Александр Косарев - Посланник смерти

Утром их положение несколько улучшилось. Светлов, казалось, оправился от пережитых потрясений и был в состоянии поддерживать вполне осмысленный разговор. Вдвоем они наладили ККС и попытались установить связь с теми, кто после выполнения задания должен был их вывезти обратно. Попытки они делали несколько раз, вплоть до полной разрядки батарей, и каждый раз безуспешно.

– Может быть, они от нас уже и не ждут никаких сообщений? – предположил Светлов. – Мы переправились через озеро тринадцатого, а, судя по показаниям моих часов, сейчас двадцать второе.

В отсутствии связи с аэродромом у них не оставалось никакого иного выхода, как попытаться самостоятельно выбраться в более обжитые места, хотя все осложнялось тем, что у них не было никаких карт, по которым они могли бы ориентироваться. Единственно, что они знали абсолютно точно, так только то, что нельзя было идти в том направлении, откуда они пришли. Во-первых, потому что там их ждали ловушки, а во-вторых, потому что маршрут их был намеренно проложен по самым безлюдным местам Гималаев. Посовещавшись, они решили спускаться вдоль вытекавшей из озера речки. Взяв с собой только самое необходимое, Светлов и Долгий связались веревкой и двинулись прочь от проклятого места. Чем дальше они уходили, тем легче им шагалось. Будто невидимые сети спадали с их плеч. От избытка чувств Долгий даже запел, чем несказанно перепугал Светлова, тут же вспомнившего его предыдущее выступление.

– Да нет, – отмахнулся тот в ответ на встревоженный взгляд напарника, – все в порядке, я же от радости пою.

– Ты лучше под ноги себе внимательнее смотри, – проворчал Сергей, – не забывай, где мы находимся. – Он сказал эту фразу походя, не придавая ей особенного значения, но, как впоследствии оказалось, именно ее он должен был повторять через каждые полчаса. Тем временем в их поведении происходили совершенно необъяснимые перемены. Виктор, по мере удаления от озера, становился все более и более веселым. Он хохотал, пел и даже приплясывал на поминутно осыпающихся камнях. Несколько раз Долгий терял равновесие и падал, но поскольку вокруг его тела была обмотана палатка, то до поры до времени ему все сходило с рук. Светлов же, наоборот, делался все мрачнее и подозрительнее. Всякий посторонний шум, эхо или сорвавшийся со склона камень вызывали у него панику. Он то и дело бросался к первому же попавшемуся укрытию, будто прячась от воображаемых врагов. Так прошел первый день. Но надежды их были напрасны. Не только дороги или захудалой тропинки, но и вообще никаких следов пребывания людей в этих Богом забытых местах им так и не попалось.

Второй день был еще более утомительным. Скудное питание и изнурительный маршрут предельно измотали их. Поминутно оступаясь и позабыв от усталости о какой-либо осторожности, альпинисты брели из последних сил, мечтая до темноты выбраться на небольшой перевал, преградивший им путь. Трагедия произошла тогда, когда они практически достигли намеченной цели. Шедший в связке первым Виктор попытался одним прыжком преодолеть разлом в скале. Внезапно каменная плита, на которую он перепрыгнул, хрустнула и опрокинулась. Потеряв равновесие, Долгий упал на бок и скатился в неглубокую, но узкую трещину. Падение его было в принципе неопасным, максимум ушиб или небольшая ссадина. Но через долю секунды туда же соскользнула и выведенная из равновесия плита. Заметив ее, Виктор рванулся в сторону, но не успел буквально самую малость. Его правая нога оказалось зажата в каменных клешнях. Вначале они даже обрадовались тому, что нога пострадала не сильно, Виктор мог ее слегка сгибать. Но потом, когда они начали предпринимать усилия по вызволению конечности из плена, оказалось, что сделать это совсем не просто. Зажавший ногу камень был слишком тяжел. Промучавшись в первом запале до темноты, они наконец-то в полной мере осознали, в какую беду попали. Но, несмотря на смертельную усталость, Светлов постарался максимально облегчить участь своего напарника. Он даже установил над расщелиной палатку, чтобы хоть немного скрасить тому условия ночевки, накормил с ложечки скудным ужином и всю ночь дежурил рядом, просыпаясь от малейшего движения Виктора.

Ранним утром, когда солнце чуть-чуть развеяло предрассветную мглу, для них настал неизбежный момент истины. Предприняв еще две отчаянные, но безуспешные попытки по освобождению зажатой ноги, они вновь убедились в том, что вытащить ее невозможно. Таким образом, они оказались перед выбором: либо оба остаются на месте в ожидании помощи, либо Светлов идет за помощью дальше один.

Но на самом-то деле выбора у них никакого не было. Они были обречены оба. Долгий – потому что был зажат камнем, поднять который можно было только с помощью домкрата, а Светлов – потому что продовольствия у них оставалось всего на три дня. Идти же по столь тяжелому маршруту без достаточного количества пищи было сущим безумием. Даже если бы Светлов забрал все продовольствие и к тому же смог продержаться без него еще пятеро суток, то только бы в этом случае он, чисто теоретически, конечно, мог добраться до крохотного, состоявшего из пяти хижин селения. И только в том случае, если бы он точно знал, куда следует идти. Однако этой самой важной для них подробности не знал ни он, ни попавший в смертельную западню Долгий.

Но они, слепо надеясь на везение, решили выпавшую на их долю головоломку по-иному и именно так, как подсказывала им их совесть и чисто русское понимание того, как именно должны преодолеваться трудности. Оставив Виктору две трети пищевого рациона и все емкости, в которые можно было залить воду, Светлов вознамерился оставить ему и палатку, но Виктор решительно запротестовал.

– Ты что, Серега, совсем хочешь лишить меня надежды? Мне-то здесь тепло, в щели-то, а вот как ты на голых склонах будешь ночевать без крыши над головой, хотел бы я знать. И все фляги зачем оставил? Мне столько воды не нужно. Чай, не жара здесь. Возьми с собой хоть одну баклажку!

– Ничего, ничего, – замахал руками Светлов, – все нормально. Я ведь вдоль реки пойду. Мне и кружки хватит. И еды тебе нужно больше. Мне-то она только в одну сторону понадобится, а тебе придется ждать, когда я вернусь назад.

В глазах у обоих стояли слезы. Каждый в душе понимал, что шансы на спасение у них практически нулевые, но каждый в меру своих сил старался не показать другому, как мучает его эта мысль.

– Да, Серега, – вдруг спохватился Виктор, слабо пожав протянутую ему на прощанье руку, – послушай, что я хочу тебе сказать. Если, не дай Бог, конечно, мне суждено остаться здесь навсегда, то возьми мои деньги. Вот адресок и план, как отыскать их, – он торопливо сунул в ладонь Светлова свернутую в несколько раз бумажку. – Потрать их… как хочешь, завещать их мне все равно некому. Все, иди, – оттолкнул он Сергея, – торопись. И помни, я жду тебя.