Баир Шаракшанэ - Разведчик с Байкала

Недавно почта доставила мне объемистую рукопись — воспоминания моего знакомого полковника-чекиста, который уже года четыре находится в отставке по выслуге лет.

К рукописи было приложено письмо. Полковник сообщал о том, что... Нет, я не стану задерживать ваше внимание пересказом, а лучше позволю себе привести несколько выдержек из письма.

«…….

Дорогой друг! Ты, конечно, в курсе, что за последние годы у нас в стране вышло немало книг, повествующих о делах и судьбах советских чекистов, а имя нашего выдающегося разведчика Рихарда Зорге облетело весь мир...

Я лично приветствую публикацию материалов (в любой форме) о героических подвигах нашего брата, так как ранее о бойцах «незримого фронта»... обычно молчали...

В этих воспоминаниях речь идет о моих друзьях-чекистах, о временах, которые я пережил вместе с ними, о достоверных событиях, навечно запечатлевшихся в моей памяти. Только изменены все фамилии...

Особо хочу тебе пояснить, как и откуда я знаю чекиста бурята Чимита Мэргэнова (его фамилия, понятно, тоже изменена), на котором сосредоточено, если можно так выразиться, все мое внимание. О его делах мало кто знает. О его беззаветной работе в органах надо было бы давным-давно поведать людям.

Познакомился я с ним в начале 1933 года, на второй день после его поступления на работу в ЧК. Ему, сыну байкальского рыбака, комсомольскому работнику, тогда было всего двадцать лет, а мне...

И вот, несмотря на разницу в возрасте, на разницу в служебном положении, между нами вскоре установились очень теплые товарищеские отношения. Потом мы стали и друзьями, близкими, верными. Признаться, я очень любил и люблю Чимита...

Я рассказываю об этом для того, чтобы ты учел все при работе над моими воспоминаниями. Ведь я тебе даю полное право по своему усмотрению распорядиться ими и буду бесконечно рад, если ты, хоть в самой малой мере, используешь их в своей литературной работе...

…….»

...Дочитав письмо, я загорелся неуемным желанием тут же ознакомиться с содержанием рукописи. Несколько страниц, признаюсь, прочел бегло, а затем... Затем даже не заметил, как наступили сумерки, а когда перевернул последнюю страницу и отложил рукопись в сторону, над городом уже властвовала глубокая светлая ночь.

Остаток ее я провел в глубоких размышлениях. Все думал о жизни, о делах и судьбах тех чекистов, о которых поведал мой знакомый полковник.

Апрельским утром тысяча девятьсот тридцать третьего года Чимит Мэргэнов приехал в Иркутск. Он вышел на привокзальную площадь, подошел к постовому милиционеру и спросил адрес Полномочного Представительства ОГПУ.

Постовой оказал ему весьма любезное внимание, и Чимит, поблагодарив его, не спеша зашагал к понтонному мосту.

Заметно поднимавшееся над городом солнце обдавало приятным теплом. Однако на самой середине понтона Чимита вдруг обняла весенняя прохлада, а в лицо ударил влажный ветерок.

— Это Ангара со мной здоровается! — улыбнулся Чимит.

Он подошел к перилам и, любуясь ледоходом, прошептал:

— Она дочь Байкала, а я — его сын. Вот и встретились брат с сестрой!..

Река с яростью набрасывалась на серебристо-белые глыбины. Они, проиграв безумную схватку, стремительно уносились вниз по течению и исчезали под мостом.

Как-то невольно Чимиту вспомнилась вся его жизнь: и босоногое детство, и отцова рыбачья лодка, на которой бороздил седые волны Байкала, и то, как после школы его избрали секретарем комсомольской ячейки родного рыболовецкого колхоза, а вскоре еще и возложили обязанности заведующего улусной избой-читальней. А потом Улан-Удэ — работа в обкоме комсомола, вступление в партию, советско-партийная школа и наконец... наконец...

Чимит резко оттолкнулся от перил и, словно перед ним был собеседник, громко произнес:

— Словом через час-два увидим, как дело обернется.

Бросив прощальный взгляд на Ангару, он твердой поступью зашагал в сторону города.

Незаметно подошел канун первомайских праздников. На залитых солнечным сиянием улицах, набирая силу, зеленела молодая травка. В газетах появлялись сообщения о трудовых победах рабочих и колхозников края. Чувствовалось, что и город готовится к предстоящей традиционной демонстрации.

В оперативном отделе Орлова работали опытные чекисты. Каждый умело выполнял свои обязанности и лишь одному Мэргэнову поручали самые разные мелкие задания. Да и с теми он не очень справлялся.

С того дня, как он был принят на работу, прошло около двух недель. Кое-кто о нем уже стал высказывать довольно категоричное мнение:

— Что-то не клеится у парня. Не выйдет, по всему видно, не выйдет из него чекиста.

Всем бросалась в глаза какая-то непонятная робость в поведении Мэргэнова. Получив, например, пустяковое задание — разнести и вручить оперативным работникам секретные документы, он входил в кабинеты с такой нерешительностью, будто доверили ему это дело ошибочно, по недоразумению.

Мэргэнов мучительно переживал это. Не раз он приходил к такому выводу:

— Просто я попал не в свою, как говорят, тарелку. А раз так, то остается написать рапорт об увольнении.

Но именно в эти тяжелые минуты в его памяти всплывал образ солидного человека с тремя ромбами в петлицах, и Чимиту сразу становилось стыдно за свою слабость.

Нет, он просто не мог пойти с таким рапортом к начальнику отдела Семену Федосеевичу Орлову, первая встреча с которым так глубоко запала ему в душу.

Встреча эта произошла на второй день после выхода Чимита на работу. В свое второе чекистское утро Мэргэнов явился в приемную начальника отдела еще до начала рабочего дня. Узнав у секретаря, что Орлов занят и до обеда не освободится, он обескураженно спросил:

— Что же мне теперь делать?

Секретарь сочувственно взглянул на него и, продолжая разбирать почту, спокойно ответил:

— Посиди пока, закаляй выдержку. Она чекисту, как воздух, нужна. Подвернется удобный случай, и я доложу о тебе. Или к заместителю, может, зайдешь?

В это время раздался негромкий звонок, и секретарь поспешно вошел в кабинет Орлова. Через приоткрытую дверь Чимит услышал, как он коротко произнес:

— Слушаю вас, Семен Федосеевич.

Послышался мягкий степенный голос:

— Еще вчера отдел кадров направил к нам новичка. Вы не знаете, где он сейчас?