К. Хедли Баркер - Искатель. 1993. Выпуск №5

— А вы пробовали создать это пространство?

— Нет еще. Сначала мы хотим понять, что с ним делать. Эксперимент стоит больших денег. Не хотелось бы тратить их впустую.

Джек подошел ко мне, похлопал по плечу.

— Лео, Лео, Лео, а у тебя не возникало желания переквалифицироваться в брадобреи?

Мы рассмеялись и пошли на солярий, где читала Ширли. Небо сияло голубизной. Редкие облака застыли над горными вершинами, солнце, большое и жаркое, припекало по-летнему. На душе у меня было легко и привольно. За эти две недели я сумел дистанционироваться от своей работы, а потому возникшие проблемы казались далекими и не имеющими ко мне никакого отношения.

Беда в том, что я давно уже не мог предложить ничего нового. А различные комбинации известных методов не помогали. Мне требовался человек, который смог бы свежим взглядом взглянуть на мои затруднения и в озарении подсказать мне правильное решение. В этом мне мог бы помочь Джек. Но Джек ушел из физики. По собственной воле соорудил стену между собой и наукой.

Увидев нас, Ширли села, широко улыбнулась. Тело ее блестело от пота.

— Что выгнало вас из дома?

— Отчаяние, — ответил я. — Стены рушились на голову.

— Тогда присядьте и погрейтесь на солнышке. — Она нажала кнопку выключения радио. Я даже не заметил, что оно работало, пока не исчез звук. — Я слушала последние новости о человеке из будущего.

— О ком? — переспросил я.

— О Ворнане Девятнадцатом. Он приезжает в Соединенные Штаты!

— Я никак не возьму в толк, о чем ты говоришь…

Джек бросил на Ширли короткий взгляд. Впервые я увидел, что он недоволен женой. И не мог не заинтересоваться его мотивами. Неужели они что-то скрывали от меня?

— Чепуха все это, — вставил Джек. — И напрасно Ширли…

— Может, вы все-таки объясните мне, что к чему?

— Он — живой ответ апокалипсистам. Заявляет, что прибыл из две тысячи девятьсот девяносто девятого года как турист. Появился в Риме в чем мать родила на Испанской лестнице. Когда его попытались арестовать, сшиб полицейского с ног, прикоснувшись к нему кончиком пальца. И сейчас все носятся с ним как с писаной торбой.

— Глупая мистификация, — пожал плечами Джек. — Какому-то идиоту надоели вопли о том, что в следующем январе наступит конец света, и он решил прикинуться гостем из будущего. А люди ему верят. В такие мы живем времена. Когда истерия — образ жизни, толпа готова бежать за любым лунатиком.

— А вдруг он действительно путешественник во времени! — воскликнула Ширли.

— Если это так, я хотел бы с ним встретиться, — вмешался я в перепалку супругов. — Возможно, он сможет ответить на мои вопросы насчет аннигиляции отправленной в прошлое материи. — Я было засмеялся, но оборвал смех. И действительно, что я нашел смешного в словах Ширли? — Ты прав, Джек. Конечно, он шарлатан. Почему мы должны попусту тратить время, говоря о нем?

— Потому что очень возможно, Лео, что он тот, за кого себя выдает. — Ширли встала, золотистые волосы рассыпались по плечам. — Ты бы послушал, как звучат его интервью. Он говорит о будущем так, словно действительно прибыл оттуда. Даже если предположить, что он просто очень умен, личность эта незаурядная. И я хотела бы с ним встретиться.

— Когда он объявился?

— На Рождество.

— То есть я уже был здесь? И вы мне ничего не сказали?

Ширли пожала плечами.

— Мы думали, что ты следишь за выпусками новостей, но не считаешь эту тему достойной внимания.

— Я с самого приезда не включал телевизор.

— Тогда придется тебя просветить.

На лице Джека отражалось недовольство. Обычно между ними царило согласие, а тут явно чувствовалось, что он недоволен желанием Ширли повидаться с путешественником во времени. Странно, подумал я. Апокалипсисты его интересуют. Так с чего относиться иначе к другому виду иррационального поведения?

Я же испытывал к пришельцу двойственные чувства. Путешествия во времени манили меня. Но, с другой стороны, я положил жизнь на доказательство их невозможности, а потому едва ли мог восторгаться известием о том, что можно попасть из будущего в прошлое. Неудивительно, что Джек старался оградить меня от этого известия, полагая, что мне ни к чему лишнее напоминание о проблемах, заставивших меня покинуть Ирвин. Но теперь я уже излечился от депрессии, и словосочетание «путешествие во времени» не сводило меня с ума. Наоборот, мне хотелось побольше узнать об этом шарлатане. Он очаровал Ширли с экрана телевизора, а все, что нравилось Ширли, занимало и меня.

Одна из ведущих телекомпаний показывала в тот вечер документальный фильм о Ворнане Девятнадцатом, в самое лучшее время, отводимое для наиболее популярных программ, что свидетельствовало об огромном интересе широкой публики к этому событию.

Мы уселись в пневмокресла, и после череды рекламных роликов диктор предупредил: «Часть того, что вы сейчас увидите, смоделировано компьютером». Камера показала нам Пьяцца ди Спанья в рождественское утро, с редкими фигурками прохожих. Возникла яркая дуга, по которой и спустился с небес на каменные плиты Ворнан Девятнадцатый. С созданием подобных движущихся картинок компьютеры в наши дни справляются без труда. Так что, если где-то происходит что-либо, достойное внимания, отсутствие телекамеры никого не смущает. Компьютерная графика восполнит эту оплошность. Я даже спросил себя, а сумеют ли будущие историки отличить действительные съемки от их имитации? Впрочем, вопрос этот становился актуальным при условии, что мир переживет первое января следующего года.

Дабы обойти противоречия в показаниях свидетелей относительно нимба, скрывающего половой орган Ворнана, компьютерщики показали пришельца сзади, с голыми ягодицами. Вроде бы большинство стояло на том, что Ворнан явился им в чем мать родила. Но руководство телекомпании не хотело вызывать недовольства верующих тем, что отмахнулось от показаний трех святых сестер.

Я наблюдал, как Ворнан Девятнадцатый ходит по площади, поднимается по лестнице. Полицейский, бросившийся к нему с плащом, вызвал у меня улыбку. Она, правда, исчезла, когда бедняга покатился вниз по ступеням от невидимого разряда.

Последовала беседа с Хорстом Клейном. Блестяще смонтированная, ибо Клейна снимали «в натуре», а Ворнана — рисованным. Молодой человек говорил за себя, компьютер — за Ворнана, теми словами, что вспомнил Клейн.

Новая сцена. Большая комната с высоким лепным потолком. Флуоресцентные лампы освещают лица дюжины мужчин. Ворнан Девятнадцатый в полицейском участке, куда пришел добровольно, ибо никто не мог коснуться его, не получив удара током. Шел допрос. На лицах мужчин отражались скепсис, враждебность, удивление, злость. И здесь помогла компьютерная графика. Ибо никто не удосужился заснять на пленку реальный допрос.