Клиффорд Саймак - Искатель. 1989. Выпуск №3

— А повар? — перебил сенатор. — Ты забываешь о поваре.

Она пропустила его слова мимо ушей.

— …и кичится тем, что в доме нет ни единого технического новшества, связался с шайкой сумасбродов, с архипрогрессистами, сторонниками радикальных преобразований?

— Они вовсе не радикальные, — пробурчал сенатор. — Обыкновенный здравый смысл. Создание земных условий на одной планете обойдется в триллионы долларов. Гораздо быстрее и дешевле будет сконструировать человеческую расу, способную жить на этой планете. Вместо того чтобы подгонять планету под человека, мы приспособим человека к планете.

— В том-то и соль, — сказала Элин. — На это и упирают твои противники Мысль о переделке человека приводит их в бешенство. Измененное существо, которое будет жить на такой планете, не может считаться человеком.

— Возможно, его наружность и будет иной, — возразил сенатор — Но оно по-прежнему останется человеком.

— Разумеется, вы понимаете, что я не выступаю против сенатора, — сказала Элин Блейку. — Но иногда бывает ужасно трудно заставить его осознать, с чем он столкнулся.

— Моя дочь спорит со мной, — пояснил сенатор. — И порой это приносит пользу. Но сейчас в возражениях нет нужды. Я и так знаю, насколько ожесточенно действует оппозиция.

Он взял графин. Блейк покачал головой

— Может быть, я сумею как-то добраться до дому, — сказал он. — Тяжелый выдался вечер.

— Переночевали бы у нас.

— Спасибо, сенатор, но если есть какая-то возможность…

— Разумеется, — ответил сенатор. — Кто-нибудь из охранников вас отвезет. Лчше воспользоваться наземной машиной: такая ночь не для леталок.

— Буду очень признателен.

— Так хотя бы у кого-то из охранников появится возможность сделать полезное дело, — сказал сенатор. — Если он повезет вас домой, ему, по крайней мере, не будут мерещиться волки Кстати, вы там, на улице, не видели волка?

— Нет, — ответил Блейк — Волка я не видел.

Майкл Даниельс стоял у окна и смотрел, как наземная обслуга на Риверсайде, по ту сторону бульвара, помогает домам приземлиться. Черные фундаменты влажно поблескивали в ночи, а в четверти мили дальше лежал Потомак, как чернильно-черный лист, отражавший посадочные огни. Один за другим дома неуклюже спускались с затянутого тучами неба и садились на отведенные для них платформы.

Пациенты прибывают, подумалось Даниельсу. А может, сотрудники возвращаются после выходных. Хотя тут могли оказаться люди, не связанные с больницей ни службой, ни недугом. Город был битком забит, через день или два должны были начаться окружные слушания по вопросам биоинженер, ни. Спрос на участки был огромный, а передвижные дома втискивали повсюду, где только могли найти стоянку.

Вода стекала изломанными ручейками по гладким оконным стеклам, а там, за окнами, все приземлялись, паря в воздухе, дома, занимая немногие еще свободные фундаменты. Несколько сухопутных машин плавно проехали по бульвару. Воздушные подушки, на которых они двигались, широкими веерами поднимали с мокрой земли водяную пыль. Вряд ли в такую ночь в воздухе много леталок.

Он знал, что ему пора домой. Ему уже давно надо было уйти со службы. Малыши, наверное, уже спят, но Черил еще не ложилась, ждет его.

На востоке, где-то очень далеко, светилась отраженным светом призрачно-белая колонна. Ее поставили возле реки в честь первых астронавтов, которые пятьсот с лишним лет назад поднялись в космос, чтобы облететь вокруг Земли.

Вашингтон, думал Даниельс, город, где разрушаются дома, где полным-полно памятников; нагромождение мрамора и гранита, густо поросшее мохом древних воспоминаний, покрывавшим его сталь и его камень. Дух некогда великой мощи все еще витал над городом. Бывшая столица старой республики, превратившаяся ныне лишь в местопребывание провинциального губернатора, по-прежнему куталась, будто в мантию, в атмосферу своего былого величия.

Приглушенные шумы ночной больницы наполняли комнату, будто шепот: тихая поступь бредущей по коридору сиделки, смягченное громыхание тележки, негромкое жужжание звонка на посту медсестры напротив, через коридор…

За спиной Даниельса кто-то распахнул дверь. Он резко обернулся.

— Добрый вечер, Горди.

Гордон Барнс — врач, живущий при больнице, улыбнулся Даниельсу.

— Я думал, ты уже ушел, — сказал он.

— Как раз собираюсь Перечитывал этот доклад. — Он указал на стоявший посреди комнаты стол. Барнс взял в руки папку с бумагами и взглянул на нее.

— Эндрю Блейк, — сказал он. — Занятный случай.

Даниельс озадаченно покачала головой.

— Более чем занятный, — заявил он. — Это просто невероятно. Сколько, по-твоему, Блейку лет? На сколько он выглядит?

— Не больше тридцати, Майк. Хотя, как мы знаем, ему может быть лет двести.

— Будь ему тридцать, можно было бы ожидать некоторого ухудшения жизненных функций, не правда ли? Организм начинает изнашиваться в двадцать с небольшим лет, жизнеспособность его снижается, и с приближением старости этот процесс все ускоряется.

— Известное дело, — ответил Барнс. — Но у этого Блейка, как я понимаю, все иначе?

— Вот именно, — сказал Даниельс. — Это идеальный экземпляр Он молод. Он более чем молод. Ни единого сбоя, ни единого изъяна.

— И никаких данных относительно его личности?

Даниельс покачал головой.

— В Космической Службе прошерстили все бумаги. За последние два века несколько десятков кораблей попросту исчезли. Взлетели — и ни слуху ни духу. Может быть, он один из rex людей, которые находились на борту этих кораблей.

— Его кто-то заморозил, — сказал Варне, — и засунул в капсулу.

— Ты хочешь сказать, что этот человек был такой важной птицей, что кто-то попытался его спасти? Даже если и так, все равно это ничего не объясняет. Выкинули человека в космос, а какова вероятность, что его снова найдут? Один к миллиарду? Один к триллиону?

— Но Блейка нашли.

— Да, знаю. Его капсула залетела в Солнечную систему, которую заселили менее ста лет назад, и Блейка обнаружила бригада шахтеров с астероидов. Капсула пошла по орбите вокруг астероида, они увидели, как она блестит на солнце, и им стало любопытно. Слишком уж ярко она сверкала, вот они и размечтались: нашли, мол, исполинский алмаз или что-то там такое. Еще несколько лет, и он бы грохнулся на астероид. Попробуй-ка вычислить его шансы.

Варне вернул папку на стол, подошел к окну и стал рядом с Даниельсом.

— Я с тобой согласен, — сказал он. — Смысла во всем этом мало. Но судьба помогала парню. Даже после того, как его нашли, кто-то мог взломать капсулу. Они знали, что внутри человек Капсула была прозрачной. Кому-нибудь могло взбрести в голову разморозить и оживить его. Быть может, этим стоило заняться. Вдруг ему было известно нечто ценное для них…