Дмитрий Федоров - Города Алисы

— Извините, но мне не знакомо это имя, — честно призналась Алиса.

— Вот правда жизни! — пал духом Абиг. — Моя слава — это твоя работа, Азад. Ты великий пиарщик, а я ноль, — Абиг держался одной рукой за балкон, а другой в отчаянии закрыл глаза.

— И ты веришь какой-то маленькой необразованной девочке? — завизжал Азад.

— Нет, это глас истины. Это… — Абиг отвел ладонь от глаз и вытаращился на Алису, стоявшую на балконе в халатике и с полотенцем на мокрых волосах в виде тюрбана. — Азад! Это же муза! Муза! Концерт спасен, — запел Абиг. — Зови ее сюда.

— Если вам нужна девочка на ночь, обратитесь к портье — он найдет, — Алиса хлопнула балконной дверью, но через минуту была вынуждена вернуться из-за невыносимых стонов парочки.

Азад стоял на коленях и выглядел весьма забавно — над поручнями балкона виднелись только гигантский нос, выпученные глаза и лысина.

— Нам не нужна девочка — нам нужна муза, — взывал Азад.

— В первом ряду муза, — уточнил Абиг.

— В первом ряду не получится — там датская принцесса со свитой.

— Принцесса наверняка страшна, как фальцет азербайджанца, — разозлился Абиг. — И плевать я хотел на них! Они не достойны даже моего мизинца.

— Ради всего святого! — упрашивал Алису Азад. — Если вы откажетесь, то сорвется концерт в оперном театре. Я его знаю!

Алиса даже не успела наложить макияж — выступление начиналось через полчаса. Азаду — директору Абига — пришлось в этот вечер еще дважды стоять на коленях. Чтобы Алису пустили в театр с собакой и чтобы приготовили место в первом ряду. На пронос Соломона дали добро, а первый ряд заменили вторым. Зато прямо по центру.

И зазвучала музыка! Абиг появился на сцене — зал принял его экстазом эмоций. Маленький человечек, который полчаса назад собирался прыгать с балкона от сознания собственного несовершенства, снисходительным взглядом прошелся по публике.

От великого до смешного один шаг, но от смешного до великого несколько нот. Комичный носатик волшебным голосом заставил аристократов в бриллиантах и эстетов с биноклями полтора часа испытывать трепет, щемящую тоску и в то же время восторг свободы. «Je crois entendre encore», — страдал он от невозможности проявления подлинных чувств в пошлости обыденного мира. Страдал и в меланхолии умолк.

Когда Абиг завершил выступление, многие плакали. Да и сама Алиса почувствовала, что глаза защипало. Даже Соломон затих в руках. Датская принцесса растроганно вручила пышный букет. Абиг после всех этих восторгов устремил руки к Алисе. И… полночи они плавали на лодке при свечах напротив изысканного дворца, пили шампанское (алкогольное) и запускали фейерверки. Абиг без остановки болтал, пел и не проявлял к Алисе никакого интереса как к женщине. Даже не узнал, как ее зовут.

— Дама с собачкой! — восхищался Абиг своей музой, а Азад, утомленный капризами гения, зевал, умолял лечь спать, и в конце концов победил.

Около полудня Азад уже стучался в номер Алисы с цветами и предложением позавтракать, а заодно и пообедать в Английском парке. Они, конечно, были славными ребятами, но успели Алисе поднадоесть. Поэтому она предупредила — только обед! И безо всяких чудачеств.

Естественно, в парк их везла карета, а Абиг по ходу издавал звуки оптимистических арий. Но поесть не получилось. Они спустились к маленькой бурной реке, пересекавшей парк, и наткнулись на группу нудистов. Загорелые мужики бесстыдно разгуливали по берегу. Абиг возликовал и сказал, что ему необходимо залезть в воду и исполнить для этих парней арию Рудольфа из «Богемы».

— Не делай этого — ты простудишься! — заклинал Азад.

Последнее, что Алиса увидела, это была мохнатая спина. Почти как у Соломона. Не менее пушистые ягодицы Абига прикрывали целомудренные потоки речушки. Возмущенная Алиса вернулась в отель и подкрепилась там. Потом прилегла отдохнуть в номере. Но через полтора часа ее разбудил звонок Анечки. Подруга плакала и просила немедленно приехать. Людвига срочно вызвали к очень важному пациенту.

— Понятно, что это его долг, что это большие деньги… Но как же я? Я одна в такой день.

— Ну, ничего — он скоро вернется.

— Он позвонил и сказал, что может задержаться. Понимаешь, там звезда оперы, какой-то армянский певец разделся догола в Английском парке и прыгнул с моста. Сейчас рыдает и говорит, что у него нет музы. А завтра концерт, на который специально прилетает датский принц. И вот Людвиг должен…

— А за визиты к этому певцу Людвигу много заплатят?

— Наверное, но я…

— Анечка, скажи честно, для тебя важнее финансовое благополучие семьи или чтобы Людвиг был рядом?

— Деньги не главное, главное любимый.

— Тогда я к тебе не приеду сегодня.

— Почему?! — от удивления Анечка прекратила всхлипывать.

— Ради тебя я сейчас пойду и немножко поработаю музой.

C молодоженами долго находиться вместе невозможно. С одной стороны, им хочется иногда побыть в дружеской компании и поболтать. С другой стороны, как начнут переглядываться с вожделением… Алиса целую неделю поддерживала Анечку в ее новом качестве — созванивалась, встречалась, когда Людвига срочно вызывали в клинику. Но, наконец, пришло время ее подруге отправиться с мужем в свадебное путешествие. Короткое путешествие, потому что Людвиг не может оставлять клинику и своих пациентов надолго. Недалекое путешествие, потому что Людвиг боится летать на самолетах. И умеренное путешествие, потому что Людвиг не ходит на дискотеки и пьет алкоголь только на Рождество и в Дни рождения мамы, папы и вот теперь еще и Анечки.

Алиса, постоянно отвлекаясь на расхулиганившегося Соломона, паковала чемодан, чтобы на следующий день покинуть очаровывающий, но чрезмерно беспокойный Мюнхен. Слишком беспокойный персонально для нее. Но тут позвонил папа и всю эту подготовку дезавуировал. То есть, нет… Все это пригодилось. Чемодан собрать было нужно — Мюнхен она назавтра, действительно, покинула. Правда, в Москву так и не попала. Папа обратился с просьбой. Но папины просьбы по существу являлись дружелюбными приказами.

— Ты же в Германии?

— Завтра вылетаю в Москву.

— Подожди… Тут есть дело такое… Ну, в общем… Кельн ведь не далеко от Мюнхена? — на конце фразы явно повис вопросительный знак, но папа Алисы сделал его настолько миниатюрным, что Алиса на секунду усомнилась в собственных географических познаниях.

— Папа, если полстраны это не далеко, то тогда Кельн, конечно, рядом с Мюнхеном.

— Но ведь Германия небольшая страна! — тут уже папа обошелся без какого-либо намека на вопросительный знак.