Мари Бенашвили - С Луны видно лучше (СИ)

С тех пор прошло немного времени, как моим малышам пришло в голову еще одно занятие. Однажды я застал куст одиноко стоящим на привычном месте. Со времен появления малышей он, обыкновенно, был окружен ими. Я осмотрелся. В это время было уже достаточно темно. Не сразу я заметил кучку возящихся точек поодаль куста. Я подошел ближе и различил уже малышей. С интересом я наблюдал, как они все бродили вокруг одного места, поочередно прыгая в одну точку, или топчась по ней ногами.

-Что вы делаете? – обратился я к одному из них.

В ответ до меня дошли звонкие отрывочные звуки. Малыш изо всех сил пытался объяснить мне свой замысел. Видя, что я его едва понимаю, он подошел в центр и ногой поковырял пыль.

-Мне кажется, я понял тебя.

Я подошел к одному из камней, что окружали нас, и взял средний по величине. Я поднял его над землей и отпустил. При первом ударе он немного осыпался. Со вторым еще немного. Так я продолжал делать, пока под ним не стала виднеться ямка, а сам камень окончательно не развалился.

-Вы хотите раскопать яму?

По их прыжкам я понял, что они одобрили мои действия. Гонимый ими, я потом стер в прах еще не один камень. В конце концов, у нас вышла недурная яма. Но что же теперь? А дальше малыши потащили меня обратно к кусту. Рядом с ним они в один голос настойчиво стали мне что-то объяснять. Малыши начали бить и царапать ствол куста. Потом они все ударялись об него, разбежавшись, но скорее поранили себя больше, чем куст. У малышей ничего не вышло, и они несколько дней после того только то и делали, что смотрели на меня и ходили за мной по пятам. При удобном случае они бросались на меня и сбивали с ног. А иногда, просто вместе били ногами, подводя к действиям. Я понимал, что они хотят, чтобы я разрушил куст. Немыслимо! Зачем им это нужно? Я не знал и не собирался им помогать. Но это было до того момента, как я заметил, что куст понемногу увядает. Он усыхал, его завитки теряли форму и все ближе опускались к земле. На нем не было ни листьев, ни шаров, ствол его стал черствее, шершавый налет слетел напрочь. Мою тревогу в конец взбудоражило то, что однажды я увидел маленький металлический пролежень на стволе. Не по дням, а по минутам он рос. Со страхом мне вспоминалось то растение, покрытое металлом и неживое, что я некогда увидел далеко и давно. Бедные малыши устроили невероятный переполох. Они бегали, кружили вокруг куста, издавали громкие вопли, ожидая моей помощи. Сначала я потянул вверх растение – малыши, казалось, не сопротивлялись. Я стал тянуть его все сильнее и скоро вытащил с корешком. Кстати, очень несговорчивый и противно пахнущий корень.

-А что дальше?

