Джон Пассос - Большие деньги

– Кто-нибудь видел Олли Тейлора?

– По-моему, майору очень худо, могу побиться об заклад, – сказал, хихикнув, Пол.

– Ну а как вы себя чувствуете, Чарли? – спросила своим нежным голоском миссис Джонсон.

– Ах, лучше не спрашивайте… Красные круги перед глазами…

– Врешь, – сказал Джо Эскью.

– Чем это вы, мальчики, занимались допоздна вчера вечером? Даже представить себе не могу, – сказала миссис Джонсон.

– Немного попели, – объяснил Джо.

– Один человек, мой знакомый, насколько я знаю, – продолжала она, – лег в постель не раздеваясь. – Она выразительно посмотрела на Чарли в упор.

– Ну вот мы и вернулись в свою страну, избранницу Божью, – решил сменить тему Пол.

– Какая она сегодня, эта Америка, даже трудно себе представить! – воскликнула миссис Джонсон.

Чарли, чтобы заглушить позывы рвоты, крошил булочку, запивая ее из чашки кофе, отдававшим бочковой водой.

– Боже, как же зверски хочется получить настоящий американский завтрак! – сказал Джо Эскью.

– Грейпфрут, – подсказала миссис Джонсон.

– Кукурузные хлопья со сливками, – добавил Джо.

– Горячие кукурузные оладьи, – сказала миссис Джонсон.

– Свежие яйца и настоящую виргинскую ветчину, – подхватил Джо.

– Пирожки из пшеничной муки и сельские сосиски, – продолжала миссис Джонсон.

– Скоблянку, – сказал Джо.

– Хороший кофе с настоящими сливками, – добавила, рассмеявшись, миссис Джонсон.

– Все, ваша взяла! – произнес Пол с болезненной ухмылкой, выходя из-за стола.

Чарли допил свой кофе. Сейчас он сходит на палубу, посмотрит, нет ли там представителей эмиграционной службы.

– Что это с Чарли? – услыхал он за спиной, когда взбегал по лесенке трапа наверх.

Джо с миссис Джонсон чему-то смеялись.

Оказавшись вновь на палубе, он решил, что не собирается больше болеть. Туман немного рассеялся. Стоя на корме «Ниагары», он теперь видел тени других пароходов, стоявших на якоре, а там, за ними, – большую тень, которая, конечно, могла быть только землей. Чайки кружились над головой, громко крича. Где-то над водой стонал гудок, предупреждающий об опасности. Чарли, чуть согнувшись, пошел вперед во влажном тумане.

К нему подошел Джо Эскью с сигарой, взял его под руку.

– Правильно, лучше погулять, Чарли, – сказал он. – Какое все же отвратительное предзнаменование! Похоже, что наш маленький, холодный Нью-Йорк стерт с лица земли торпедной атакой во время этой неприятности, гражданской войны. Ни черта не вижу, а ты?

– Мне показалось, что с минуту назад я видел землю, но вот теперь она пропала.

– Вероятно, это были горы Атлантики. Мы стоим на якоре неподалеку от Хука… Черт подери, как хочется на берег! Там тебя ждет женушка, не так ли, Джо?

– Должна ждать… Ты знаешь хоть кого-нибудь в Нью-Йорке, Чарли?

Чарли отрицательно покачал головой.

– Мне еще ехать и ехать до того, как попаду домой… Но я и понятия не имею, чем там займусь, когда приеду.

– Мы можем проторчать здесь целый день, будь он проклят! – сказал Джо Эскью.

– Джо, а почему бы нам с тобой не выпить в последний раз?

– Да они закрыли этот проклятый бар.

Накануне вечером они уже сложили чемоданы. Ну что еще делать? Все утро в курилке играли в рамми. Никто из них не следил внимательно за игрой. Пол то и дело бросал карты. Никто и не заметил, кто брал последнюю взятку. Чарли постоянно пытался отводить взгляд от лица миссис Джонсон, от соблазнительного изгиба ее шеи, того места, где она ныряла под серую меховую отделку платья.

– Никак не могу понять, – продолжала она, – о чем это вы, мальчики, трепались до позднего вечера… Перед тем как я пошла спать, мне казалось, что мы с вами уже обсудили все на свете.

– Что вы, мы нашли, о чем еще можно поговорить, но в основном мы пели, – сказал Джо Эскью.

– Всегда, как только я ухожу к себе спать, пропускаю что-то весьма интересное.

Чарли заметил, как стоящий рядом Пол уставился на нее своими светлыми любящими глазами.

– Однако все же довольно скучно так долго засиживаться, – добавила она с дразнящей, очаровательной улыбкой.

Пол вдруг покраснел. Казалось, он вот-вот расплачется. «Интересно, не подумал ли сейчас Пол о том же, что и он, Чарли?»

– Ну давайте вспомним. Чья была последняя взятка? – спросил Джо.

Около полудня в курительную комнату вошел майор Тейлор.

– Доброе утро, рад всех приветствовать… Уверен, что никто не чувствует себя так мерзко, как я. Капитан утверждает, что мы зайдем в порт не раньше завтрашнего утра.

