Виктор Бурцев - Гималайский зигзаг

— Как?!

— А вот так! — Дьявол прищелкнул когтистыми волосатыми пальцами. — Электричество, понимаете ли… Совершенно мирный атом… И вот, вуаля! Мы имеем то, что имеем. Увлекает?

— Это что, ядерная война? — выдохнул Алекс Енски. — В смысле, была? Эти… милитаристы, Пентагон, Советы?..

— Ха-ха!

Дьявол не засмеялся, он именно проговорил:

— Ха-ха! Молодость свою антивоенную вспомнили, профессор? Хиппи, сигаретка с марихуаной, марши протеста, «Битлз»… Нет, уважаемый! Человечество, как правило, попадает совсем не в ту яму, в которую боится попасть. Никакой войны! Просто всякие «зеленые» и прочие взбесившиеся защитнички «среды» решили бороться и с неразумным использованием нефти, и, конечно, с ядерными электростанциями. А бороться — так до полной победы. Вначале цепями себя приковывали, стены краской мазали… Как вы сами когда-то, профессор. А потом перешли к кое-чему более эффективному. Вот и доборолись — до победного конца. Нравится?

— Дьявол его раздери! — прошептал Енски.

— Именно, именно, — прокомментировал Дьявол.

— Что?

— Я сказал «именно». Именно, «Дьявол раздери». Теперь второй ваш вопрос, уважаемый профессор. Вам интересно, кто я таков? Я — ваша персональная галлюцинация. В клетку вас посадили? Посадили! Пить вам захотелось? Захотелось? Вот и выпили микстурочки!..

— Галлюцинация? — облегченно вздохнул профессор. — Ну конечно! А я-то испугался!.. Да, мне стало плохо, мисс МакДугал еще кричала, и какой-то старик дал мне… Значит, ни Зеркала не было, ни этого всего черного… Слава Богу!

— Не услышит! — Дьявол оглянулся, хмыкнул. — Раньше надо было к Нему обращаться! И не очень обольщайтесь, галлюцинация — это только мой внешний вид. Имидж, если хотите. Каждому по вере его. Вы так часто повторяли «Дьявол», «Что за дьявольщина», «Дьявол тебя раздери»… Чему уж тут удивляться? Да и всякие «трубы Иерихонские» тоже не способствовали… Между прочим, и сынок ваш вслед за вами повторять начал… А кого бы вы хотели увидеть? Какого-нибудь Шиву, Вишну или на худой коней убиенного ракшаса, между прочим, последнего на планете? Нет, дорогой профессор. Я, Дьявол, ваш персональный кошмар, проводник по всем кругам вашего будущего…

Дьявол подумал и тут же поправился:

— Наиболее вероятного будущего. Знаете, самому неприятно… А все вы!

— Я?!

— Ну и вы тоже… Это же ваше будущее. Не мое… Вот так-то! Ну что, насмотрелись? Хорошо. Хотите совет?

— Фофеф?.. — Челюсть вновь пришлось ловить. — Совет?

— Да, да, совет. — Дьявол махнул в воздухе хвостом. — Дружеский. Будьте терпимее, профессор. И к людям, и к их слабостям. Нетерпимость — самая короткая дорога сюда. И не думайте, что если вы не боретесь с атомными электростанциями, то не виноваты во всем этом. Каждый приносит свой камешек, а потом удивляется, когда вся гора рушится на голову. Может, слыхали в воскресной школе насчет «не судите»? И… не шутите с зеркалами!

Алекс Енски подавленно молчал.

— Ну, — бодро встал с кресла Дьявол, облизываясь раздвоенным языком.

— Что? — Археолог испуганно отшатнулся.

— Чего вы так испугались, профессор?

Дьявол засмеялся.

— Не думаете же вы, что я собираюсь вас наколоть на вилы и окунуть в кипящую смолу? Ха-ха! Нет, это забавно. Не пугайтесь, профессор. Пока еще не время.

