Анри Верн - Семь свинцовых крестов

И вот в ночной тишине раздался стук колес. К Морану приближалась высокая тележка, которую толкали трое, однако он не сразу понял, кто это. Но когда тележка остановилась рядом, Боб тут же узнал капитана Золтана и жердину Фарнлея, а потом и третьего в этой компании — жирного Хи.

Владелец забегаловки опустил ручки тележки на землю. Опасаясь, что Моран еще в сознании, Золтан наклонился над друзьями, прислонившимися к стене, и долго всматривался в них, пока не проговорил, рассмеявшись:

— Как ты там говорил, Дейвид?.. Слишком здоровы?.. Понадобилось лишь немного моего виски, чтобы свалить их… Ну ладно… Давайте грузить…

В этот момент, тряся пузом, забормотал Хи:

— Это опасно… Хи уже говорил… Они не такие, как другие… Это хорошие люди… Они не моряки… Они не бандиты… Их исчезновение приведет к плохому… Полиция будет их разыскивать…

Его бормотание вызвало у Золтана только хихиканье.

— Пока полиция заметит их исчезновение и почешется, «Тайпей» будет уже далеко… Грузите…

Втроем они подняли громко и счастливо храпевшего Билла. Боб, который еще не потерял сознания полностью, мысленно кричал: «Поднимайся, лентяй!.. Ну поднимайся же!..»

Положив Билла Баллантайна на тележку, они принялись за Морана. Первым ухватился за него Фарнлей. Но от прикосновения его рук во француза как бы влились силы. Его правый кулак, хотя и медленнее, чем всегда, ударил в живот жерди. Тот коротко охнул и упал. Однако Золтан и Хи навалились на Боба, и он снова почувствовал, как его сознание тонет в наркотическом тумане.

Его положили рядом с Биллом, а Золтан заметил:

— Действительно крепкий парень! Другого мое волшебное зелье давно бы погрузило в сон, а этот еще уложил старину Фарнлея…

Жердина наконец встал и, держась за живот одной рукой, другой замахнулся на Морана. Но тут вмешался Золтан:

— Ну-ка, убери лапы, Дейвид… Я хочу, чтобы эта парочка в целости и сохранности прибыла на «Тайпей»: мне не нужны отбивные котлеты на борту… И вообще, пора в путь.

Капитан и Фарнлей взялись за тележку, но Хи не пошевелился. Толстяк переминался с ноги на ногу.

— Чего ты ждешь? — холодно спросил Золтан.

— Это опасно… — опять заныл Хи. — Если полиция схватит нас с таким грузом, мы сгорим… Хи дальше не пойдет…

— Я заплатил тебе за помощь, чтобы отправить этих людей на «Тайпей». Ты должен довести дело до конца.

Но кабатчик замотал головой.

— Хи договаривался только до этого места… Но белые в тачке, как динамит… Экипаж «Тайпея» теперь в комплекте… Вы сами повезете белых… Хи не пойдет…

Золтан бросил ручки тележки.

— Ну что же, жирняга. Можешь не идти… Но я сейчас доплачу тебе. Вот…

Огромный кулак негодяя ударил, как молот, в солнечное сплетение Хи, и тот согнулся, подставив затылок, по которому капитан рубанул ребром ладони. Хи рухнул и остался валяться огромной кучей тряпья, подвывая и повизгивая.

Золтан тут же отвернулся от жертвы и, схватившись за ручку тележки, бросил Фарнлею:

— Пора, Дейвид, время поджимает. Мы должны поднять якорь до рассвета…

— Вы не думаете, капитан, что лучше бы нам было убрать этого толстого пузыря Хи?

У Золтана опять вырвался смешок.

— Убрать?

— А если он донесет полиции?

— Зачем же это ему? Он ведь был нашим сообщником… К тому же вряд ли ему захочется, чтобы полиция совала нос в его делишки…

Оба замолчали, и в тишине раздавался только стук колес. Через минуту Фарнлей заговорил снова:

— Я все думаю, прав ли был Хи, говоря, что эта пара, — он кивнул в сторону тел Морана и Баллантайна, — навлечет на нас неприятности? Ведь их пропажу действительно засекут. А поскольку они еще и иностранцы, то шум поднимут их консульства…

— …и будет уже поздно, — продолжил Золтан, — так как мы отплывем далеко. Ты же сам прекрасно знаешь, Дейвид, что мы должны любой ценой набрать экипаж и выйти на рассвете, чтобы не упустить встречу на острове Йелюк-Йелюк. А поскольку нам попались эти двое, то выбора не было…

Разговаривая так, сообщники миновали скопление сампанов и вышли к давно не используемому причалу. Он выходил в лагуну, заполненную полугнилыми баркасами, джонками, притопленными катерами-торпедоносцами, находящимися здесь со времен взятия Сингапура японцами, и прочей никчемной рухлядью.

Подальше в море, которое теперь было залито серебристым светом высоко поднявшейся луны, виднелось довольно крупное суденышко — полуджонка, полушхуна, — стоявшее на якоре без единого огонька на борту.

Тележка остановилась, и Золтан негромко проговорил:

— Эй, Конг, ты здесь?.. Конг?..

В тени кто-то завозился, а потом прозвучал ответ:

— Конг здесь, капитан!

На причал взобрался приземистый вьетнамец.

Золтан, сдернув тряпку, прикрывавшую тележку, проговорил:

— Вот двое последних… Быстренько их на «Тайпей», и готовимся к отплытию…

«Тайпей», хотя и крепкий кораблик, явно насчитывал уже немало лет. Джонка это была или шхуна? Трудно сказать. С годами он претерпел много изменений, так что его вполне можно было называть гибридом. Три мачты были переделаны по европейскому образцу, а мощный дизель-мотор заставлял предполагать, что суденышко имеет приличный ход.

Шлюпка неслышно пристала к носовой части, и Конг с помощью каната быстро забрался на борт. Потом были подняты Боб и Билл…

Когда оба пленника легли рядом на палубе «Тайпея», Золтан с удовлетворением посмотрел на них.

— Ну, теперь мы в полном составе… Спустите-ка эту парочку к остальным, и берем направление на Йелюк-Йелюк… А уж затем семь свинцовых крестов будут в наших руках…

Возможно, капитан Золтан не столь откровенно выражал бы свой триумф, если бы заметил человека, укрывшегося в тени, который с ненавистью разглядывал «Тайпей». Это был не кто иной, как жирный Хи.

— Капитан побоялся ударить сильнее… А жир — хорошая подушка… Хи следил за капитаном и знает, что тот идет за сокровищами… Остров Йелюк-Йелюк отличное место… Принцесса наверняка будет довольна, когда узнает… — бормотал он.

Толстяк повернулся и довольно легко для своего веса двинулся в обратном направлении, мечтая о мести. Он без конца повторял:

— Принцесса будет довольна, когда узнает!.. Принцесса будет довольна!..

Боб Моран открыл глаза, мало-помалу приходя в себя. Сумеречное состояние, в котором он находился, постепенно исчезало, как будто отдергивались одна за другой все более и более прозрачные занавеси. Потом появилось пятно света — покачивающийся фонарь, подвешенный к низкому потолку. Одновременно Боб услышал мерный звук мощного мотора и ощутил вибрацию пола.