Все бросили карты, не доведя игру до конца.

– Очень мило, – сказал Джо Эскью.

– В общем, мне все равно, – сказал Олли Тейлор. – Я превратился в развалину. Последний из сильно пьющих, бешено гоняющих на машине Тейлоров стал развалиной. Мы могли перенести войну, но мир нас всех доконал.

Чарли посмотрел на землистое, опухшее лицо Олли Тейлора в неясном туманном свете курилки. Седые пряди на голове, даже на усах. «Боже, – подумал он, – нужно завязывать с этим постоянным пьянством».

Кое-как они досидели до ланча, потом разошлись по своим каютам, чтобы поспать.

В коридоре у своей каюты он столкнулся с миссис Джонсон.

– Первые десять дней – самые трудные, миссис Джонсон.

– Почему вы не называете меня Эвелин, как другие?

Чарли покраснел.

– Какая от этого польза? Мы ведь больше никогда не увидимся.

– Почему же нет? – спросила она.

Он заглянул в ее продолговатые глаза газели. Зрачки ее сильно расширились, заполнили своей чернотой все пространство.

– Боже, я бы с удовольствием, – сказал он, заикаясь. – Пусть у вас не будет и минуты сомнений…

Но она уже прошелестела своим платьем мимо него, быстро удаляясь по коридору. Он вошел в свою каюту, громко хлопнув дверью. Чемоданы сложены. Стюард уже унес постельные принадлежности. Бросился лицом вниз на полосатый, пахнущий плесенью матрац.

– Черт побери эту женщину! – громко воскликнул он.

Его разбудил грохот коленчатого вала и звонки в машинном отделении. Выглянув в иллюминатор, он увидел таможенное судно, а за ним розоватые при солнечном свете каркасные дома. Туман рассеивался, они входили в бухту.

С отяжелевшими от крепкого сна глазами он выбежал на палубу. «Ниагара» медленно входила носом в блестящую зеленовато-серую гавань. Розоватый туман повис петлями над головой, словно шторы. Красный паром прошел позади их парохода. Справа выстроились на якоре шхуны с четырьмя и пятью матчами, за ними – парусник и целая куча приземистых пароходиков судоходной компании, некоторые из них все еще размалеванные маскировочными пятнами и линиями. Далее – неподвижная полоска воды и размытые контуры высоких, ярко освещенных солнцем высотных домов Нью-Йорка.

К нему подошел Джо Эскью в походной шинели с переброшенным через плечо немецким биноклем на ремешке. Его голубые глаза блестели.

– Ну, еще не разглядел статую Свободы, Чарли?

– Пока нет.

– Да вот она, вот! Она мне казалась куда больше.

– По-моему, все тихо, Джо.

– Тихо, потому что сегодня воскресенье.

– Оно только начинается.

Теперь они проплывали мимо артиллерийского форта. Длинные пролеты Бруклинского моста уходили в даль, в дымчатые тени бледных небоскребов.

– Ну вот, Чарли, там хранятся все деньги. Нужно будет немножко у них отобрать, – задумчиво сказал Джо, теребя себя за ус.

– Хотелось бы знать, как к этому приступить, Джо.

Они проходили мимо длинного ряда домов со скользкими покатыми крышами.

– Ну, Чарли, черкни мне пару строк, малыш, слышишь?

Да, это была большая война, но все же она кончилась.

– Непременно, Джо.

Два буксира тащили «Ниагару» к берегу, преодолевая сильное течение отлива. Над сооружениями на пристани полоскались американские и французские флаги, в темных проходах скопились встречавшие.

– Вон там я вижу жену, – сказал вдруг Джо. Он крепко сжал руку Чарли. – Ну пока, малыш, прощай. Мы дома!

Внезапно до Чарли дошло, что он на самом деле спускается по трапу.

Офицер войскового транспорта едва удостоил взглядом его документы. Таможенник, приклеивая ярлыки на его саквояж, только и заметил: «Как хорошо быть дома. Верно, лейтенант?» Он прошел мимо представителя Ассоциации христианской молодежи, двух репортеров и одного из членов комитета городской управы. В желтоватом сумраке громадного здания морского вокзала бродили, словно затерявшись, одинокие пассажиры, да повсюду были разбросаны чемоданы. Майор Тейлор равнодушно пожимал руки чете Джонсонов – так, словно впервые их видел.

Чарли с небольшим чемоданом цвета хаки шел за носильщиком к остановке такси. Джонсоны уже поймали машину и теперь ждали, когда им принесут недостающий багаж. Чарли подошел к ним. О чем бы с ним поговорить? Он никак не мог придумать. Пол пригласил его к ним в гости, если он задержится в Нью-Йорке, но разговаривал с ним, стоя у открытой дверцы такси, и Чарли никак не мог изловчиться, чтобы переброситься парой слов с Эвелин. Носильщик принес затерявшийся саквояж, и напряженные мускулы на лице Пола облегченно расслабились.