Сергей Удалин - Не ходите, дети...

– Да пойми ж ты, наконец, – не поворачивая головы, бросил он Гарику, – что без тебя мне проще будет драться, спокойней.

– Вот именно – тебе! Ты всегда только о себе думаешь, – продолжал упираться юноша. – А ты подумал, каково будет мне, если тебя…

Договорить он не успел. Льву надоело слушать беспокойные выкрики своих жертв, и он прыгнул как раз между ними, пытаясь одним ударом поразить сразу обоих. Ничего путного из этого, впрочем, не получилось. Выбить лапой нож из руки большого белого человека он не сумел, всего лишь полоснув когтями по предплечью, а маленькому черному и вовсе не причинил вреда, только повалил с ног, врезавшись в него левым боком.

Правда, Гарику хватило и этого. Он отлетел метра на три и оказался совсем рядом с трупом Стэна. Искаженное ужасом лицо браконьера напугало студента намного больше, чем вид самого хищника. Помирать так же, как этот бедняга, ему очень не хотелось. Но юноша все равно не мог позорно убежать с поля боя и лихорадочно шарил взглядом по сторонам в поисках какого-нибудь оружия. В конце концов, метали же кумало в браконьеров свои ассегаи, почему бы одному из них не очутиться где-то рядом?

«Господи, ну куда ж ты смотрел, когда создавал этого упрямца? – вздохнул Шахов, потирая окровавленный локоть. – Лишь бы поспорить, а о чем – не важно. Что и кому он докажет своей смертью?»

Наверное, эта досада, чуть ли не злоба на студента и помогла ему собраться, приготовиться к следующей атаке. Лев решил больше не гоняться за двумя зайцами, а сначала расправиться с более сильным противником. Но за мгновение до его прыжка Андрей повалился на спину, одновременно выставляя вперед и вверх левую ногу, чтобы препроводить хищника к себе за спину. Этот борцовский прием оказался неожиданным для зверя, и яростно рычащий лев кубарем покатился по траве.

Однако и Шахову радоваться было не с чего. Проводя прием, он попытался еще и ударить хищника ножом, даже легонько полоснул по груди, но при этом не удержал оружие в руке. Куда оно упало, Андрей разглядеть не успел, а на поиски времени не оставалось. Лев поднялся, помотал гривой, отряхивая пыль, и снова бросился в драку. Андрей сильно сомневался, что прямой правый в голову, даже если он попадет точно в цель, остановит зверя, но других вариантов защиты уже не видел. Он уперся ногами в землю, чуть развернул корпус и приготовился к удару.

Выстрелы прозвучали над саванной еще неожиданней, чем при встрече Эрика с Какакой. В тот раз хотя бы было понятно, откуда они могли появиться. А сейчас Андрей лишь изумленно смотрел на бьющегося в агонии хищника и никак не мог убедить себя, что схватка уже окончена. И даже не пытался понять, что же произошло.

Зато Гарик знал, но тоже не мог поверить в собственное везение.

Ничего пригодного для обороны он в траве так и не нашел. Кроме неисправного автомата Стэна. Но утопающий хватается и не за такие ненадежные соломинки. Юноша схватил автомат, направил его на хищника и нажал спусковой крючок. Оружие молчало.

Проклятая железяка! В отчаянии Гарик трижды саданул кулаком по ствольной коробке. Говорят, раз в год и незаряженное ружье стреляет. А это? Одно название, что автоматическое. Потому и ломается, что автомат. Вот в прежние времена все вручную делали – порох насыпали, пулю вставляли, фитиль поджигали. И если уж дал мушкет осечку – кроме себя, винить некого.

Он вспомнил, как в старых фильмах передергивали затвор ружья, и потянул рукоятку затворной рамы на себя. Неожиданно из отверстия в корпусе выскочила какая-то маленькая деталька и улетела в траву. «Доломал, – подумал Гарик. – А может, починил?» В оружии он разбирался примерно так же, как кумало в экономике.

Но размышлять да прикидывать было некогда. Лев готовился к новому прыжку, а у Андрея куда-то запропастился нож. И Гарик выстрелил. То есть выстрелил автомат, а студент его только направил в цель. И попал. Всего одним из четырех оставшихся в магазине патронов, остальные улетели в молоко. Но этот единственный оборвал полет хищника, угодив точно в грудь. И как это Гарик так исхитрился?

Он подошел к Андрею, встал рядом с ним и посмотрел на убитого льва. Матерый зверюга, даже теперь внушающий опасливое уважение. Хотя Шахов – дядька серьезный, мог и голыми руками справиться. Но хочется верить, что он не в обиде.

– Студент, – не оборачиваясь, спросил Шахов, – ты когда-нибудь раньше оружие в руках держал?

– Нет, а что?

– Да так, ничего, – задумчиво произнес Андрей, рассматривая свежую дырку в изрядно поизносившемся плаще. – Пойдем-ка Мзингву поищем.

Долго искать не пришлось. Зулус сам шел им навстречу. И, как всегда, он был в курсе всех новостей. Вот только пересказывать их Шахову оказалось неинтересно. Тот только кивал и отвечал односложно. Кукумадеву нашли на холме мертвым? – Туда ему и дорога. Какака умер от раны? – Жаль, хороший был мужик. Кумало не знают, что делать дальше? – Это их проблемы, нам уходить пора.

И они ушли. Из уцелевших кумало – а тех, что могли стоять на ногах, оказалось всего пятеро, еще шестеро получили тяжелые огнестрельные ранения, остальным уже ничем не поможешь – никто даже не пытался им помешать. Приказа арестовать Шаху и его спутника воины так и не получили. А если даже злой дух и был как-то причастен к смерти Кукумадеву, так это их колдовские дела, простых воинов не касающиеся. Им и так хватало хлопот с ранеными.

По дороге они все больше молчали. Лишь один раз Шахов попросил зулуса забраться на холм и посмотреть, не сбились ли они с направления к речки. А потом все снова погрузились в свои мысли. Гарик пытался понять, он ли своим выстрелом лишил жизни Кукумадеву или это случилось по каким-то не зависящим от него естественным причинам. Андрей размышлял, где теперь искать другого колдуна, может быть не такого могущественного, но зато не влезающего в придворные интриги, за которые потом заплатят жизнями многие добрые, хорошие люди. А еще он думал, что не станет больше ввязываться ни в какие авантюры. Главное, чтобы вот с этими ребятами ничего плохого не случилось. И пока Мзингва с Гариком живы и здоровы, он тоже будет счастлив, независимо от того, отыщется когда-нибудь дорога домой или так и останется он в этом диком мире. Нет, не в том смысле, что Андрею безразлично, где ему придется жить дальше. Но если уж не выпадет удачи в большом, пусть повезет хотя бы в малом.

И Мзингва тоже думал. Он никак не мог решить, стоит ли говорить о том, что, стоя на холме, он видел далеко за рекой какую-то тонкую полосу, похожую на шоссе с линией электропередач? Пожалуй, лучше не нужно. А то Шаха скажет, что Мзингве вечно мерещится всякая ерунда, опять поднимет на смех, назовет бестолковым. А Мизингва вовсе не бестолковый. Потолковей многих других будет…