Виталий Гладкий - Приключения-91

Я правильно говорю: начальник оперчасти майор Буренков? Вы были лучший из оперов... (1983—1985 гг. Чистополь, Татарская АССР. УЗ—148/СТ-4.)

Я правильно говорю: ст. лейтенант Зулимов? Это у тебя я шел уже под псевдонимом «Кузнецов» — не забыл?.. Это ты меня оформил на полгода в одиночку, когда я тебе привез и отдал прямо в руки две стеклянные трубки из-под валидола, набитые «пурий этаминаланатрия», которые мне передали бродяги из больницы для з/к, где контролеры по стойке «смирно» становятся перед авторитетами, для передачи бродягам в УЯ 64/Т-1. Ты их вернул им вновь, за деньги, естественно... (1987—1989 гг. Узбекская ССР, г. Андижан. УЯ 64/Т-1.)

Кто вы сейчас? В каком звании? Не хотите ли покаяться?

Основная масса заключенных, так, как я, или частично, «стучат». Стучат не обязательно «куму», стучат режимникам, стучат хозяину, замполиту, отряднику и даже пред. СПП колонии. Но то, что стучат, ничего, пустяк, дело в том, что стукачам почти все сходит с рук, им можно почти все... Из них делают наркоманов, если они не были таковыми, они в прекрасных отношениях с администрацией, они освобождаются тысячами — и это, по сути, есть тайная, могучая сила администрации ГУИТУ СССР при МВД СССР, нет такой подлости, на которую они не пойдут. Кого надо, убьют, что угодно сделают, и все будет шито-крыто. Начала пресса нападки на работу МВД и ГУИТУ, так сейчас же возросла преступность по стране, связанная с насилием, и та же пресса взмолилась: «Спасите от преступности, защитники наши». Это ответ со стороны этих двух учреждений, и ответ не от руководства, а от тех, кто внизу, это там, по городам и весям, безвестные полковники, капитаны, майоры дали приказ таким, как я: «Делайте, хлопцы, что хотите, все будет ништяк, если что, то на зоне отсидитесь немного, не помрете, сами знаете...»

Уже давно ГУИТУ СССР является не исправителем для преступников, а размножителем их методов в жизни. Там уже давно произошло слияние мыслей и целей. Я видел! Я знаю! Давая информацию оперчасти о доставках наркотиков, водки или о готовящихся драках, я видел, что эта информация шла на пользу преступному миру, а не обществу. Канал наркотиков продолжал действовать, лишь маскировалась та цепь, в которой я его заметил. Это я, оказывается, помогал операм замечать слабые звенья этой цепи, а я ведь не один... И так было везде. Работа администрации в ИТУ с преступностью похожа (и таковой является. — А. Э.) борьбой противодействующих преступных группировок, которые при опасности всегда могут договориться... Вся АДМИНИСТРАЦИЯ ИТУ содержится за счет ПРЕСТУПНОСТИ и кровно заинтересована в большом количестве з/к.

Будьте осторожны, обратите внимание на глубинную суть системы ГУИТУ! Вы что, не видите, что это законсервированный на время ГУЛАГ?

Нужны ли стукачи? Или нет, не так. Нужны ли «истинные граждане», которые доводят до сведения, ставят в курс дела органы?.. По телевидению как-то задавали вопрос одному эксперту из ученых в соответствующей этому вопросу передаче: «Нужен ли штат осведомителей?» Он ответил: «Видимо, все-таки нужен...»

Штат?! — Армия!!! Огромная, многомиллионная, страшная по своей разрушительной силе армия. Безобразная и ядовитая бородавка органов...

Впервые я начал контактировать с КГБ еще в 1983 году, направив туда сообщение о коррумпированной администрации азербайджанской колонии № 2. Сообщение возил в Москву мой отец, естественно, не зная, о чем и почему. Он выполнил мою просьбу, а что почем, его не интересовало и не интересует до сей поры. В Андижане мы уже оформили отношения, и я получил псевдоним «Булгаков», хотя хотел получить «Булгарин», но они что-то там напутали... Надо сказать, организация эта весьма осторожна с подборкой агентуры, даже как-то пуглива.

