Луи Буссенар - Подвиги санитарки

— Как ты можешь смеяться? — сердито проговорила она. — Ну и страна у вас здесь — настоящий зверинец!

А между тем крокодил оправился от боли и страха и возобновил преследование. Из пасти и ноздрей чудовища шел пар, напоминавший клубы сигаретного дыма, который выпускает из себя заядлый курильщик.

Ли решительно устремился к реке. Фрикет сомневалась в правильности его действий, впрочем, как оказалось, совершенно напрасно. Девушка боялась, что крокодил загонит их в воду, отрезав пути к отступлению. Вскоре так и получилось. Однако Ли не растерялся.

На берегу было много высоких деревьев, нижние ветки которых росли всего в метре от земли. Спасаясь от коварного страшилища, Ли ухватился за одну из таких ветвей и, как обезьяна, вскарабкался вверх. Фрикет последовала его примеру и очутилась рядом с мальчиком на толстом суку. Теперь, когда крокодил уже не мог их настигнуть, девушка развеселилась и принялась подшучивать:

— Вот так влипли! Сидим здесь прямо как в зоопарке, посреди медвежьей площадки. Мишка-мишка, влезь на дерево!.. Только медведи — это мы, а дикие звери — на свободе.

Крокодил растерянно ползал вокруг дерева. Он в бешенстве бил хвостом, лязгал зубами, то открывая, то закрывая свои бычьи глаза, и, очевидно, находился в отвратительном настроении. Наконец он заметил обоих смельчаков, сидящих на ветке. Видя, что до них не добраться, зверь улегся под деревом, собираясь стеречь беглецов.

— Теперь мы в ловушке, — произнесла Фрикет. — Что же теперь будет? Какое мерзкое и упрямое чудовище! А я-то думала, что крокодилы не нападают на человека… Хотя, может быть, мы и не очень похожи на людей… Ли — всего лишь ребенок, а я — слабая женщина.

Крокодилы и в самом деле обычно не нападают на людей. Однако в период размножения поведение самки может измениться. В это время она вовсе не удаляется, как думают многие, от своего будущего потомства, а внимательно следит сначала за яйцами, а затем за детенышами, чтобы защитить их от многочисленных врагов. Вот почему, когда одна из таких заботливых мамаш обнаружила, сколь неподобающим образом обошлись с ее выводком, она обрушила на врагов всю свою ярость…

Сколько времени им придется просидеть на дереве? Крокодил явно намеревался продолжать осаду, и девушка с ужасом думала о том, как они будут спускаться.

Между тем Ли сохранял совершенное спокойствие. Пока его желудок переваривал полдюжины крокодильих яиц, с лица корейца не сходило непроницаемое выражение восточного идола.

Так прошло часа два. Фрикет они показались вечностью. Вдруг Ли насторожился и начал прислушиваться к звукам, доносившимся с реки. Его физиономия осветилась радостной улыбкой, он явно открыл что-то очень для себя приятное.

На повороте реки появилась одна из тех огромных крытых лодок, которые в Корее называют сампанами. На этих плавучих домиках рождаются, живут и умирают целые семьи, здесь находится также домашняя живность. Ли пронзительно свистнул и затем своим тоненьким фальцетом окликнул гребцов: он вел себя уверенно, как человек, привыкший к тому, что ему повинуются. Матросы послушно повернули к берегу, и лодка вскоре оказалась рядом с деревом, на котором спасались мальчик и девушка.

Крокодил забеспокоился, заворчал и опять заметался вокруг ствола. Фрикет спрашивала себя, каким образом они смогут пробраться на так кстати подошедшее судно. Ли сразу подал пример: он залез на ветку, которая висела над водой и касалась крыши сампана. А дальше все было очень просто. Фрикет поступила точно так же, ступив на надежную и прочную крышу в тот момент, когда юный Ли, поддерживаемый самым почтительным образом множеством рук, спускался на лодку.

Это было даже не почтение, а нечто большее, скорее поклонение, обожествление. Мужчины и женщины становились перед ним на колени, целовали его руки, ноги… это было так странно… Ли принимал знаки внимания, как будто был идолом всю жизнь, он без конца отдавал приказания, которые выполнялись с необыкновенной быстротой. Они касались Фрикет, его отважной спасительницы. Ей принесли огромное количество провизии. Всех этих продуктов хватило бы на двадцать человек на целую неделю. Девушка, вне себя от изумления, с большим аппетитом набросилась на восточные кушанья, возникшие вдруг по приказу маленького корейца. И хотя рот ее был занят, она произнесла остроумную фразу:

— Поздравляю вас, господин Ли. Как видно, вы — большая шишка!

В пути. — Ли поклоняются, как божеству. — У корейцев две расы. — Местные жители. — Впечатления. — Мандарин с синей пуговицей. — В паланкине. — Самое неудобное средство передвижения. — Фрикет путешествует, сидя в ящике. — Прибытие в Сеул. — Дворец. — Сын короля.

У счастливых народов не бывает истории. Так было и с Фрикет, которая считала свою историю законченной, хотя бы на некоторое время. Жизнь ее на корейском судне текла ровно и безмятежно, подобно плывущей по спокойному течению лодке. Девушка была очень наблюдательной, ей хотелось побольше узнать об этих славных людях, которые помогли им с Ли спастись. Все, что находилось на сампане, было так колоритно, интересно, необычно. Люди, животные, обычаи, одежда и пища вызывали у француженки любопытство, так как совершенно не походили на то, что она знала раньше.

Ее острый взгляд проникал повсюду, она вынимала книжечку и записывала свои впечатления. Из этих зарисовок, написанных со знанием дела, получились прекрасные статьи, имевшие позже большой успех. Вот некоторые из записей, сделанных во время плавания на сампане:

«Ли, ходивший до сих пор в простой набедренной повязке, получил костюм. Это длинная одежда, очень аккуратная и простая, сотканная из белых нитей. Она не делает его красивее, но придает ему более достойный вид. Все вокруг поклоняются Ли. Это для меня загадка, и я все чаще задумываюсь о его происхождении.

С нами вместе здесь находятся четверо мужчин, четыре женщины и пятнадцать — двадцать детей, точно не знаю.

О мужчинах. Сразу бросается в глаза интересная вещь — их принадлежность к разным расам. Двое имеют во внешности все черты монгольской расы, которая считается у нас столь непривлекательной. Короткий и плоский нос с широкими ноздрями, узкие раскосые глаза, выступающие скулы, большой рот, толстые губы, желтая кожа, светлая и жесткая как метла борода. Одним словом — вылитые китайцы.

Двое других мужчин очень похожи на европейцев и лицом, и цветом кожи. У них длинная густая борода, светлая кожа, прямой нос, форма глаз близка к нашей. Наверное, здесь существуют две разные расы коренных жителей.