Майн Рид - Охотники за медведями

Тропическая жизнь представляется здесь в своем самом пышном виде. Фауна и флора этой страны так богаты, что ее можно сравнить только с большим зоологическим и ботаническим садом, и на всей поверхности земного шара не найдется другого уголка земли, где натуралист мог бы надеяться собрать в награду за труды такую обильную и разнообразную жатву.

Наши молодые путешественники поразились при виде чудес этой тропической природы. Растения были такие высокие, что имели сходство с теми, которые они видели на берегах Амазонки, а фауна, в особенности в отношении четвероногих и четвероруких, была гораздо богаче.

Едва ли нужно говорить, что среди четвероногих их внимание наиболее привлек медведь, самый красивый, безусловно, из семейства медведей. Он меньше их всех; он не равняется ростом даже со своим соседом, малайским медведем, на которого, впрочем, очень похож. Шерсть у него черная, как смоль; нос оранжевый, а на груди кружок более темного оранжевого цвета, имеющий некоторое сходство с формой сердца. Шерсть густая и гладкая на всем теле: это также один из характерных признаков черного медведя Северной Америки и двух пород Америки Южной, и делает борнейского медведя похожим на его родственника-малайца на островах, соседних с Явой и Суматрой. Его даже часто путают с последним, но это заблуждение. Медведь из Борнео не только меньше, но темно-оранжевый знак отличает его совершенно достаточно. Малайский медведь тоже имеет пятно на груди, но оно в форме полумесяца и беловатого цвета; морда у него бурая, а не желтая, и он далеко не так красив, как медведь с острова Борнео.

Таким образом, этот медведь, так же, как и темный европейский медведь, черный североамериканский и кордильерские медведи (на которых, впрочем, он очень похож по своим привычкам, потому что питается плодами, как и те), является представителем совершенно особой большой медвежьей семьи. При этом, как и все медведи, он очень любит сладкое. В особенности он любит мед, в чем наши охотники вскоре удостоверились.

По прибытии в Самбас они по обыкновению избрали себе проводника для своих прогулок. Это был даяк, занимавшийся охотой на пчел, который по специфике своего ремесла почти так же часто находился в столкновении с медведями, как и с пчелами. Они решили осмотреть сперва недалеко от города цепь лесистых холмов, где медведь водится в большом количестве и где его можно встретить почти во всякое время.

Проходя по лесам, они заметили один род деревьев, который среди стольких новых и необыкновенных пород в особенности привлек их внимание. Эти деревья растут на большом расстоянии друг от друга; иногда их бывает два или три вместе, но вообще они стоят обособленно среди других пород, над которыми возвышаются своей гигантской вершиной. Что в них необыкновенного, так это их ствол, совершенно гладкий: не отделяется ни одной веточки до высоты пятнадцати футов над волнующейся поверхностью леса, в котором они царствуют. Их не видно снизу, но только с какой-нибудь высоты, преобладающей над местностью, и тогда кажется, будто растет лес над другим лесом. Этот феномен казался нашим путешественникам тем более необыкновенным, что нижний лес состоял из деревьев, имеющих большей частью от двадцати до тридцати метров высоты. Те деревья, которые сначала так сильно возбудили внимание путешественников, были тонкие относительно своей высоты, вследствие чего казались еще выше. Мы сказали, что у них не было ветвей до пятнадцати футов от земли. Начиная с этого расстояния, их появляется много — и тенистые ветви, расположенные симметрично вокруг ствола, покрытые мелкими листьями и немного наклоненные, составляют красивую, закругленную вершину.

Кора у них белая; проколов ее ножом, наши охотники узнали, что она очень нежная и содержит в себе молоко. Само дерево до некоторой глубины такое ноздреватое, что обыкновенное лезвие проникает в него так же легко, как в кочан капусты. Далее оно приобретает некоторую твердость, и если бы наши охотники могли проникнуть до сердцевины дерева, то нашли бы его совершенно твердым и темно-шоколадного цвета. На воздухе это дерево делается таким же черным, как и настоящее черное дерево; даяки и малайцы выделывают из него браслеты и другие украшения.

Проводник сказал, что это дерево называется тапангом. Название было знакомо нашим молодым русским, хотя они не знали, к какому роду принадлежит этот великан тропических лесов. Вскоре Алексей, проходя под одним из тапангов, увидел на земле цветы, упавшие с него, и, рассмотрев один цветок, объяснил, что это один из видов фигового дерева, которое вообще очень распространено на островах Индийского архипелага.

Если наши путешественники были удивлены при первом взгляде на это красивое дерево, то их удивление не замедлило в дальнейшем еще увеличиться. Подойдя к одному из тапангов, они были поражены видом этой стороны ствола от земли до самых ветвей. Можно было сказать, что это длинная лестница, идущая вдоль всего ствола, одна сторона которой срослась с корой самого дерева. Когда они присмотрелись, все объяснилось. Это была действительно лестница, но совершенно особенного устройства, и которую невозможно было бы отнять от дерева, не ломая кусками. Она состояла из бамбуковых колышков, вбитых в ствол тапанга на расстоянии двух футов один от другого. Эти колышки были около фута длины и прочно скреплены бамбуковым стволом, к которому их привязали камышом. Лестница, как мы и сказали, шла от корня дерева к ветвям.

Очевидно, она была устроена для того, чтобы подняться до вершины тапанга; но с какой целью? Никто лучше проводника не мог объяснить им этого, потому что он сам и устроил ее. Делать такие лестницы и всходить по ним было существенной частью профессии охотника за пчелами. Большая муха, похожая на осу, называемая lanych, строит свое гнездо на вершине тапангов. Это гнездо состоит из светло-желтого воска, и мухи устраивают его под большими ветвями, чтобы оно было защищено от дождя. Лестница из бамбука сделана для того, чтобы достать эти гнезда, и не столько для меда, сколько для воска. Муха lanych скорее принадлежит к семейству ос, чем к семейству пчел, и производит очень мало меда, да и то низшего сорта; но воск ее считается драгоценным, и каждое гнездо может дать его на несколько долларов.

Деньги эти очень трудно и очень тяжело заработать, и даже непонятно, как это может бедный даяк избирать себе такую профессию, когда всякий другой труд дал бы ему с меньшей тяжестью такой же заработок.

Ему, действительно, никогда не удавалось снять гнезда так, чтобы его жестоко не искусали эти насекомые, но хотя они жалят так же больно, как и осы, привычка сделала даяка почти нечувствительным к их укусам. Он бесстрашно поднимается по хрупкой лестнице, неся в одной руке зажженный факел, а на спине тростниковую корзину. С помощью факела он выгоняет мух из их воздушного жилища, и отламывая соты, кладет их в корзину.