(1989 год, ноябрь. Москва.) ...Я обратился в приемную КГБ и предложил свои услуги в качестве осведомителя в ноябре 1989 года. Но столичный КГБ не нуждался в осведомителях из провинции и посоветовал мне в лице не представившегося мужчины солидного вида:

«По месту жительства начни, а там увидим...»

(1989 год, декабрь, г. Таганрог.) ...Начал я по месту жительства в г. Таганроге. Вначале ко мне отнеслись настороженно, а затем, усмотрев во мне печать «иудушки», поверили и расположились.

Первый, с кем я начал контактировать, работать, был Прокопенко Геннадий Георгиевич, молодой человек, довольно-таки приятный на внешность и в общении ничего, кроме симпатии, не вызывал. (Его рабочий телефон: 6-36-18, домашний: 3-38-66. Телефон дежурного по ТагКГБ — 6-34-27.) Он посоветовал мне внедриться в городское неформальное политобъединение «Гражданин» и завести знакомство с Ананьевским Леонидом Алексеевичем, в то время являвшимся лидером таганрогской группы РНФ. Я внедрился, познакомился и стал давать информацию о заседаниях, которые проходили по вторникам, клуба «Гражданин» (да, да, гражданин Болотин Владимир Андреевич, да, да, Шматов Юрий, да, да, Чесноков Сергей, да, да, Сысоев Владимир, да, да, Каменский Леонид, да, да, Эдуард Яковлевич, да, да, Семертин Павел, да, да... На всех вас я дал информацию, на всех вас есть дело в КГБ, так что знайте об этом. — А. Э.) и стучать на Ананьевского Леонида. Он пользовался особенным вниманием КГБ, по нему я давал информацию даже о его семейных неурядицах (его оставила жена)...

...Затем меня командировали в Донецк, на выставку «Дизайн США», это уже в 1990 году. Выглядело это так. «Мы тебя финансируем, вот тебе телефоны донецких товарищей, они тебя проинструктируют, посылаем тебя просто на всякий случай, у тебя подходящая биография, тюрьма и все такое, может, кто и клюнет... Короче, там скажут». Надо сказать, что к этому времени я уже пошел на повышение, со мной работал начальник того отдела, где работал Прокопенко (Ручко Евгений Иванович. Рабочий телефон: 6-28-35, домашний: 4-65-28. Проживает по ул. Октябрьская, 84, кв. 5, вернее, не он проживает, а его родственник, куда мне нужно было присылать письма с доносами. — А. Э.). Спросите у него, если появится желание, спросите, сколько раз мне платили, за что платили, за кем посылали следить, о ком собирать информацию!.. В Донецке я позвонил по телефону (90-91-54 — основной, и дублирующие — 90-93-19, а также 90-92-65. Спрашивать Николая Николаевича, это пароль, сидит там кто угодно, но, спросив Ник. Ник., тут же услышите: «Что вам нужно, я слушаю...». — А. Э.) и спросил Николая Николаевича, сказав, что я от Евгения Ивановича, в итоге встретился с Виталием Яковлевичем. Я получил такую инструкцию: ходить и пытаться с кем-нибудь поговорить — это называется «поконтактировать», — а затем составить подробную докладную, о чем говорил, с кем говорил (у американцев на каждом стенде висела табличка с данными ведущего стенд. — А. Э.) и каким способом начался этот разговор. Виталий Яковлевич дал мне пригласительный билет на выставку, и я без очереди вдоль нее (а какая очередь была! Помните, жители Донецка? — А. Э.) прошел на выставку. Хорошо! Бесплатный кулек, значок, журнал при входе плюс к этому созерцание американских достижений. А делов-то! Поговорил с неким Мейером (или Майером, запамятовал. — А. Э.) в течение 15—20 минут, а затем подробную докладную Виталию Яковлевичу. И ведь не было конкретного задания поговорить именно с Мейером (Майером). Нет! Просто с кем удастся поконтактировать, на того и докладную...