Кнут Гамсун - Бенони (пер. Ганзен)

Но что за каторга была хранить въ домѣ такое богатство! Какъ бы пожара не случилось, да какъ бы воры не забрались… И вотъ, когда Арнъ Сушильщикъ собрался везти на шкунѣ въ Бергенъ треску, Бенони тоже понадобилось съѣздить туда. Поѣздка эта была рѣшена въ конторѣ Макка, и самый планъ ея придумалъ тотъ же Маккъ. — Тебѣ бы съѣздить въ Бергенъ; заразъ и справилъ бы тамъ два дѣла.

— Какія дѣла?

— Во-первыхъ, отвезъ бы туда свои деньги. Нѣтъ никакой нужды и даже безразсудно держать такіе капиталы у себя въ сундукѣ. Ты могъ бы послать деньги и по почтѣ, но можешь и самъ отвезти ихъ. Если поѣдешь, справишь заодно и второе свое дѣло. Когда Фунтусъ придетъ туда съ рыбой, ты самолично получишь отъ моего купца пять тысячъ далеровъ.

Что такое стряслось съ Маккомъ? Бенони въ сущности все время готовился къ тому, что его опять примутся потчивать отговорками.

— Ну, не пять же тысячъ теперь, — началъ Бенони, желая немножко смягчить расчетъ.

Маккъ прервалъ:- Разумѣется, пять тысячъ далеровъ. Маленькіе наши частные счеты — дѣло особое; ты вѣдь самъ такъ хотѣлъ.

Ахъ, этотъ человѣкъ! Всегда онъ былъ на высотѣ положенія, никогда ни на минуту не терялся. У Бенони мелькнуло было подозрѣніе, что Маккъ не спроста ведетъ себя такъ; но внезапно нахлынувшія на него доброе расположеніе и заботливость Макка заставили его заговорить еще о другомъ дѣлѣ, что лежало у него на сердцѣ. — Пожалуй, у меня нашлось бы въ Бергенѣ еще и третье дѣльце, — сказалъ онъ.

— Вотъ?

— Да, пожалуй, и мнѣ понадобится ключница… или въ такомъ родѣ.

— Не спѣши ты брать бергенку, — сразу отозвался Маккъ. Просто диво, какъ скоро у него на этотъ разъ поспѣлъ отвѣтъ!

Бенони объяснился точнѣе: такъ продолжать не въ моготу; больно ужъ неуютно живется.

Маккъ отошелъ къ окну, подумалъ съ минуту, обернулся и сказалъ:

— Вотъ что я скажу тебѣ, дорогой Гартвигсенъ, — тебѣ бы посовѣтоваться насчетъ этого съ Розой…

Когда Бенони былъ уже въ Бергенѣ, Маккъ сказалъ однажды Розѣ:

— Не знаешь ли кого, кто могъ бы взять на себя хозяйство у Бенони?

— Нѣтъ, — отвѣтила она.

— Подумай-ка. Нельзя человѣку маяться такъ.

— Охотницъ, я думаю, найдется, сколько ему угодно.

Оба подумали немножко.

— Ты могла бы, — сказалъ Маккъ.

— Я? Ты съ ума сошелъ!

— Ну-ну, — отозвался онъ. — Значитъ, нечего объ этомъ и толковать…

Бенони вернулся изъ Бергена. Онъ справилъ свои дѣла и положилъ деньги въ банкъ. Вотъ такъ банкъ! Тамъ было чему подивиться: и рѣшетки на окнахъ, и желѣзныя двери, и вмазанные въ стѣны денежные шкафы въ подвалахъ… Приглядывался Бенони въ Бергенѣ и къ дамскому полу, — не найдется ли подходящей дамской особы взять съ собой на сѣверъ, чтобы она повела у него хозяйство прилично его званію и состоянію; но ничего изъ этого не вышло. Ему негдѣ было встрѣтить иныхъ женщинъ, кромѣ уличныхъ да тѣхъ, что бродили по вечерамъ на пристаняхъ, а изъ такихъ трудно было сдѣлать хорошій выборъ. Впрочемъ, Маккъ недаромъ предостерегалъ его передъ отъѣздомъ: — Посовѣтуйся лучше съ Розой насчетъ этого. — пожалуй, Маккъ говорилъ не спроста; у него было на умѣ что-нибудь хорошенькое?

