Анатоль Франс - 2. Валтасар. Таис. Харчевня Королевы Гусиные Лапы. Суждения господина Жерома Куаньяра. Перламутровый ларец

212

…подобно Сюлли споспешествует разумному государю… — Сюлли Максимильен (1560–1641) — министр французского короля Генриха IV.

…не так повезет, как легендарному Эдипу… — Согласно древнегреческому мифу мудрец Эдип разгадал загадку Сфинкса и этим самым освободил от него город Фивы.

…когда Колен и Жанно выдумывают разные приказы… — Колен и Жанно — широкораспространенные простонародные имена.

Здесь… можно приобрести «Астрею», всю целиком, и «Великого Кира»… — Имеется в виду пасторальный роман Онорэ д'Юрфе «Астрея» и псевдоисторический роман Мадлены де Скюдери «Артамен, или Великий Кир», которые были в моде у завсегдатаев парижских аристократических салонов первой половины XVII в.

Я вижу здесь варварскую хронику Монстреле… — Ангеран де Монстреле (1390–1453) — французский летописец, автор двухтомной «Хроники», содержащей интересные сведения об эпохе Столетней войны, но не отличающейся достоинствами стиля.

Гассенди Пьер (1592–1655) — французский философ-материалист, современник Декарта.

Фонтенель Бернар (1657–1757) — французский писатель и ученый, автор «Бесед о множественности миров».

Геометрия, о которой говорит Жак Турнеброш, снабжена чертежами Себастьяна Леклера, которые восхищают меня своим тонким изяществом и четкостью. Однако спорить с автором не приходится. (Прим. издателя.)

Мондор (настоящее имя Филипп Жирар) — известный в первой половине XVII в. фарсовый актер; играл в ярмарочном балагане на Новом мосту.

Это говорит священник. (Прим. издателя.)

…не желаю также быть ни Фанфан-Тюльпаном, ни Сердцеедом… — Фанфан-Тюльпан — популярный персонаж старинных французских песенок, солдат-гуляка, задира и весельчак; Сердцеед — солдат-волокита.

Я читал… трактаты Макиавелли… — Николо Макиавелли (1469–1527) — итальянский писатель, автор политического трактата «Государь»; здесь он оправдывает любые средства для достижения сильной монархической власти, в которой видит единственную силу, способную политически объединить Италию.

…шалаш старого Эвандра или хижину, где обитал Филемон со своей Бавкидой. — Эвандр — один из легендарных предков древних римлян. Упоминается в «Энеиде» Вергилия. Филемон и Бавкида — супружеская чета, дожившая в любви и согласии до глубокой старости. Воспеты римским поэтом Овидием в его «Метаморфозах».

Лукреций Кар (I в. до н. э.) — римский философ-материалист, автор поэмы «О природе вещей».

… приказ господина де Лувуа касательно сего предмета… — Де Лувуа — военный министр французского короля Людовика XIV.

Град (лат.).

Там, как в стране Утопии… — Утопия — фантастическая страна всеобщего равенства и счастья, описанная в книге «Остров Утопия» (1516) английского гуманиста Томаса Мора.

…епископа Сеэзского избрали членом Французской академии. — Французская академия, основанная в 1634 г. кардиналом Ришелье (поэтому ниже она называется «дочерью Ришелье»), с самого начала стала прибежищем косности в науке и угодливости перед властями. Постоянные сорок членов Академии получили ироническое прозвание «бессмертных».

На что сетует г-н Дюкло? — Шарль Дюкло, французский писатель, впоследствии историограф короля Людовика XV, был принят в Академию в 1747 г. (Этот анахронизм вкрался в роман А. Франса при перенесении во второй редакции действия в 20-е годы XVIII в.) Дюкло действительно вел борьбу за признание равенства всех академиков независимо от их сословной принадлежности.

Сен-Эвремон, «Академики»:

Годо

Кольте (падая на колени)

Годо

Кольте

Годо

Вам следует меня Годо именовать.

Г-н аббат Куаньяр жил при старом режиме. В те времена Французской академии можно было поставить в заслугу, что она установила среди своих членов равенство, коего они не имели в глазах закона. Однако в 1793 году Академия была уничтожена, как последнее прибежище аристократии. (Прим. издателя.)