Енски-старший явственно услышал ударение на слове «пока».

— Итак, — продолжал дьявол. — Куда бы вы хотели попасть?

«Домой!!!» — хотел заорать профессор, но вовремя укусил себя за язык.

— Если вы действительно такой… В смысле, имеете возможности…

— Ну-ну? — подбодрил Дьявол.

— Тогда назад. В Сринагар, в гостиницу…

Темнота упала сверху.

— …Бетси! — орал Гор. — Стреляй в него! А то он меня уронит. Я разобьюсь!..

Земля стремительно удалялась, ветер свистел в ушах. Молодой человек попробовал дернуться, но добился только того, что ботинок слетел с его ноги и унесся куда-то в темноту.

— Какого дьявола? Отпусти меня!

— Отпустить? — Обезьян оскалился. — Могу…

— Нет-нет! — заорал Гор, поняв, что ему грозит в случае, если просьба будет исполнена. — Лучше держи. Крепче!

Обезьян обидно захохотал.

— Ну и как, человечек, нравится летать?

— Нет, — честно ответствовал Енски-младший.

— Ха! Ну ничего, скоро прилетим!

— К-куда?

Гор попытался взглянуть вниз, и его чуть не стошнило.

— Как куда? Если говорить на твоем языке, то в райские сады!

— Не хочу-у-у-у! — Гор задрыгал ногами.

— Первый раз вижу такого идиота… — вздохнул Обезьян. — Как это так, не хочу?

— Не хочу я. Мне и на земле было неплохо. Не хочу в райские сады!

Гор представил, что за райские сады могут быть у Обезьяна, и ему стало плохо.

— Но мы же уже прилетели, погляди!

— Не хочу-у-у-у-у-у-у! — Молодой человек зажмурился.

— Вот дурачок! — захохотал Обезьян. — Вот ведь дурачок! Не всякий, кто осмелится поднять меч Сугривы, может быть таким дураком, чтобы отказаться от райских садов. Смотри же!

И Обезьян, он же Сугрива, как следует встряхнул Гора. Тот открыл глаза — и ахнул.

…Легкие облака, зелень огромных деревьев, усыпанных плодами, фонтаны из разноцветного мрамора… И девушки, девушки, девушки! Черненькие, беленькие, рыженькие…

У молодого человека перехватило дух.

— Чт-т-то это?

— Я же тебе сказал, райские сады! — Обезьян Сугрива мягко опустил Гора на густую шелковистую траву. — Ты что, не понял? Это тебе в благодарность за то, что меня выпустил. Смел же ты, парень — вскрыть заговоренную могилу! Ну, блаженствуй, а я тоже повеселюсь. Ух, повеселюсь!..

— А я… — Молодой человек с трудом перевел дух. — Я тут навечно?

— Навечно? — Сугрива хмыкнул. — Еще рано! Три часа у тебя. А потом отвезу тебя назад. Если умный, будешь всю жизнь радоваться, а если все же дурак — тосковать. Ну, бывай!

Обезьян громоподобно засмеялся и сгинул.

«Что это он имел в виду? — удивился Гор. — Почему мучиться? Вздор какой-то…»

— Эй, — прервал его мысли мелодичный женский голос.

— Бетси?!

…Когда Гор открыл глаза, то увидел перед собой отца. Профессор лежал на знакомой продавленной кровати, на столике красовался кальян…

Гор помотал головой. Ни Сугривы, ни девушек! Все, пора к врачу!

— Кажется, я понимаю, что он хотел сказать… — пробормотал молодой человек. — Мучиться… Зря я полез в ту могилу!

— Однако, — проговорил профессор Енски, потирая лицо.

— Отец? — вскинулся Гор.

— Однако, — повторил Алекс Енски. — Однако я от тебя, сынок, такого не ожидал. То, что мне было плохо, вовсе не повод накачивать меня гашишем.