и инстинктивно побежали за остальными.

Вдруг все остановились. Воздев руки к небу, неподвижная, словно статуя, перед ними стояла Фенур. Она воплощала непреклонную волю богов, ее голос звучал таинственно и сильно, он исходил из самых глубин священных Мистерий, вселяя в сердца людей мир и спокойствие. Анкор использовал минуту замешательства, чтобы снова воззвать к людям. Но большинство из них словно помешались. У ног своего владыки, в молчании, остались только четыреста пятьдесят человек.

Успокоив сначала всех слуг и рабочих Храма, юные Посвященные встретились в Малом Храме, чтобы совершить утренний обряд жертвоприношения. Древнее здание было уже наполовину разрушено – пострадали многие колонны и потолок, на некоторых стенах зияли огромные трещины. Этот день прошел относительно спокойно, если не считать того, что вокруг гигантские кратеры вулканов извергали черные клубы дыма, затмевавшие небо и солнце.

На море бушевали громадные волны, они беспощадно затопляли еще недавно плодородные поля. Огромный купол Храма Кума раскололся на части, когда под ним взорвалось жерло вулкана, тысячи лет служившего обрядам Мистерий. Разбушевавшаяся стихия поглотила весь полуостров Кума. С высоты нескольких тысяч метров падали раскаленные камни и куски скал, неся смерть и разрушение.

Солнце медленно клонилось к закату. И когда ночь вступала в свои права, земля задрожала еще сильнее. На полях и в скалах разверзлись исполинские трещины, бурные потоки воды сметали все на своем пути. Когда разгневанное море сталкивалось с раскаленной лавой, оно выбрасывало высоко вверх густые облака пара.

Вдруг от сильного толчка остров вздрогнул так сильно, что в воздухе оказались и камни, и люди. В одно мгновение вся горная цепь ушла под землю, в свете ярких вспышек огня.

Анкор и Фенур, упав на траву, вспомнили тех несчастных, которые убежали в горы. Скорее всего, их постигла страшная участь – быть погребенными под раскаленными потоками лавы.

– Выживут только рыбы, украшающие древние храмы Юга! – воскликнула Фенур.

– Нет, и они обречены. Мистерии Атлантиды, шли они на благо или нет, навеки поглотил ненасытный вихрь времени.

– Все к лучшему, Анкор!

– Не сомневаюсь! Иначе и быть не может… Смотри!

– Учитель Саримар! – закричала девушка и побежала к Малому Храму, до которого было всего метров сто пятьдесят.

Подземный толчок сбил юную пифию с ног, и она покатилась вниз. И все, кто был рядом, не смогли сдержать крик ужаса, увидев, как один из каменных многогранников, отломившись от колонны Храма, всей своей тяжестью упал на учителя. Когда к нему подбежали Анкор и Фенур, двенадцать гвардейцев и Посвященных уже успели отодвинуть каменную глыбу весом более тонны. Саримар получил чудовищный удар в спину, обе его ноги были сломаны, учитель истекал кровью. Но он встретил потрясенных молодых людей все с той же сердечной улыбкой. Неестественной была только бледность, покрывшая его лицо.

– Учитель! – в один голос воскликнули влюбленные.

– Дети мои, мне грех жаловаться, – сказал он, шутя, – я столько ударов нанес Божественному Закону Гармонии и считаю вполне справедливым, что один из ее символов, в свою очередь, ударил меня.

Голос учителя становился все тише. Прикрыв глаза, он улыбнулся им в последний раз и прошептал:

– Я перехожу из того места, где очень мало света… в другое… очень светлое… Я буду ждать вас… Мы возродим Кум… на новой земле!..

Это были его последние слова: издав глубокий вздох, он умер.

Анкор попросил всех удалиться, и с помощью Фенур помог учителю освободиться от физической оболочки намного быстрее, чем если бы он делал это один. Потом они вернулись к тем немногим, кто остался рядом. С трудом преодолевая свой страх, смертельно уставшие люди охрипшими голосами продолжали петь религиозные гимны. Старый плотник, находившийся среди них, вдруг показал на море. Там происходило нечто странное. Море отступило назад на сотни метров, открыв глазам измученных людей скалистое дно, которое никогда не показывало раньше.

– Смотри, Фенур! Божество в своей бескрайней доброте показывает нам, как силы Природы отступают, перед тем как нанести удар, и как земля поднимается вверх, чтобы потом броситься в объятия моря.

– Кажется, что бог моря продолжает искушать деревья и мраморные статуи, показывая им красоты морских глубин. Взгляни на эти золотистые скалы и на спокойные воды, журчащие среди камней!

– Да… Но птицы напуганы этим спокойствием, холодным и безмолвным. Видишь? Они по-прежнему кружат в небе! Ласточки не решаются ни сесть, ни улететь: многовековой инстинкт удерживает их в небе Посейдониса.

– Когда здесь не останется ничего, кроме воды, бедные птицы будут снова и снова, еще много тысячелетий, возвращаться сюда и, не находя берега, бросаться в море.