Бенони пошелъ къ Макку и спросилъ, не придумала ли чего Роза? — Да, да, все уладится, — сказалъ Маккъ и вдругъ принялся жаловаться на болѣзнь желудка, которая стала сказываться какъ разъ теперь, да тутъ же и предложилъ Бенони вести съ нимъ все Сирилундское дѣло пополамъ. Бенони подумалъ, что ослышался.

— Какъ? Вы смѣетесь?

Но Маккъ обстоятельно изложилъ ему планъ компаньонства и кончилъ такъ:

— Подумай объ этомъ; въ недолгомъ времени, пожалуй, ты одинъ останешься тутъ хозяиномъ.

Отъ такого предложенія у Бенони пробѣжали по спинѣ мурашки радости. Онъ пошелъ домой и крѣпко задумался. Да, тутъ дѣло выходило ужъ не шуточное: стать хозяиномъ въ Сирилундѣ! Выше этого Бенони ничего и представить себѣ не могъ въ цѣломъ свѣтѣ. Что въ сравненіи съ этимъ значило адмиральствовать на Фунтусѣ, захватывать косяки сельдей по-осени, ѣздить на Лофотены и скупать рыбу зимою, — что все это значило? Теперь онъ могъ самъ держать людей для всѣхъ такихъ работъ; ему же оставалось только сказать слово, указать пальцемъ.

Бенони и ударилъ по рукамъ.

Между братьями Маккъ состоялся полный расчетъ еще прежде, чѣмъ Бенони вступилъ компаньономъ въ дѣло. Во время этого расчета выяснилось, что Фердинандъ Маккъ Сирилундскій далеко не былъ банкротомъ, напротивъ. И сохрани онъ вдобавокъ пять тысячъ Бенонинскихъ, онъ былъ бы еще состоятельнѣе. Но эти деньги пришлось теперь выплатить Бенони. Не то, какое же впечатлѣніе произвело бы на него грандіозное предложеніе Макка? Бенони оцѣнилъ такую аккуратность въ дѣлахъ и со своей стороны уплатилъ Макку за сокровища и свой долгъ въ лавку наличными, такъ что у Макка сразу прибавилось не мало денегъ въ шкатулкѣ.

Бенони продолжалъ жить въ собственномъ домѣ. Онъ теперь немного поуспокоился послѣ треволненій послѣднихъ двухъ-трехъ мѣсяцевъ и сталъ осваиваться со своей великой долей. Теперь дѣло было только за ключницей! Не къ лицу ему было продолжать обходиться старой приходящей работницей, какъ въ дни стѣсненныхъ обстоятельствъ. Что же посовѣтуетъ ему Роза? Уладится — сказалъ Маккъ. А какъ уладится? Самому Бенони все не удавалось поговорить съ нею; она опять исчезла съ его горизонта. Съ того дня весною, когда онъ заходилъ къ ней въ горницу и еще не былъ тѣмъ воротилой, какимъ сталъ теперь, онъ ни разу не встрѣтилъ ея нигдѣ. Теперь онъ рѣшилъ поговорить съ нею, хотя бы у церкви. У него есть прямое дѣло къ ней.

И вотъ, Бенони Гартвигсенъ появился у церкви. Съ Бергенской поѣздки онъ сталъ щеголять по-новому и вообще былъ теперь уже иной персоной. Онъ еще до того, какъ сдѣлаться такимъ богачомъ, дошелъ до конца по части воскреснаго щегольства, и дальше идти ужъ некуда было. Такихъ сапогъ съ лакированными бураками не было ни у кого въ околоткѣ, и больше двухъ куртокъ человѣку носить на себѣ тоже не въ моготу.

