Баир Шаракшанэ - Разведчик с Байкала

— Здесь, у меня сидит, Семен Федосеевич, — живо ответил секретарь. — К вам на прием просится.

— Вот и скажи ему, что я его обязательно приму. Только после обеда.

— А до обеда ему что делать?

— Если хочет, пусть прогуляется по городу, — произнес Орлов.

После обеда Мэргэнов первым зашел к Орлову. Просторный, светлый кабинет был скромно обставлен: диван, два кресла, боковой столик и плотные ряды стульев вдоль стен. За массивным письменным столом, заставленным пятью телефонными аппаратами, сидел плотный человек.

— Здравствуйте! — неожиданно громко произнес Чимит. — Меня отдел кадров практикантом к вам направил.

Орлов отодвинул от себя бумаги, внимательно оглядел вошедшего, спросил:

— Товарищ Мэргэнов?

— Да, — ответил Чимит.

Лицо Орлова осветилось еле заметной улыбкой и он, словно рассуждая про себя, произнес:

— Ничего, хорош.

Семен Федосеевич привстал со стула, протянул Чимиту руку.

— Ну что ж, будем знакомы. Орлов.

Усадив молодого человека на диван, Орлов расспросил его о самочувствии и о том, где и кем он работал ранее.

— Самое главное, что меня сейчас интересует, — выслушав Чимита, заговорил Семен Федосеевич, — насколько велико ваше желание работать у нас?

Орлов пристально взглянул в глаза Чимиту и потом уже как-то душевно произнес:

— Вы, пожалуйста, отнеситесь к себе сейчас попристрастней, построже. Вам, прежде всего вам самому, важно проверить себя и окончательно утвердиться в своем решении, чтобы потом не пришлось раскаиваться.

Чимит не находил, что сказать.

— Не волнуйтесь, — заговорил Орлов, — естественно, на вас действует новая обстановка, точнее, вас просто сковывает и пугает сейчас полная неосведомленность о работе наших органов.

— Совершенно справедливо, — ответил Чимит. — Если признаться честно, я мечтал посвятить себя комсомольской, а в будущем партийной работе.

— И похоже, что вы сейчас разочарованы?

— Этого я пока сказать не могу. Не могу, потому что на беседе я Буробкоме партии, которым я был рекомендован на работу в ЧК, мне сказали, меня уверили, что чекистская работа — сугубо партийная работа.

— Правильно, товарищ Мэргэнов, вам в обкоме партии сказали, — поддержал Орлов. — На органы ЧК партия возложила самое важное дело — стоять на страже завоеваний пролетарской революции. Страна находится в капиталистическом окружении, империалистические заправилы, провалившись с прямой интервенцией, возлагают сейчас свою надежду на разные белоэмигрантские контрреволюционные организации, как, например, — РОВС. Вы слышали о такой организации?

— Нет.

— РОВС — это Русский общевоинский союз, — расшифровал Семен Федосеевич. — Штаб его находится в Париже. Филиалы этого союза имеются в ряде других капиталистических стран, в частности, в гоминдановском Китае. По существу, РОВС в настоящее время является мировым штабом всех контрреволюционных белоэмигрантских сил, мечтающих о свержении Советской власти и реставрации царского строя. Империалисты при помощи этих наемников засылают в нашу страну шпионов, диверсантов и террористов, посылают специальных агентов по вербовке агентуры из числа советских граждан, по созданию на нашей территории контрреволюционных организаций и групп, вооруженных бандитских выступлений против Советской власти.

Кстати, по одному из районов нашего края мы имеем данные о наличии там контрреволюционной группировки, которая ставит своей целью свержение Советской власти в Сибири. Очень возможно, что в этот район, являющийся местом ссылки социально-опасных лиц, попали агенты РОВСа. Сейчас тамошний райотдел ОГПУ проводит тщательную проверку и изучение членов этой группировки. Завтра туда выезжает наш старший оперуполномоченный товарищ Зоткин. Вы его не видели?

— Нет, но если нужно, познакомлюсь, — живо откликнулся Чимит.

— Между прочим, — задумчиво продолжал Орлов, — Зоткину будет трудно: ему дано задание установить второстепенных участников этой группировки. Это нам важно сделать не только для того, чтобы кого-то из них использовать для наших целей, но и для того, чтобы помочь им освободиться от ошибок и заблуждений. Запомните, что нам нельзя ставить знак равенства между матерыми врагами Советской власти и лицами, попавшими под их влияние. Мы не имеем права всех стричь под одну гребенку. Если первых мы караем и караем беспощадно, то с последней категорией лиц мы проводим, как требует от нас партия, кропотливую работу по перевоспитанию.

— Теперь вы видите, что за работа чекиста?

Орлов помолчал немного и вдруг спросил:

— У вас имеются какие-нибудь вопросы ко мне?

— Нет, никаких вопросов у меня нет, — отозвался Чимит.

Семену Федосеевичу, видимо, понравился ответ Мэргэнова и он, улыбнувшись, начал рассказывать о себе.

Чимит узнал, что Орлов родился на Волге, в Самаре. Работал, как и отец его, грузчиком в речном порту. Там, вскоре после Октябрьской революции, его мобилизовали в ВЧК, а примерно через два года перевели в Москву — в центральный аппарат. Работая в Москве, Орлов не раз присутствовал на совещаниях, которые проводил Феликс Эдмундович Дзержинский. В Иркутск же его перевели начальником отдела, и здесь, в этой должности, он работает уже пятый год.

«Чекист с гражданской войны! — восхищенно подумал Чимит. — Какой должно быть у него богатый опыт!»

— Без того, чтобы не громить контру, особенно в первые годы Советской власти, и дня не проходило, — встав с дивана и направляясь к столу, сказал Семен Федосеевич.

Чимит тоже встал и, не зная куда девать руки, неуверенно вымолвил:

— А я какую буду выполнять работу?

Орлов чуть задумался, а затем ответил:

— Зайдите сейчас к Зоткину, побеседуйте с ним. Потом приступайте к знакомству со всем хозяйством, которое имеется у секретаря отдела. Он в курсе. А после праздников посмотрим, куда вас определить. Если вопросы какие возникнут, сомнения, то заходите ко мне, и в любое время. Договорились, товарищ Мэргэнов?

— Понятно, товарищ начальник! — отчеканил Чимит и проворно вышел из кабинета.

Коротко переговорив в приемной с секретарем отдела и узнав, в каком кабинете занимается Зоткин, Чимит направился к последнему.

— Сходи, сходи, познакомься, — напутствовал его секретарь. — Грамотный чекист и прекрасный товарищ. Возможно, работать с ним вместе будешь.

Зоткин слыл в отделе одним из лучших чекистов. Ему было лет двадцать семь. Высокий, стройный, энергичный, он, казалось, никогда не знал усталости. Днем и ночью его видели за работой. Иной раз Зоткин часами просиживал над какой-нибудь страницей. Внимательно вчитывался в каждую фразу, стараясь схватить то, что говорилось между строк. Глубоко изучив весь фактический материал, начинал строить самые разные, совершенно неожиданные, на первый взгляд, версии, одна из которых, как правило, находила свое полное подтверждение.