Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери

15 ноября 1828 года Гюго заключил договор с издателем Госленом, согласно которому он должен был представить ему к 15 апреля 1829 года рукопись романа «Собор Парижской Богоматери». Однако театр оторвал писателя от работы над романом.

Вскоре после опубликования «Эрнани» другим издателем Гослен потребовал от Гюго выполнения договора. Новый договор от 5 июня 1830 года обязывал Гюго окончить роман к 1 декабря под страхом чудовищной неустойки. Первые строки романа были написаны 25 июля 1830 года, разразившаяся 27 июля революция остановила работу писателя на шестой странице. Гюго вынужден был покинуть свою квартиру на улице Жана Гужона, расположенную близко от того места, где шли бои, и переселиться к тестю на улицу Шерш-Миди, во время поспешного переезда была потеряна тетрадь с подготовительными записями, и тогда издатель предоставил Гюго последнюю отсрочку — до 1 февраля 1831 года.

Таким образом, роман был начат под гром революционных битв и, несомненно, отразил окончательный переход Гюго на демократические позиции. Жена Гюго, Адель Гюго, вспоминает «Великие политические события не могут не оставлять глубокого следа в чуткой душе поэта. Виктор Гюго, только что поднявший восстание и воздвигший свои баррикады в театре, понял теперь лучше чем когда-либо, что все проявления прогресса тесно связаны между собой и что, оставаясь последовательным, он должен принять и в политике то, чего добивался в литературе». Захваченный революционными событиями, Гюго на время оставляет творчество; в августе он написал лишь поэму «К Молодой Франции» — она была напечатана в журнале «Глоб» в номере от 19-го числа. Гюго писал Ламартину: «Нет никакой возможности оградить себя от внешних впечатлений, зараза носится в воздухе и проникает в вас помимо вашей воли, в такое время искусство, театр, поэзия не существуют. Заниматься политикой — это все равно что дышать»

1 сентября Гюго вернулся к работе над романом. Адель Гюго оставила нам красочный рассказ о напряженном труде писателя в осенние и зимние месяцы 1830–1831 годов.

«Теперь уже нечего было надеяться на отсрочку, надо было поспеть вовремя. Он купил себе бутылку чернил и огромную фуфайку из серой шерсти, в которой тонул с головы до пят, запер на замок свое платье, чтобы не поддаться искушению выйти на улицу, и вошел в свой роман, как в тюрьму. Он был грустен.

Отныне он покидал свой рабочий стол только для еды и сна. Единственным развлечением была часовая послеобеденная беседа с друзьями, приходившими его навестить, им он читал иногда написанное за день.

После первых глав грусть улетучилась, он весь был во власти творчества: он не чувствовал ни усталости, ни наступивших зимних холодов; в декабре он работал с открытыми окнами.

14 января книга была окончена. Бутылка чернил, купленная Виктором Гюго в первый день работы, была опустошена; он дошел до последней строчки и до последней капли, и у него даже мелькнула мысль изменить название и озаглавить роман „Что содержится в бутылке чернил“…

Завершив „Собор Парижской Богоматери“, Виктор Гюго затосковал: он сжился со своими героями и, прощаясь с ними, испытывал грусть расставания со старыми друзьями. Оставить книгу ему было так же трудно, как начать ее».

Роман вышел в свет 16 марта 1831 года и к концу года выдержал семь изданий. Затем авторские права перешли к издателю Рандюэлю, выпустившему в 1832 году восьмое издание, дополненное тремя главами, не вошедшими в издание Гослена (глава VI книги IV — «Нелюбовь народа» — и две главы, образующие книгу V, — «Abbas beati Martini» и «Вот это убьет то»). Несмотря на то, что первое издание вышло в тревожные дни холерных бунтов, разгрома народом архиепископского дворца и церкви Сен-Жермен и прихода к власти реакционного министерского кабинета Казимира Перье, роман имел поразительный успех у самых разных кругов читателей. По словам историка Мишле, «Виктор Гюго построил рядом со старым собором поэтический собор на столь же прочном фундаменте и со столь же высокими башнями»; для начинающего поэта Теофиля Готье «этот роман — настоящая Илиада; он уже стал классической книгой».

Воодушевленный успехом «Собора Парижской Богоматери», Гюго задумал два новых романа, если не как продолжение, то как дополнение к нему (о первом из них идет речь в авторском примечании к восьмому изданию «Собора»). В 1832 году Гюго обещал издателю Рандюэлю романы «Кикангронь» и «Сын горбуньи». Читателям он о них сообщал так: «„Кикангронь“ — народное название одной из башен замка Бурбон-л'Аршамбо. Роман должен дополнить мои взгляды на искусство средневековья. В „Соборе Парижской Богоматери“ перед нами собор, в „Кикангронь“ перед нами будет башня. В „Соборе“ я преимущественно изображал священнослужительское средневековье, в „Кикангронь“ я более подробно опишу средневековье феодальное, разумеется, с моей точки зрения, верной или неверной, но моей. „Сын горбуньи“ выйдет после „Кикангронь“ и составит один том»

Однако начиная с середины 1831 года театр потребовал от писателя напряжения всех его творческих сил, и еще два романа о средневековье так и не были написаны.

Рок (греч.)

Слово «готический» в том смысле, в каком его обычно употребляют совершенно неточно, но и совершенно неприкосновенно. Мы, как и все принимаем и усваиваем его, чтобы охарактеризовать архитектурный стиль второй половины средних веков, в основе которого лежит стрельчатый свод преемник полукруглого свода породившего архитектурный стиль первой половины тех же веков (Прим. автора)

Игра слов epice — по-французски — и пряности и взятка, palais — и нёбо и дворец.

Lecornu (франц.) — рогатый.

Рогатый и косматый! (лат.)

Игрок в кости! (лат.)

Tibaut aux des — игра слов, означающая то же, что и двумя строчками выше приведенная латинская фраза «Тибо с игральными костями».

Вот тебе орешки на праздник (лат.)

За всадником сидит мрачная забота (лат.), — Гораций.

И бог пусть не вмешивается (лат.)

Ликуй, Юпитер! Рукоплещите, граждане! (лат.)

Игра слов: dauphin по-французски — дельфин и дофин (наследник престола).

Будем пить, как папа (лат.)

Ряса, напитанная вином! (лат.)

Не мечите жемчуга (бисера) перед свиньями (лат.)

Свиней перед жемчугом. Игра слов: Margaritа — по-латыни — жемчужина, Marguerite — по-французски — и Маргарита и жемчужина.

В поступи явно сказалась богиня (лат.) — Вергилий.

Поцелуи за удары (исп.)

Внутри колонны нашли драгоценный ларь, в котором лежали новые знамена с ужасными изображениями (исп.)

Арабы верхом на конях, неподвижные, с мечами, с отличными самострелами за плечами (исп.)

Вся дорога путь и относящееся к дороге (лат.)

«Радуйся, звезда моря!» (лат.) — католическое церковное песнопение.

Подайте, синьор! Подайте! (итал.)

Сеньор кабальеро, подайте на кусок хлеба! (исп.)

Подайте милостыню! (лат.)

На прошлой неделе я продал свою последнюю рубашку (лат.)

Милостыню! (лат.)

Подайте! (итал.)

Кусок хлеба! (исп.)

Куда бежишь, человек? (исп.)

Шляпу долой, человек! (исп.)

Философия и философы всеобъемлющи (лат.)

Подайте милостыню (лат.)

Когда цесарки меняют перья и земля (исп.)