Въ Бергенѣ онъ, однако, подмѣтилъ, что обувь тамъ носятъ на манеръ Макковскихъ штиблетъ, а одну или двѣ куртки надѣваютъ не зря, но сообразно съ холодомъ или тепломъ. Хорошенько пораздумавъ надъ этимъ, онъ и запасся подходящею одеждою и для лѣта и для зимы.

— Такъ всѣ богачи ходятъ! — заговорили односельчане, когда Бенони явился въ церковь, разодѣтый по новому. — Съ виду и не скажешь, что онъ богачъ. Ему по карману носить двѣ куртки, а онъ въ чемъ ходитъ? и по мѣрѣ того, какъ онъ подходилъ поближе, всѣ кланялись ему и норовили поздороваться съ нимъ за руку и поблагодарить за все хорошее. А если Бенони пріостанавливался на минутку, такъ опять съ полнымъ правомъ пріосанивался и держался, что твой монументъ, выпрямивъ спину и властно выпятивъ грудь.

— Зашелъ бы къ вамъ въ лавку да попросилъ мѣшокъ муки пока… — заговариваетъ одинъ и запинается отъ смиренія и не смѣетъ договорить своей дерзкой просьбы.

— Мѣшокъ муки? — отвѣчаетъ Бенони. — Ну, это какъ-нибудь устроимъ.

Какая-то женщина, знавшая его ребенкомъ, остановилась и смотритъ на него, какъ на солнце, а, когда онъ прямо подходитъ къ ней, киваетъ ей и спрашиваетъ: все ли у вся благополучно дома? — она почти не въ силахъ отвѣтить отъ умиленія. — Благодарствуйте за память, благодарствуйте за память! — только и твердитъ она и не можетъ, какъ слѣдуетъ, обстоятельно разсказать обо всѣхъ домашнихъ.

Бенони переходитъ отъ одной кучки людей къ другой, и ему уже не зачѣмъ напускать на себя важности: всѣмъ и безъ того извѣстно, кто онъ таковъ, и что онъ пріостанавливается около нихъ чисто изъ одной доброты сердечной. Окруженный почтеніемъ, важный и щедрый, счастливый общимъ признаніемъ своихъ достоинствъ, всходитъ Бенони на церковный холмъ. Не стѣсняется онъ и заговаривать о горахъ, которымъ обязанъ своимъ богатствомъ, и говоритъ: — Купить большой участокъ со свинцовымъ блескомъ и серебромъ, пожалуй, не всякому по плечу. Тутъ надо умомъ пораскинуть. А ко всему прочему надо еще изловчиться перепродать его! — заканчиваетъ онъ, добродушно показывая свои моржевые клыки.

Но та, чьего кивка онъ такъ жаждалъ въ эти дни своей славы, не показывалась…

А, что еще удивительнѣе, она больше не показывалась и въ Сирилундской лавкѣ. Теперь вѣдь Бенони сталъ хозяиномъ и тутъ. И Сирилундъ отнюдь не проигралъ отъ того, что сталъ на половину собственностью Бенони. Сколько было въ лавкѣ товару прежде и сколько подвозилось теперь съ каждымъ почтовымъ пароходомъ! Кромѣ того, всѣ полки съ мануфактурными товарами превратились теперь въ шкафы со стеклянными дверцами ради защиты отъ пыли, а на прилавкахъ появились стеклянные ящики съ разной галантерейной мелочью. Во всемъ какъ-то сказывался болѣе широкій размахъ. Да и разъ во главѣ дѣла стояли два хозяина, его и слѣдовало расширить, по крайней мѣрѣ, вдвое, прибавить нѣсколько крупныхъ судовъ для грузки рыбы, выписать прямо изъ Архангельска цѣлый пароходъ съ зерновымъ хлѣбомъ для мукомольной мельницы… Со временемъ многіе приходы будутъ брать муку въ Сирилундѣ.