Король был покровителем Академии. (Прим. издателя.)

Бельзанс — епископ города Марселя, проявивший самоотверженность во время эпидемии чумы 1720–1721 гг.

…новый Рабле или новый Монтень, от которых так и несет простонародьем… — Аббат Куаньяр издевается над деятельностью Академии, которая в своей работе над словарем обедняла французский литературный язык, «очищая» его от красочности и богатства народной речи, широко использованной писателями-гуманистами XVI в. Франсуа Рабле и Мишелем Монтенем.

Совершенно достоверно, что Академия осудила этот оборот.

(Сен-Эвремон, «Академики».)

В то время Академия еще не занималась присуждением премий. (Прим. издателя.)

…так же легко обойтись без господина Годо или господина Конрара… — Епископ Годо и поэт Валантэн Конрар (первый секретарь Академии) — второстепенные литературные деятели XVII в.

Поднял бедняка из грязи и поставил его рядом со старейшинами, со старейшинами народа своего (лат.).

Осужденный… за участие в заговоре Монмоута… — Монмоут, побочный сын английского короля Карла II, после смерти своего отца (1685) и вступления на престол своего дяди Якова II организовал заговор против него и пытался захватить власть, но был разбит и казнен. Говоря о заговоре Монмоута, А. Франс намекает на военно-монархический заговор генерала Буланже, разоблаченный в 1888 г.

Я не нашел упоминания о г-не Рокстронге в документах, касающихся заговора Монмоута. (Прим. издателя.)

Юлий Цезарь Скалигер (1484–1558) — итальянский филолог и медик, проживший свои последние годы во Франции; отец Жозефа-Жюста Скалигера.

…в битвах ангелов… кои ваш соотечественник Джон Мильтон воспел с такой потрясающей грубостью. — Имеется в виду исполненная революционного пафоса эпическая поэма английского поэта Джона Мильтона (1608–1674) «Потерянный рай», в которой изображается восстание падших ангелов во главе с Сатаной против небесного самодержца.

В то время, когда жил г-н аббат Куаньяр, французы уже почитали себя свободными. Некий г-н д'Алькье писал в 1670 году:

«Три вещи надобны человеку, дабы чувствовать себя счастливым в сей жизни: приятная беседа, изысканные кушанья и полная, совершенная свобода. Мы можем воочию убедиться, сколь отменно наше прославленное королевство удовлетворяет двум первым из этих насущных потребностей; ныне нам остается доказать, что и последняя из трех почитается у нас столь же насущной и мы не менее широко пользуемся свободой, нежели двумя первыми благами. Сие подтверждает и само название нашего государства, и основы, на коих оно было заложено, и нравы, сохранившиеся в нем поныне. Ибо в самом слове „Франция“ содержится понятие Вольности и Свободы, что вполне отвечает замыслу основателей нашей державы, кои, обладая душою возвышенной и благородной и не терпя рабства и подчинения, вырвались из тяжкого плена, возжаждав стать свободными, как и подобает человеку; вот почему они и обосновались в Галлии, стране, где обитал столь же воинственный народ, не менее ревниво оберегавший свою вольность: касательно основ мы знаем, что, закладывая новое государство, создатели его прежде всего стремились быть сами себе господами, а потому они издали законы, которые, ограничивая власть правителя, обязывали его свято блюсти их права и привилегии; а ежели кто-нибудь осмеливается посягнуть на эти права, они приходят в ярость и немедля хватаются за оружие, а коли до этого дошло, тут уж их ничем не удержишь. Что же касается нравов, то Франция так влюблена в свободу, что не терпит у себя рабов; а посему ни турок, ни мавров, попавших в нашу страну, — уж не говоря о каком-либо из христианских народов, — никогда не заковывают в цепи и не держат в колодках; а ежели когда и случается, что во Францию привозят рабов, они так и рвутся сойти на берег и, едва ступив на сушу, радостно восклицают: „Да здравствует Франция и любезная ей свобода!“» («Приятности Франции…», сочинение Франсуа Савиньена д'Алькье. Амстердам, 1670, in 12°, глава XVI, озаглавленная: «Франция — страна свободы для людей всякого происхождения и звания», стр. 245–246.) (Прим. издателя.)