Жестами малыши показали мне, что надо оторвать корень. О, как смешно и трепетно это было! Малыши набросились на крутящийся корень. Они его держали, хоть иногда он сам валил их наземь. Я сел верхом на ствол и оторвал один завиток. Он уже затвердел, и я перетянул им корень. Затянув его потуже, мы с один малышом стали перетирать корень. Мы работали быстро и слаженно. Все терли, терли, без отдыха. Корень не сразу нам поддался, но мы одержали победу в итоге. Оторвавшись неожиданно, корень отлетел в сторону. Все стремительно рванули к нему, и, через секунду, он был брошен в яму. Дело было сделано – корень закопан. Мы стояли в безмолвии и тишине. Суматоха, они царила здесь только что. А вот мы уже стоим в тихом бездействии. Шорохи эхом отбивались в тиши. До нас доносились дуновения ветра. Что-то зашуршало и затрещало. Перемалываясь и звеня, маленькие песчинки засыпали нас. Мы обернулись и различили очертания лежащего куста. Одиноко он простирал свои завитки. Но они замерли, и в секунду ветер развеял их меж нашими лицами. От него ничего не осталось, словно мы выдумали его с малышами. Секунды пронеслись, и ветер с завыванием сбежал от нас. Но стало теперь ясно, как все происходит у малышей. Куст цветет дважды, поле чего его корень закапывается. Скоро вырастает новый и все повторяется. Но с каждым разом малышей появлялось все меньше. Я, правда, так и не узнал, уменьшается ли их число до определенного момента, или оно падает до того момента, как их вовсе не появится. В тайне осталась и продолжительность жизни малышей. Но более всего интересным и непонятным оставался факт, что для продолжения жизни их нужно было закапывать корень. Ведь они физически не могли с этим справиться. Но, возможно если бы меня с ними не было, они нашли бы способ, и это развило бы их способности. Но космос знает множество примеров цивилизаций, которым просто не дано природой существовать долгое время. Но были ли таковой цивилизацией мои малыши, так случайно принесенные мной на эту землю? Не знаю, и вряд ли узнаю. Но пора перейти к той части повествования, в которой я оставил Юпитер. Это было время, когда кусты сменяли друг друга не один раз. Они увядали, снова цвели. Малышей становилось все больше. Большинство из них уже свободнее общались. От прежней тишины и одинокой прелести Юпитера ничего не осталось. Я уставал часто от их назойливой суетности, и покидал их, следуя дальше по планете. Отдаляясь, я с радость слышал, как покидают меня звуки их говора. Удивительно, как уходя немного можно окунуться в другой мир. Я блуждал по переминающимся горкам, меняющим цвет, и вспомнил случайно о Красном пятне. Мне захотелось изведать его. Но уйди я к нему, я рисковал стать потерянным для малышей. Мне стало немного непосебе - вдруг с ними что-то случится. Но интерес взял верх. Я прошел малую часть пути, как вдруг хлипкую тишь разрушили маленькие нотки смеха. Смеха, или чего-то подобного. Вот они – мой дружный отряд! И тут они нашли меня. Ох, а делать нечего – пойдемте вместе. Путь нам предстоял долгий. Мы успели двенадцать раз потеряться, пятнадцать раз потерять кого-то из малышей, нас два раза унесло ветром, четыре раза мы тонули в пучине песка, несколько тысяч раз споткнулись, и вот дошли. Представьте, что зрелище, предоставленное нам, являло собой безумную, совершенно невероятную манящую силу. Красное пятно заметно с десяти тысяч километров. Да и как его не заметить, когда его диаметр в несколько раз превышает диаметр вашей Земли. То еще зрелище. Как бы вам описать его.… Вот представьте свое торнадо. Представили? Увеличьте в миллион раз. А теперь окрасьте в красный. Это будет жалким подобием того, что видел я на Юпитере. Груды непостижимых ветряных кручений, состоящих из не сочетаемого количества крупиц, маленьких и гигантских. Вихрь окружен километрами тяжкой тяжело просматривающейся пыли. Рядом с ним не видно более неба и ничего вокруг. Сплошной туман и шум. Шум такой степени, что не различаешь его перемен. Он сплошной, нерушимый, всепоглощающий. Невозможно увидеть грани Красного пятна. Не видно его верха, боков. Оно просто окружало и тянуло в себя. Я почувствовал себя малышом, смотрящим на ветви куста. Не представляю, каково было им. При виде пятна они растерялись, остановились в ступоре. По лицу их невозможно различить отчетливо эмоцию, но они не делали более и шага. Смотрели на меня они и ждали. Мне даже и хотелось потянуться вглубь, но со мной были малыши. Я собрался уходить, уводя их в безопасность, но неожиданно нас тронул сильный ветер. Его порыв потянул нас к пятну. Это могло значить для нас конец. В панике малыши побежали в противоположную сторону. Но их неудержимо тянуло к пятну. Не медля, я постарался ухватить большую часть малышей. Я стал бежать. Движения мои были тяжелы, они давались с трудом. Но нельзя было останавливаться. С каждым рывком мне было все легче. Я был все дальше от пятна. Но я кричал набегу. Кричал от своего бессилия и глупости. Я видел за собой еще столько же малышей, сколько было в моих руках. Они тоже бежали ко мне. Они старались изо всех сил, выкрикивая что-то, чего я не мог разобрать. Малыши не могли противостоять притяжению пятна, и скоро я с горечью видел, как их за миг утащило в бездну, из которой им не было пути назад. Не помню как, но мы снова оказались у куста. Я отпустил малышей и наблюдал, как они теперь грустно слоняются вокруг. Ненависть пропитала всю мою суть. То была ненависть к себе. Я смотрел на оставшихся малышей, но перед собой видел только пропавших. Они ждали моей помощи, ждали защиты. Но что же я! Я сам завел их к этому дьявольскому месту, ведя их на гибель! А потом беспомощно наблюдал, глядя прямо в их огромные глаза, как они встречают незаслуженную смерть. Один из малышей подошел ко мне и посмотрел в глаза. Он смотрел так же, как и его погибший сородич. Они все подошли ко мне, стояли и наблюдали. Простите, простите меня, малыши! Хоть и нет мне прощенья. Кто есть я, так беспечно убивающий жизнь, которую так же беспечно породил. И вот он, момент, когда мне нужно отпустить малышей, дать им жить спокойно в свое немногочисленном царстве.