Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 11

У Оры распахнулись глаза и отвисла челюсть. Было бы совсем небольшим преувеличением сказать, что вид у него был как у отца, ребенок которого нашел что-то, что не должен был. Флер грустно улыбнулась ему, накинула плащ и прицепила ножны на пояс. Когда шарф закрыл ей лицо, в сердце болезненно кольнуло.

– Я не могу просто сидеть здесь и ждать хорошей жизни… я должна сама бежать за ней. Ора…

– Да.

Верный наставник и счетовод встал.

– Я хочу, чтобы ты мне помог. Больше я не буду доставлять тебе проблем.

– Слушаюсь.

– Бельтра, – Флер завязала шарф и закончила: – Мы пошли.

***

Убрав деньги в седельную сумку, Флер вскочила на коня, приготовившись отправиться в погоню, несмотря на дождь. Если они позволят Мильтону уйти, то никогда больше его не увидят. Пусть одежды стоят немного – Флер должна поймать его и отобрать украденное. Все вопросы будут потом. А сейчас надо сделать дело.

Итак, они вдвоем поскакали, чтобы вернуть свою собственность.

– Ора, меч?!

Флер кричала, чтобы ее слова, тонущие в топоте копыт и звуках дождя, можно было услышать. Конечно, особо глубокого значения этот вопрос не имел – она просто хотела узнать, взял ли Ора меч.

– Юная госпожа, когда вы его видели, он был один? Тогда обойдусь!

Бывший муж Флер был очень свирепым торговцем. Не раз и не два ему приходилось драться. Ора в таких ситуациях был его правой рукой, и потому Флер сочла, что в этом отношении вполне может на него положиться.

– Но ты уверен, что знаешь, куда он направляется?

– Я знаю людей, которых он упоминал, а кроме них, такую одежду у него никто не купит! Так что у него нет выбора!

Дорогу развезло, и лошади время от времени спотыкались. Флер умела скакать верхом, но опытной наездницей не была. Она не могла заставить коня в такую погоду скакать галопом. Ей оставалось лишь вцепиться в поводья и рысить. Зато это дало ей достаточно времени, чтобы подумать, почему сейчас в ней не было ни любви, ни ненависти к Мильтону. Единственный ответ, который пришел ей в голову, – что она была такой же одинокой, как он.

– Юная госпожа!

Часть дороги дождем размыло вконец, но лошадь при виде лужи не остановилась. Благодаря не искусству Флер, но чистому везению она преодолела этот участок без происшествий. Просто лошадь вовремя увидела, в каком состоянии дорога и какой грязью заполнена лужа.

– Юная госпожа!

Флер удалось остановить лошадь, хотя от страха она едва не свалилась. Все же ей удалось сохранить прямую посадку. Но, когда Ора опять обратился к ней так, ее охватили еще большие стыд и раскаяние, чем обычно.

– Не зови ме-!..

Уже проорав эти слова, она заметила его выражение лица.

– Ора?

Дождь мешал видеть, повсюду была грязь… дорога больше походила на болото. Лошади тяжело дышали, с каждым выдохом возникали белые облачка и тут же растворялись в дожде.

Ора с противоположной стороны дороги тоже остановил коня.

– Юная госпожа, вон там…

Флер развернула лошадь и лишь тогда поняла, почему Ора ее звал. Видно было плохо, но на обочине…

Возможно, это было чудо.

Там лежало нечто.

– Возможно, как раз из-за этой выбоины.

– Да, похоже.

Флер спрыгнула с лошади и подошла к обочине дороги. Там был довольно крутой откос, спускающийся к реке. Из-за дождя вода в реке поднялась и стала мутной. А между дорогой и рекой… стояла увязшая одним колесом повозка. Лошадь лежала неподвижно, задрав морду к небу.

Так закончила свой путь повозка, совсем недавно отъехавшая от дома Флер.

– Юная госпожа.

Флер не могла поверить своим глазам. Быть может, ей это все чудится. Она стянула шарф и осторожно двинулась вниз по склону. Травы здесь было мало, но никаких следов Флер не видела. Но если бы Мильтон сбежал, они бы были… неужели он умер?

Шаг за шагом она приближалась к повозке под ледяным дождем. Когда ей осталось сделать всего несколько шагов, она наконец заметила человека. Он застрял под повозкой, одно колесо которой по ступицу ушло в раскисшую землю. Лицо человека было в крови и грязи; он лежал неподвижно, будто спал.

– …Ты… погналась за мной?.. – вдруг выдохнул он.

Все-таки он был жив. Флер остановилась, не подходя вплотную.

– …Я никчемный… но все равно…

Его левая рука была полуоторвана. Мильтон тянулся к Флер оставшейся, правой рукой и выдавливал слова.

– Пожалуйста… спаси меня.

Она что, похожа на человека, который пришел его спасать? Она и не собиралась вовсе. Но, конечно, на пороге смерти человек хватается за любую соломинку. Флер подивилась, искренен ли Мильтон сейчас.

– Так вышло… думаю… хочешь поговорить о моем долге?

Мильтон улыбнулся, на глазах его выступили слезы. Флер опустилась на колени и прикоснулась к его лицу. Слезы были теплыми.

– Мне было страшно… поэтому…

Повозка не пострадала – видимо, благодаря тому, что раскисшая земля была мягкой. Мильтон сжал ногу Флер с большей силой, чем она ожидала. Если она сейчас перетянет ему левую руку и согреет одеждами, что лежат в повозке, а Ору пошлет за помощью, то Мильтон сможет остаться в живых.

– Я никогда больше тебя не предам… пожалуйста…

– Значит, спасти тебя, да?

Слушая, как Мильтон снова и снова произносит эти слова, Флер впервые раскрыла рот. И, похоже, этот ответ зажег в Мильтоне искорку надежды. На его лице появилась чистая улыбка.

– Умо… ляю. Умоляю.

Флер закрыла глаза, но Мильтон сжал ее ногу еще сильнее.

– Мы ведь оба аристократы, правда?

Флер открыла глаза, но смотрела в сторону.

– …Флер?

Не обращая внимания на зовущего ее человека, она медленно протянула руку. Перед ней был то ли обломок спицы колеса, то ли еще какая-то деталь. Деревяшка застряла, воткнувшись в землю.

– Фле-…

Мильтон замолчал, лишь продолжал смотреть на нее снизу вверх.

– Ора, – позвала Флер своего верного наставника. – Как там товары?

– Отлично. Они не пострадали. Просто повозка увязла в грязи, дальше не поедет.

– Вот как.

Груз в безопасности. Раз так, то у Мильтона есть надежда на спасение. Должно быть, так он подумал – на его лице вновь появилась улыбка.

Но она исчезла, как только Мильтон увидел, что Флер по-прежнему держит торчащую из земли деревяшку.

– Ты сказал мне, – мрачно обратилась Флер к Мильтону, устало глядящему в небо, – что эти темные одежды… годятся только для похорон.

Мильтон был сообразителен. Он резко втянул воздух.

– У тебя очень красивое лицо… вправду… и как я раньше не замечал?

Он то ли рассмеялся, то ли закашлялся, словно борясь за каждый глоток воздуха. От грязи и холода его лицо стало желтоватым. Он продолжал смотреть в небо.