Яков Левант - Наследство дядюшки Питера
Помощь проекту
Наследство дядюшки Питера читать книгу онлайн
Впереди уже мигает еле заметный синий огонек. Право руля, еще право… Ветви затопленного кустарника скребут днище катера. Легкий толчок. Все!
— Молодчина, Пауль! — Белолицый оборачивается к своим столпившимся у самой воды соратникам. — Смотрите, как поступают последние рыцари гибнущего райха!
Пауль не в силах даже ответить. Зубы его выбивают дробь, пальцы окаменели на штурвале.
— Живее фляжку, — командует эсэсовец. — И одеяло. Бедняга совсем закоченел от холода.
Хорошо! Горячая, обжигающая жидкость возвращает гибкость онемевшим членам. Чьи-то сильные заботливые руки старательно растирают тело… Двое, предохраняя от дождя, держат над ним развернутую плащ-палатку. Хорошо! Как это сказал герр оберст? «Последний рыцарь гибнущего райха…» Что ж, тут нет преувеличения. Немного в армии фюрера солдат, способных на такое… Только почему «гибнущего»? А секретное оружие?
— Надо спешить, — говорит молчаливый третий спутник, и что-то в его голосе настораживает Пауля.
— Да-да, надо торопиться, — подхватывает «герр оберст», протягивая Паулю тугой сверток, тот самый, что приволок из дому старый Беккер. — Вот твоя одежда, все совершенно сухо.
До чего ж это приятно — натягивать на разогретое, горящее после массажа тело сухое (совсем сухое!) белье. Молодец все же старый — позаботился, обо всем подумал…
— А эта штука нам еще может пригодиться, — на своем странном диалекте замечает человек в кожаном пальто, подхватывая при этом освободившуюся плащ-палатку. — В море шторм, и мне не хотелось бы подмочить свой товар.
«Иностранец! Он говорит как иностранец!» — наконец догадывается Пауль, вглядываясь в стоящего рядом с причаленным катером человека. В руках у незнакомца туго набитая советская полевая сумка, прежде топорщившаяся на боку герра оберста. Но ведь в ней — чертежи! Те самые!.. Что все это может значить?
— Ты проведешь по течению, без мотора? — деловито осведомляется эсэсовец. В голосе его уже нет прежней торжественности. — Тогда отваливаем. Русские как будто угомонились. До рассвета на поиски они теперь не сунутся: в гарнизоне нет ни одного моряка, ни одного знающего устье человека. К тому же, ведь им и не снится, кто угнал от причалов катер.
— Они сейчас караулят вас по всем дорогам Померании, — усмехается человек в кожанке. — По всем, кроме этой. Держите, юноша!
Он протягивает Паулю завернутую в плащ-палатку сумку, сильным движением отталкивает катер от берега и с неожиданной для своего тучного тела легкостью, прыгает через борт.
— Полный вперед, юноша! — шутливо командует он. — И пусть ветер удачи наполнит наши паруса. Нас уже поджидают в открытом море. Все будет «о-кей»!
КОГДА МОРЕ В ГНЕВЕ…
Много позднее Сергей узнал, что дело тут было не только в удивительной проницательности Шильникова. Встреча в политотделе с немецкими товарищами — вышедшими из подполья борцами антигитлеровского фронта — помогла майору разобраться в поведении Ганса Гофмана.
Не все, конечно, стало известно ему из беседы с местными антифашистами. Многое Шильников установил, анализируя, сопоставляя результаты личных наблюдений, кое-что выяснилось гораздо позже, но главное к началу погони он представлял себе отчетливо. Вот почему откровенное признание старого моряка окончательно успокоило майора: он убедился, что не ошибся в этом человеке.
Что до Сергея, то ему в тот момент не было известно ровно ничего. Тщетно ломал он голову, силясь понять причину удивительного спокойствия майора. По его соображениям, положение было безнадежно — только случай мог отдать преступников в их руки. Сергей знал, что в шестидесяти километрах на норд-весте лежал оккупированный гитлеровцами датский остров Борнхольм. Несколько часов хода — и диверсанты спокойненько укроются в порту. У преследователей не было ровно никаких преимуществ…
Начинавшаяся качка говорила о близости моря.
«А что если волнение настолько сильно, что гитлеровцы решат переждать его?» — подумал было Сергей, но тут же отбросил эту мысль. Он вспомнил о сигнале, поданном старым Беккером, о ракетах, взвившихся над морем. Надо думать, там беглецов ждет корабль.
«Если так, — заключил Сергей. — Наши шансы на успех равны нулю».
В эту минуту крутая волна с левого борта обрушилась на катерок. Гофман торопливо закрутил штурвал.
— Выходим в море, — сказал он. — Волнение норд-норд-вест. Держу этот курс. Другой нельзя — опрокинет.
— Норд-норд-вест? — переспросил Шильников, вглядываясь в раскрытую на коленях планшетку. — Так держать!
Сергей не успел одобрить в душе моряцкую четкость его команды, как майор обратился к нему совсем уже по-сухопутному:
— Убавьте ход, Ивлев.
Недоумевая, Сергей сбавил обороты. Было понятно — Шильников хочет дождаться Павла. Но ведь сейчас каждая минута промедления увеличивала расстояние, отделявшее их от врага!
Ветра не было. Тяжелые валы — свидетели разыгравшегося вечером короткого злого шторма — медленно накатывались с северо-востока. На малом ходу катер лениво переваливался через их пенящиеся вершины.
Тучи все еще теснились на восточной половине неба, и если видимость по курсу достигала метров пятидесяти, то за кормой стояла густая тьма. Оттуда-то чуть правее их вынырнул катерок капитана Цапли. Сбавив ход, он закачался на волнах почти борт о борт с «Альбатросом».
Сергей взялся за рычаг, ожидая команды «полный вперед», но Шильников молчал. По напряженной позе майора можно было подумать, что он к чему-то прислушивается. Сергею даже показалось, что правая, опущенная вниз рука его сжимает пистолет.
За трескотней мотора Сергей не сразу расслышал звук низко идущего с юга самолета. Когда же заглушающий все звуки грохот достиг предела и на фоне звездного неба отчетливо вырисовался силуэт двухмоторного бомбардировщика, Шильников вскинул правую руку вверх. Блеснул выстрел — и ярко-красный пунктир прорезал темноту: в руке у майора была ракетница, а не пистолет.
Не успели еще рассыпаться вспыхнувшие в зените красные гроздья, как молочно-белое сияние озарило широкое пространство. Бомбардировщик «повесил лампу» — сбросил осветительную ракету.
— Прямо по курсу в двух кабельтовых катер противника, — отрапортовал Сергей и, когда очередная волна приподняла их на своем горбу, поспешно добавил: — В том же направлении, пятнадцать кабельтовых, — однотрубное судно. Лежит в дрейфе.
— Успокоились теперь, товарищ Ивлев? — весело спросил майор. — Вперед до полного!